Танки Франка продолжали двигаться на север, опасаясь минных полей, но все еще продвигаясь в хорошем темпе. Стояла теплая ясная погода, подходящая больше весне, а не началу февраля. Когда танки вышли к окраинам Яблоновки, появились несколько Т-34, но огнем «Пантер» они были быстро подбиты или принуждены к отступлению. Не теряя времени, немецкие танки двинулись на Жабинку, миновали ее и продолжили путь к Гнилому Тикичу. К реке удалось выйти в середине дня в Бужанке. Танки не могли переправиться через Гнилой Тикич, но пехота захватила плацдарм на другом берегу.
За шесть часов боевая группа Франка продвинулась через грязь, минные поля и заранее подготовленную оборону противника на 15 километров. Была проведена подготовка к дальнейшему наступлению и установлена связь с 16-й танковой дивизией, которая тоже вышла к Бужанке. Мосты через Гнилой Тикич имели чрезвычайное значение, но лишь один мост, позволяющий пропускать танки, был захвачен неповрежденным. Было решено целиком направить полк Беке на плацдарм у моста во Франковке.
В 7:15, несколько позже, чем боевая группа Беке и боевая группа Франка, перешла в наступление 17-я танковая дивизия фон дер Медена. Так как в ее составе осталось мало танков, она была направлена на прикрытие северного фланга атакующей группировки Брейта. Боевая группа Финка наступала севернее 2-го батальона «Пантер» 23-го танкового полка из группы Беке. Она добилась неплохого темпа продвижения, но все равно не успевала за «Пантерами», особенно столкнувшись с сильным сопротивлением у Степка. 305-й пехотный полк (из состава 198-й пехотной дивизии) и несколько танков из боевой группы Питша получили приказ взять хутор Толстые Роги, что и было выполнено к полудню. Перед выдвижением к Босовке танки пополнились боеприпасами, горючим. Боевая группа Финка, преодолевшая сопротивление противника у Степка, также вышла к Босовке во второй половине дня. Совместно с танками боевой группы Питша южная часть Босовки была захвачена, но бой в северной части продолжался до наступления сумерек.
Прежде чем Беке переместил свои танки во Франковку, возникла неожиданная угроза. Многие из его танков собрались на южном берегу Гнилого Тикича, вблизи уничтоженного моста в Бужанке. Внезапно на другом берегу этой не слишком широкой реки появились несколько советских САУ. Немецкие танкисты оценили их число в 17 машин и немедленно открыли по ним огонь. Согласно немецким заявкам все 17 самоходок были подбиты.
Наконец Беке получил возможность отправить оставшуюся часть своей боевой группы на плацдарм во Франковке, удерживавшийся 2-м батальоном 23-го танкового полка. Однако трудности со снабжением снова начали преследовать его подразделения. Советские силы в Босовке беспокоили путь снабжения его боевой группы. Не организовали ему и снабжения по воздуху, которое он запрашивал. В результате Беке был вынужден отправить часть своих танков назад, чтобы обеспечить доставку хотя бы части необходимых запасов к своим передовым подразделениям.
Еще одна проблема заключалась в том, что мост во Франковке, возможно, не обладал достаточной грузоподъемностью, чтобы по нему могли проехать «Тигры». Рисковать же единственным большим мостом через Гнилой Тикич, оставшимся неповрежденным, было немыслимо. Более тщательный осмотр реки и ее берегов показал, что, может быть, удастся найти брод. Когда были найдены следы гусениц в месте, где раньше советские танки вброд переправлялись через реку, было решено предпринять попытку воспользоваться бродом. Под огнем советской артиллерии первый «Тигр» выбрался на другой берег Гнилого Тикича, а вскоре за ним последовали и остальные. Вместе с уже переправившимися по мосту «Пантерами» им удалось создать на плацдарме достаточно сильную оборону.
Тем временем боевая группа Франка усиливала свои позиции в Бужанке. Франк и Беке встретились в Бужанке и обсудили сложившееся положение. Было решено, что боевая группа Беке продолжит наступление с плацдарма во Франковке, а боевая группа Франка проведет атаку вдоль южного берега Гнилого Тикича в направлении Лысянки. Рота пехоты должна была в течение ночи оборонять плацдарм за маленьким мостом при огневой поддержке роты «Пантер», поскольку ожидалось, что к утру 12 февраля 16-я танковая дивизия займет северный берег. Остальные подразделения боевой группы Франка продолжат двигаться на восток в надежде захватить мост в Лысянке внезапной ночной атакой.
В Бужанке была организована база снабжения, там же немцы нашли перевязочный пункт, поспешно покинутый советскими солдатами. Он был хорошо обеспечен медикаментами и различным медицинским оборудованием. Захваченные к этому моменту пленные были помещены в полуразрушенную церковь под охраной десяти немецких солдат.
Срочно требовалось горючее и боеприпасы. Уже к 15:40 Франк отправил радиограмму о том, что ему срочно необходимо еще горючее, но оттепель вместе с сохраняющимися очагами сопротивления в тылу у танкистов делали снабжение трудной задачей. Возможно, положение со снабжением стало одной из причин решения Франка атаковать Лысянку ночью, а не немедленно.
В темноте Франк развернул свои «Пантеры» для атаки на Лысянку, городок, далеко растянувшийся вдоль Гнилого Тикича, который делил его на две половины. Ориентиром для движения в темноте служила дорога, ведущая из Бужанки в Лысянку. Не встречая сопротивления противника, немецкие танки вышли на расстояние в несколько сотен метров до юго-восточной окраины Лысянки. Подполковник Франк выехал вперед на своей «Пантере» с опознавательным знаком «R01» и дал команду начать атаку: «Боевая группа захватывает Лысянку с ходу; 1-я рота — левее основной дороги, 2-я рота — правее. 3-я рота следует за ними, пехота остается на танках по возможности дольше, боевой порядок правым углом вперед для защиты фланга».
«Пантеры» быстро выстроились в линию для атаки и понеслись вперед, стремительно сокращая расстояние до деревни. Когда до крайних домов оставалось 30 метров, они встретили советскую оборону, состоявшую из танков и противотанковых пушек. Однако за немцами было преимущество внезапного удара, и «Пантеры» 1-й роты быстро опрокинули советскую оборону. Только одна или две советские пушки успели открыть огонь. Несколько позже 2-я рота столкнулась с такой же обороной, которая была подавлена с той же легкостью. Немецкие потери были незначительны, но при дальнейшем продвижении в Лысянку, когда пехотинцы уже попрыгали с танков, «Пантеры» въехали на минное поле. Танк фельдфебеля Болькена был выведен из строя, а за ним и танк фельдфебеля Шеффера. Танки капитана фон Люттихау, адъютанта Франка, также получили повреждения, подорвавшись на минах. Темп атаки был потерян, начались ожесточенные уличные бои.
Франк хорошо понимал, что если в Лысянке не удастся захватить невредимые мосты, то при нынешнем состоянии почвы постройка нового моста потребует слишком много времени. Он дал приказ по рации: «Цилиокс — быстро к мосту!» Лейтенант Цилиокс со своими танками двинулся к мосту, но обороняющиеся, уже пришедшие в себя после внезапного начала атаки, открыли огонь из танков, противотанковых пушек, полевых орудий, противотанковых ружей и прочих видов оружия. Тем не менее Цилиокс пробивался вперед, но сопротивление советских войск замедляло ход его танков. Наконец, он разглядел мост и немедленно повернул к нему. Его «Пантера» как раз готовилась въехать на мост, когда тот взлетел на воздух. Теперь нужно было искать другой способ перебраться через реку.
Немецкое наступление 11 февраля, которое продолжалось и ночью, должно быть, стало потрясением для Красной армии. Советские источники настаивают на том, что наступление ожидалось, но это утверждение плохо согласуется со стремительностью продвижения немецких танков. За пять часов танки Брейта преодолели приблизительно третью часть расстояния до окруженной группировки и сумели обеспечить переправу через наиболее серьезную преграду. Такое развитие событий едва ли ожидали на советской стороне. Возможно, само по себе наступление не стало сюрпризом, но, во всяком случае, едва ли советские командиры рассчитывали на такую интенсивность атак и скорость продвижения, судя по отсутствию своевременных адекватных контрмер[174].
В течение дня 2-я танковая армия Богданова была сменена на своих позициях стрелковыми частями и переброшена в район Чесновка — Писаревка. Ватутин также направил в район Писаревки 206-ю стрелковую дивизию, входившую в состав 27-й армии. Он приказал атаковать позиции, занимаемые 34-й дивизией и 1-й танковой дивизией СС, но у атакующих не хватило сил на большее, чем создать местные трудности для немецких войск. 1-й Украинский фронт оказался неспособен создать серьезную угрозу тылам наступающих немецких частей, направленных Брейтом к Гнилому Тикичу[175].
