пролога начался первый акт комедии. Скряга Эвклион под дружный смех зрителей выталкивает из дома старуху-служанку Стафилу:
«Пошла! Сказал тебе – пошла отсюда!
Клянусь – сейчас пойдешь ты у меня,
Лазутчица глазатая, отсюда!»
Старуха упирается и ворчит. Эвклион ставит ее невдалеке от дверей, запрещает трогаться с места, а сам идет посмотреть, на месте ли клад. Убедившись, что все в порядке, он возвращается и приказывает Стафиле хорошенько присматривать за всем. Старуха недоумевает, за чем именно ей нужно смотреть, так как в доме Эвклиона всюду пустота, везде висит паутина. Эвклион, не отвечая на ее вопрос, приказывает ей сторожить даже паутину и никого не пускать в дом, не давать никому ни воды, ни огня, ни кухонных принадлежностей, чтобы ни у кого не было и повода войти внутрь дома.
Трагический актер после победы в состязании
Старуха уходит, а Эвклион остается в раздумье:
«Мне из дому ходить – одно мученье!
Да и теперь иду я поневоле:
Сегодня нам сановником почтенным,
Как он сказал, раздача денег будет».
Эвклиону, конечно, не нужна та мелочь, которую раздавали в известные дни начальники курий беднейшим гражданами, но он боится, как бы его не заподозрили, если он не пойдет на раздачу денег, в том, что у него есть золото. Ему и так уже кажется, что все догадались о его кладе, что уже «приветствуют его нежнее», и он решает идти.
На этом закончился первый акт комедии «Кубышка», и во время наступившего антракта музыканты стали играть на флейтах – то же повторялось и во время всех следующих антрактов, которых было еще три, так как пьеса состояла из 5 действий. Первый антракт был непродолжителен, и представление вскоре возобновилось.
Комический актер (роспись вазы)
На сцене появились богатый пожилой холостяк Мегадор и его сестра Эвномия и стали беседовать о семейной жизни. Эвномия стала сватать брату невесту с богатым приданым, но он отказывался, говоря, что богатые жены доводят мужей до нищеты (при этих словах Мегадора среди зрителей-мужчин пронесся одобрительный гул), и заявил, что хочет жениться на Федре, дочери бедняка Эвклиона. Поэтому, когда после ухода Эвномии появляется Эвклион, то Мегадор дружески его приветствует и справляется о делах. Эвклиону это кажется подозрительным:
«Не случайно, – говорит он, —
Богач весьма приветлив с бедняком.
Узнал, что есть кубышка у меня,
И потому приветствует нежнее».
Эвклиону не терпится заглянуть домой, все ли там в порядке, а Мегадор, как нарочно, пристает к нему с разговорами, говорит о его дочери, о том, что ей пора замуж, и т. п. Наконец Эвклиону удается юркнуть в дом, и вскоре, успокоенный, он возвращается назад. Тогда Мегадор просит его выдать за него замуж Федру. Эвклион опять пугается – он думает, что Мегадор, узнавший как-нибудь о кубышке с золотом, попросит большого приданого за Федрой. Он все уверяет, что очень беден, и потому ничего не может дать в приданое за дочерью. Мегадор уверяет его, что никакого приданого ему не нужно, и, наконец, Эвклион соглашается. Они ударяют по рукам, как вдруг Эвклион вскрикивает:
«Да, что с тобой? – спрашивает его Мегадор.
«Какой-то
Раздался звук! Как будто от железа! —
отвечает тот и убегает в дом. Удостоверившись, что там все в порядке, он возвращается назад, и они решают с Мегадором устроить свадьбу в тот же день. Мегадор уходит, чтобы сделать необходимые распоряжения, а Эвклион вызывает свою служанку, приказывает ей перемыть посуду, запереть дом и никого в него не пускать, сам же уходит на рынок. Вскоре приходят повара и слуги Мегадора, которые разговаривают о скупости Эвклиона, причем один из них под раскатистый смех зрителей говорит:
«Когда ему (Эвклиону) цирюльник режет ногти,
Сбирает он обрезки и уносит».
Затем он рассказывает, как однажды лунь (птица) схватил у Эвклиона из-под носа что-то съестное, тот пришел в сильный гнев, отправился к претору и требовал, чтобы лунь был вызван в суд.
«Вот так скряга Эвклион!» – кричали зрители.
В это время приносят провизию, закупленную Мегадором, и половину ее, согласно его приказанию, несут к нему в дом, а другую половину – в дом Эвклиона. Провизию сопровождают повара и флейтщица. В этот момент как раз возвращается Эвклион. Он мрачно настроен: провизия на рынке, по его словам, так дорога, что ни к чему приступа нет. Ходил он, ходил, да так ничего и не купил из провизии; он решил ограничиться покупкой цветущих венков, чтобы возложить их на алтарь лара, и курений. Подойдя к своему дому, Эвклион вдруг вскрикивает:
«Но что это? Я вижу – дом мой отперт!
И шум внутри!.. Я, бедный, обокраден!?»
В это время из дома слышится голос одного из поваров:
«Ступай же ты, в соседях попроси
Кубышку мне другую, больше этой:
Она мала, и в ней не поместится!»
Эвклион в полном ужасе: теперь уже для него нет сомнения, что клад его найден. Он опрометью бросается в дом, и через несколько мгновений оттуда с криком выбегает один из поваров, жалуясь, что Эвклион всех, бывших в доме, избил палками, «измолотивши вволю». Следом за ним выбегает Эвклион: «Назад! Держи его!» – кричит он. Повара с ножом в руке он принял за вооруженного раба и вообразил, что тот намерен его ограбить. Дело вскоре выясняется, Эвклион убеждается, что это действительно повар, а вовсе не разбойник, и он разрешает готовить в своем доме брачный ужин, хотя страх за свой клад не покидает его. Поэтому он через некоторое время решает перенести кубышку в другое, более безопасное место.
Сцена из комедии (мраморный рельеф, Неаполь)
Выходя из дому с кубышкой под плащом он говорит:
«Клянусь, теперь, куда бы ни пошел я,
Возьму с собой сокровище мое,
Оно всегда при мне отныне будет,
Вперед ему в опасности не быть».
Взять кубышку с прежнего места Эвклиона заставило еще и то, что его кладу стала грозить опасность даже
