И поэтому надо отвлечь их,
Пусть спасают свой храм среди бора,
Где горит вечный пламень их жизни.
На него надо целить сознанье,
А найдя, уничтожить бесследно.
После этого русское семя
Навсегда свои Земли покинет
И не будет мешать управленью
На планете, где чёрные силы
Воцарятся по воле сознанья
Тех, кто в зале собрался подземном.
Речи чёрных жрецов услыхавши,
Незаметно покинул «посланник»
Грот подземный под замком пустынным
И, войдя в плоть жреца Световида,
Воплотился в Арконе цветущей.
В храме Славном возникнув из света,
Он позвал к себе братьев по духу,
Двух князей и жрецов, кому верил,
Кого знал он ещё от рожденья.
Им поведал о замыслах чёрных
Белый волхв, ничего не скрывая.
И отправиться завтра же утром
Повелел молодому он князю
В Русь Восточную к братьям словенам.
Пусть попросит он северных воев
В день нашествия свеев на Дубин
Своим флотом могучим и войском
Отразить выступленье Сегтуны.
Им по силам сломить силу свеев
И приблизить победу венетам.
Поздним вечером к князю Никлоту
Вошла в горницу красная дева,
Его правнучка Лада-Светлена,
Та, которую русс полководец
Постоянно держал рядом с сердцем.
Его верный и друг, и помощник,
Кому верил Никлот до предела.
Выступала она горделиво.
Рост высокий, стройна, как берёзка,
И легка, а глаза голубые
На Никлота смотрели с лукавством.
А улыбка! Какая улыбка!
Губы алые — спелые вишни –
И коса золотая! А брови!
Тёмнорусые — крылья в полёте!
Увидав деву красную в зале,
Поднялись ей навстречу бояре,
Поклонились красавице юной
И к Никлоту её пропустили.
Подошла к князю правнучка быстро,
Обняла и, целуя, сказала,
Что пришла весть с Арконы далёкой,
Прилетел голубь сизый почтовый.
И написано то, что желают
Здесь сидящие в Дубине крепком.
«Вот, — читайте» — и жестом красивым
Подала князю то, что держала,
Сизокрылого голубя Лады,
И довольная вышла из зала.
Собрались вокруг князя бояре
И прочли весть руян, волей крепких,
Что идут они морем к Дубину,
Потопить корабли ярла Свейна,
Кнуда ж трогать не будут драккары.
Пусть что хочет, то думает ястреб.
И добавили то, что Никлота
Они слушаться будут и дале.
Дочитав весть руян из Арконы,
Обступили бояре Никлота
И сказали: «О, мудр же ты, княже,
Твоё слово, что золото света.
Всё предвидишь, всё знаешь наперед.
Знать, не зря тебя выбрали братья
Возглавлять наши силы в сраженьях».
Но Никлот, поклонившись, ответил,
Что его здесь заслуга малая,
Сами даны ему помогают,
Своё царство раздором шатая.
Вот холодным промозглым туманом
Затянуло и море, и Лабу,
И, не видимы, тихо на веслах
Подошли к кораблям ярла Свейна
Те, которых датчане не ждали:
Лодьи смелых руян из Арконы.
И увидели даны, как реют
На их мачтах Рароги златые,
Как носы у лодей светят бронзой
И как острые крючья стальные
Полетели на борты драккаров.
Слишком поздно датчане поняли,
Что на море в тумане творится,
Они бросили лагерь свой шумный
И ладьи защищать поспешили.
Но напрасно: внезапность руянам
Помогла лодьи Свейна по ветру
Утащить до залива морского,
Часть из них потонула на мелях,
Остальные сгорели бесславно.
Но не тронуты были драккары
Ярла Кнуда, что рядом стояли.
Всё осталось у Кнуда, как было,
Ни один не погиб его воин,
Ни моряк, ни рубака, ни пращник,
Ни гребец, ошалело смотрящий.
И смутило датчан нападенье,
Стали думать они, что руяне
Сговорилися с Кнудом нарочно.
Сговорились, чтоб Свейна ослабить,
Чтобы ярл растерял свои силы.
И напрасно Кнуд клялся, что не был
Он предателем злым своему брату.
Говорил, что и сам он не знает,
Почему не напали руяне
На его корабли, что стояли
Рядом с лодьями Свейна и ярла.
Его слушали молча датчане
И не знали, что думать и делать,
Как вести им осаду морскую
Этой крепости мощной венетов,
Если флот потерял половину
Кораблей и людей ярла Свейна.
И решил Свейн уплыть восвояси,
Чтобы в Дании Кнуда ославить
И сторонников верных у брата
Взять себе, опираясь на слово.
И не стал Свейн тянуть с отбываньем,
Очень скоро лодьи его вышли
В море бурное Лабою быстрой
И на запад пошли ночью лунной.
Видя бегство на родину Свейна,
Понял Кнуд, что дела его плохи,
И забыл он о трудной осаде,
Думать стал он о датской короне,
Что достаться вполне может Свейну,
Если брат сможет в Дании словом
Доказать, что у Кнуда с Арконой
Договор был военный подписан.
И отдал Кнуд приказ собираться
В путь обратный за Свейном и братом.
Его приняли с радостью даны
И наутро флотилия Кнуда
Уже шла бурным морем осенним
На закат в воды Хельда по ветру[40].
В это время на стенах Дубина,
Усмехаясь, стояли венеты,
Торопили строптивого Свейна,
Поздравляли угрюмого Кнуда,
Всем датчанам желали дороги
Без хлопот и несчастий до дому,
Чтобы в гости они приходили
Через год к победителям-венам
И с собою побольше товаров
Захватили, чтоб торг свой наладить.
Слыша крики венетов на башнях,
Старый мудрый Никлот улыбался,
Говорил, что народное сердце
Не истлело, враждою наполнясь,
Что война не сломила дух Прави,
Его братьев по плоти и крови,
Что он горд, слыша доброе слово
Лютым недругам, в море рожденным.
Пусть запомнят датчане надолго
На земле ободритов нет правил,
Видя слабость врагов, быть жестоким.
Пусть уходят, как люди, достойно,
Без обиды и зла в своём сердце.
Только скрылись в тумане далёком
Корабли синеокого Кнуда,
Как раздался зов рога на башне
В честь союзников верных надёжных,
В честь руян, что под стены столицы
Под охраной военных порядков
Подводить стали флот свой гружёный.
Шли под стены Дубина драккары,
Что в сражении были отбиты
У датчан, наргужённые хлебом,
Также рыбой, свининой, дровами,
И с бортов их руяне кричали:
«Принимайте подарки — мы с вами!
Мы пришли — значит, снята блокада.
Вас измором согнуть не сумеют,
Световид нам в сраженьях поможет.
Посмотрите на мачты, как реют
На ветру стяги воинов Рарога,
Сокол ясный средь синего неба!
Он даёт нам победы на море,
И уверены, сможет на суше
Показать торжество силы света.
Пусть война с нами станет бедою
Для христьян и для братьев безродных.
Разве можно сломить волю к свету
У племён наших гордых и вольных!»
Вот открылись ворота Дубина,
И подарки руян ободриты,
Сердцем радуясь дружбой с Арконой,
Понесли по домам своим светлым.
Хорошо, что руяне в час трудный
Не забыли их бед и несчастий
И пришли грозной силой морскою,
Разорвав своим флотом блокаду.
И теперь Дубин полон продуктов,
Его склады заполнены доверх,
Даже дров привезли побратимы,
Дров отменных на долгую зиму.
В это время в светлице высокой
Собрались и князья, и бояре,
Светояр с братом духа Никлотом
И Всеслав от руян Коренице.
Трое венов-князей обнялися
И, по-русски усевшись на лавки,
Стали думать, как дольше расстроить
Планы дерзких захватчиков с юга,
Как заставить их бросить осаду
И уйти от седого Дубина,
И от Ретры, что держится стойко,
И от Волина, крепкого силой?
Поразмыслив, все трое решили
Расспросить у волхвов волю света
И узнать, что творится в «Ладоне»[41] -
В мире сером и огненном высшем?
Вот оставив мечи и кинжалы,
Трое братьев-князей вниз спустились
И пошли в окружении воинов
К храму Рода, что был в центре града.
В храм войдя, братья шлемы стальные
Сняли разом и стали, как дети,
Перед Светлым волхвом у камина,
Перед тем, кого звали премудрым
И великим по радуге сердца.
Так стояли все трое и молча
Изучали друг друга глазами.
Первым волхв Добросвет молвил слово:
«Вижу, братья, что знать вы хотите.
Вам совет нужен предков ушедших,
Тех, кто бросил дороги земные
И ушёл навсегда в царство Света.
Так скажу здесь я вам без утайки,
Боги ждут вашей ярой победы,
