М. Д. ШВАЙКОВА.
Смоленск, 24 января 1944 г.
Документы, найденные на трупах
Кроме данных, зафиксированных в акте судебно-медицинской экспертизы, время расстрела немцами военнопленных польских офицеров (осень 1941 г., а не весна 1940 г., как утверждают немцы) устанавливается также и обнаруженными при вскрытии могил документами, относящимися не только ко второй половине 1940 г., но и к весне и лету (март-июнь) 1941 г.
Из обнаруженных судебно-медицинскими экспертами документов заслуживают особого внимания следующие:
1. На трупе № 92:
Письмо из Варшавы, адресованное Красному Кресту в Центральное Бюро военнопленных – Москва, ул. Куйбышева, 12. Письмо написано на русском языке. В этом письме Софья Зигонь просит сообщить местопребывание ее мужа Томаша Зигоня. Письмо датировано 12 сент. 40 г. На конверте имеется немецкий почтовый штамп – «Варшава, сент. –40» и штамп – «Москва, почтамт 9 экспедиция, 28 сент. 40 года» и резолюция красными чернилами на русском языке: «Уч. установить лагерь и направить для вручения. 15 нояб. –40 г.» (подпись неразборчива).
2. На трупе № 4:
Почтовая открытка, заказная № 0112 из Тарнополя с почтовым штемпелем «Тарнополь 12 нояб. – 40 г.» Рукописный текст и адрес обесцвечены.
3. На трупе № 101:
Квитанция № 10293 от 19 дек. – 1939 г., выданная Козельским лагерем о приеме от Левандовского Эдуарда Адамовича золотых часов. На обороте квитанции имеется запись от 14 марта 1941 г. о продаже этих часов Ювелирторгу.
4. На трупе № 46:
Квитанция (№ неразборчив), выданная 16 дек. 1939 г. Старобельским лагерем о приеме от Арашкевича Владимира Рудольфовича золотых часов. На обороте квитанции имеется отметка от 25 марта 1941 г. о том, что часы проданы Ювелирторгу.
5. На трупе № 71:
Бумажная иконка с изображением Христа, обнаруженная между 144 и 145 страницами католического молитвенника. На обороте иконки имеется надпись, из которой разборчива подпись – «Ядвиня» и дата «4 апреля 1941 г.»
6. На трупе № 46:
Квитанция от 6 апреля 1941 г., выданная лагерем № 1-ОН о приеме от Арашкевича денег в сумме 225 рублей.
7. На том же трупе № 46:
Квитанция от 5 мая 1941 г., выданная лагерем № 1-ОН о приеме от Арашкевича денег в сумме 102 рубля.
8. На трупе № 101:
Квитанция от 18 мая 1941 г., выданная лагерем № 1-ОН о приеме от Левандовского Э. денег в сумме 175 рублей.
9. На трупе № 53:
Неотправленная почтовая открытка на польском языке в адрес: Варшава, Багателя 15 кв. 47 Ирене Кучинской. Датирована 20 июня 1941 г. Отправитель Станислав Кучинский.
Общие выводы
Из всех материалов, находящихся в распоряжении Специальной Комиссии, а именно – показаний свыше 100 опрошенных ею свидетелей, данных судебно-медицинской экспертизы, документов и вещественных доказательств, извлеченных из могил Катынского леса, с неопровержимой ясностью вытекают нижеследующие выводы:
1. Военнопленные поляки, находившиеся в трех лагерях западнее Смоленска и занятые на дорожно-строительных работах до начала войны, оставались там и после вторжения немецких оккупантов в Смоленск до сентября 1941 г. включительно;
2. В Катынском лесу осенью 1941 г. производились немецкими оккупационными властями массовые расстрелы польских военнопленных из вышеуказанных лагерей;
3. Массовые расстрелы польских военнопленных в Катынском лесу производило немецкое военное учреждение, скрывавшееся под условным наименованием «штаб 537 строительного батальона», во главе которого стояли оберст-лейтенант Арнес и его сотрудники – обер-лейтенант Рекст, лейтенант Хотт;
4. В связи с ухудшением для Германии общей военно-политической обстановки к началу 1943 г. немецкие оккупационные власти в провокационных целях предприняли ряд мер к тому, чтобы приписать свои собственные злодеяния органам Советской власти в расчете поссорить русских с поляками;
5. В этих целях:
а) немецко-фашистские захватчики, путем уговоров, попыток подкупа, угроз и варварских истязаний, старались найти «свидетелей» из числа советских граждан, от которых добивались ложных показаний о том, что военнопленные поляки якобы были расстреляны органами Советской власти весной 1940 г.;
б) немецкие оккупационные власти весной 1943 г. свозили из других мест трупы расстрелянных ими военнопленных поляков и складывали их в разрытые могилы Катынского леса с расчетом скрыть следы своих собственных злодеяний и увеличить число «жертв большевистских зверств» в Катынском лесу;
в) готовясь к своей провокации, немецкие оккупационные власти для работ по разрытию могил в Катынском лесу, извлечению оттуда изобличающих их документов и вещественных доказательств использовали до 500 русских военнопленных, которые по выполнении этой работы были немцами расстреляны.
6. Данными судебно-медицинской экспертизы с несомненностью устанавливается:
а) время расстрела – осень 1941 г.;
б) применение немецкими палачами при расстреле польских военнопленных того же способа пистолетного выстрела в затылок, который применялся ими при массовых убийствах советских граждан в других городах, в частности, в Орле, Воронеже, Краснодаре и в том же Смоленске.
7. Выводы из свидетельских показаний и судебно-медицинской экспертизы о расстреле немцами военнопленных поляков осенью 1941 г. полностью подтверждаются вещественными доказательствами и документами, извлеченными из катынских могил;
8. Расстреливая польских военнопленных в Катынском лесу, немецко-фашистские захватчики последовательно осуществляли свою политику физического уничтожения славянских народов.
(Следуют подписи членов Спец. Комиссии)
Председатель Специальной Комиссии, член Чрезвычайной Государственной Комиссии, академик
Н. Н. БУРДЕНКО.
ЧЛЕНЫ:
Член Чрезвычайной Государственной Комиссии,
академик Алексей ТОЛСТОЙ.
Член Чрезвычайной Государственной Комиссии –
Митрополит НИКОЛАЙ
Председатель Всеславянского Комитета
генерал-лейтенант А. С. ГУНДОРОВ.
Председатель Исполкома Союза Обществ «Красного Креста» и «Красного Полумесяца»
С. А. КОЛЕСНИКОВ
Народный Комиссар Просвещения РСФСР,
академик В. П. ПОТЕМКИН.
Начальник Главного Военно-Санитарного Управления Красной Армии,
генерал-полковник Е. И. СМИРНОВ.
Председатель Смоленского облисполкома
Р. Е. МЕЛЬНИКОВ
Гор. Смоленск. 24 января 1944 года.
(Напечатано в «Правде» 26 января 1944 г.)
УСТАНОВЛЕНИЕ ФАЛЬСИФИКАЦИИ
Целью вышеприведенного «Сообщения» была попытка снять с советской стороны обвинение в совершенном преступлении, которое было, вне всякого сомнения, по своему характеру и значимости крупнейшим в минувшей войне.
Этой цели, – как будет показано на основе детального анализа утверждений, содержащихся в «Сообщении», и сопоставления их с уже известными читателю фактами, – комиссия не достигла.
Состав советской комиссии
Преамбула к «Сообщению» содержит перечень лиц, входящих в состав советской «специальной комиссии». Рассматривая этот состав, уместно напомнить, что хотя в аналогичную комиссию по этому делу, созванную немцами, входили главным образом профессора из государств, зависимых от Германии, однако же в нее вошли представители науки из нейтральных государств. Кроме того, немецкое правительство не противилось тому, чтобы участие в этой комиссии официально принял Международный Красный Крест, – наоборот, оно приглашало его к участию. Польское правительство также обратилось к Международному Красному Кресту с просьбой принять участие в расследовании катынского преступления.
Таким образом, ни одно государство в мире, в том числе даже Германия, не видело препятствия к тому, чтобы передать дело о катынском преступлении в руки беспристрастной, нейтральной комиссии Международного Красного Креста, пользующегося всемирным авторитетом. Только советское правительство воспротивилось этому. Позиция советского правительства не позволила этой международной организации беспристрастно расследовать катынское преступление.
Вместо этого, год спустя, советское правительство созывает свою собственную комиссию в следующем составе: Бурденко, Алексей Толстой, Митрополит Николай, Гундоров, Колесников, Потемкин, Смирнов, Мельников. Все вышеперечисленные лица – советские граждане. В состав комиссии не вошел ни один иностранец и ни один поляк. Ввиду того, что все члены комиссии – советские граждане, ее заключения не представляют объективной ценности и не содержат ни малейшей гарантии беспристрастия, так как общеизвестно – советские граждане лишены возможности свободно высказывать свое мнение.
Неверное указание количества убитых
В преамбуле советского сообщения сказано:
