года. Больше всех перепугались те, кто громче других кричал о «победе» и «вере». Представитель фашистской партии – консул Гуаттьери заявил, что его отделу не хватает в Миллерове помещений, и перебрался в соседний населенный пункт. Фашистские журналисты и разного рода дельцы, крутившиеся вокруг штаба, немедленно испарились. Начальник оперативного отдела совершенно прекратил работу и лишь просил установить под потолком балки покрепче. «Налет на Миллерово потряс умы и распространил уныние, – отмечал Толлои, – гораздо больше, чем бегство „Сфорцески“, неудачи под Сталинградом и высадка англо-американцев в Северной Африке… Вечерние партии в карты были отменены, и часто можно было слышать тяжкие вздохи. Однако дни проходили, и все начинали убеждаться, что выдержать подобную бомбежку было настоящим героизмом.
Военный бюллетень штаба армии говорил о „семнадцати воздушных эшелонах“, умалчивая о том, что эти эшелоны состояли из одного или двух самолетов, и тот, кто больше всего напугался, чувствовал себя главным героем. „Семнадцать эшелонов, два часа бомбежки!“ – повторяли они, раздуваясь от гордости. И если поблизости оказывался кто-нибудь с передовой, то для него добавляли: „Да… в современной войне стирается грань между высшими штабами и линейными частями“». Пропали заявления о высоких боевых качествах корпуса. Зато участились похвалы в адрес Красной Армии, ее вооружения и снаряжения ее солдат. Основным объяснением упадка боевого духа было нежелание солдат воевать за чуждые и непонятные им цели. «Когда итальянский солдат знает, за что он воюет, – говорил берсальер 3-го полка дивизии „Челере“, – он воюет неплохо, как это было во времена Гарибальди. В этой же войне солдаты не только не знают, за что они воюют, но они не желали и не желают этой войны. Поэтому они только и думают о том, как бы вернуться домой». Все без исключения пленные говорили об упадке дисциплины в своих частях, причем большинство выражало недовольство своими офицерами, которые плохо подготовлены тактически и слабо занимаются с солдатами. Многие жаловались на питание, и особенно на недостаток зимнего обмундирования.
Подводя итоги трехмесячным наступательным боям Красной Армии, Верховный главнокомандующий советских Вооруженных сил товарищ Сталин отметил, что брошенная на советско-германский фронт итальянская армия полностью разгромлена, как и румынская, и венгерская. В итоге к концу первой половины декабря месяца потери итальянских войск на советско-германском фронте возросли до 80.000 человек, в том числе безвозвратные – убитыми и пленными – около 35.000 человек. К началу января 1943 года в составе 8-й итальянской армии остался только один альпийский корпус в составе трех альпийских дивизий и находившаяся в резерве армии 156-я пехотная дивизия «Виченца», прибывшая на советско-германский фронт в ноябре 1942 года.
Итальянские военнопленные
Следующий удар Красной Армии обрушился на итальянский альпийский корпус. За период с 14 по 23 января этого года на Валуйском направлении части Воронежского фронта окружили и разгромили остатки итальянских войск, еще находившиеся на советско-германском фронте. После этих боев количество итальянских потерь возросло: пленными на 33 тысячи, убитыми на 6 тысяч и ранеными на 12 тысяч человек. В числе пленных были захвачены командир 3-й горнострелковой дивизии «Юлия» генерал Умберто Реганья, командир 4-й горнострелковой дивизии «Кунеэнзе» генерал Эмилио Баттисти и командир 156-й пехотной дивизии генерал Этельвольде Паскалини и несколько сот итальянских офицеров. Таким образом, в результате наступления частей Красной Армии к концу января все итальянские войска, находившиеся на советско-германском фронте, были полностью разгромлены. Общие потери итальянских войск за эти шесть недель составили 28 тысяч убитыми, около 24 тысяч ранеными и 43 тысяч пленными, а всего около 95 тысяч солдат и офицеров. За всё время войны на советско-германском фронте итальянцы потеряли до 60 тысяч убитыми, около 69 тысяч ранеными и 46 тысяч пленными. Всего же общие потери итальянских войск достигли 175 тысяч.
На советско-германский фронт Муссолини направил свои самые отборные войска, считавшиеся в итальянской армии наиболее стойкими и боеспособными. Это был цвет вооруженных сил Италии. Однако стремительность и мощь наступления советских войск были так велики, что лучшие итальянские соединения вскоре превратились в панически разбегающуюся толпу. Командиры потеряли управление войсками и заботились более о своем личном спасении, чем об организации отступления. Попытки немцев приостановить бегство итальянских войск также не увенчались успехом [75].
Мессе уже не мог никоим образом повлиять на улучшение ситуации в России.
Мессе выступает перед берсальерами, весна 1942 г.
Бывшие солдаты бывшей Великой Италии
Мессе и Россия
(К.С.И.Р. и географические, климатические условия)
Уже в июле 1941 года, перейдя государственную границу СССР, и, испытывая постоянные трудности в обеспечении автотранспортом, командующий Итальянским экспедиционным корпусом генерал Мессе начинает осознавать, какие пространства и на протяжение какого не скорого времени ему и вверенным его войскам придется осваивать и преодолевать. В своих воспоминаниях он описывает первые впечатления о природных условиях, и как противник всячески их использует в интересах обороны:
«Битва за Днепр в кампании 1941 года стала завершающим этапом грандиозной борьбы, развернувшейся на восточном театре военных действий. Русские всеми силами пытались задержать немецкое наступление, используя естественные препятствия в виде рек, но тяжелые потери, понесенные во время пограничных сражений и при обороне „линии Сталина“, сказались на их боеспособности. Только количество пленных, попавших в руки немцев, доходило до 600.000 человек, не считая потерь у Харькова и Полтавы, а также уничтоженных войск, оставшихся между рекой Орели и Днепропетровском. Русское Верховное командование последовательно строило свою оборону на традиционных „формулах пространства“, когда отступление прикрывали лишь сильные арьергарды, пытавшиеся замедлить и остановить продвижение неприятеля. Проливные осенние дожди создавали идеальные условия для применения такой стратегии.
Для немецкого Верховного командования оперативные задачи заключались в использовании ранее достигнутых результатов и быстром продвижении для захвата новых стратегических территорий, чтобы не дать неприятелю прийти в себя и перегруппироваться. Единственной главной проблемой тогда стала подвижность соединений для развития новых оперативных планов. Суровая русская зима установилась раньше срока, доводя до изнеможения и нарушая все планы, сорвав подготовку второго этапа наступления.
Итальянские офицеры работают с картой в полевых условиях на Восточном фронте. В центре – начальник штаба 8-й армии генерал Бруно Малагутти
Обманом оказалась победа, которая была уже в руках!» [76]
Трудности К. С. И. Р., как и их немецких союзников, возрастали с удаленностью войск от основных баз снабжения и с приближением зимы. Мессе анали зирует подготовленность немцев к войне в сложных климатических условиях, так
