его, что он счастливец, если носит на штанах золотой галунный кант. Если мы убедим его в этом, если сумеем заставить поверить нам, то в бою, на войне этот солдат за эти яркие лоскутки сложит без рассуждений свою голову, докажет, что его полк — лучший полк, единственный по доблести в армии, ибо он носит петлицы с черным кантом. Фетишизм живет в душе народа, и это надо учесть и использовать широко и полно».
Награды — один из необходимых атрибутов любой армии. Сомнения по поводу того, насколько этично награждать упраздненными большевиками царскими орденами, и в первую очередь орденом Святого Георгия и Георгиевским крестом, участников Гражданской войны на всех белых фронтах, решались схоже — путем учреждения новых, собственных орденов и медалей.
По распоряжению Гришина-Алмазова 2 июля 1918 года была образована специальная комиссия по выработке статута «Ордена Сибирской армии». Председателем комиссии назначен дежурный генерал штаба Сибирской армии подполковник К.А. Троицкий, членами — начальник инженеров армии подполковник Н.А. Завьялов, инспектор артиллерии армии подполковник П.А. Бобрик, командир 4-го Степного Сибирского стрелкового корпуса капитан А.Г. Онушкевич и подъесаул Михайлов. Обсудив вопрос о награждении орденами, комиссия признала, что «установление в настоящее время какого бы то ни было ордена или внешнего знака отличия — преждевременно».
Свое решение комиссия аргументировала тремя обстоятельствами. Во-первых, бойцы Сибирской армии — люди, безусловно, идейные, и для них знак внешнего отличия не будет играть существенной роли. Во-вторых, многие из них рассматривают борьбу за свободу Сибири и Сибирское учредительное собрание как составную часть борьбы за Россию во главе с Всероссийским учредительным собранием. Для таких борцов орден от Временного Сибирского правительства не станет достаточно почетной наградой. В-третьих, «награждение орденами теперь, когда состав армии почти исключительно офицерский, даст повод для демагогии». В то же время, создавая необходимость сохранить для потомков имена и подвиги лиц, особо отличившихся в боях и в деле воссоздания армии и государства, комиссия признала желательным учредить особую почетную книгу, в которую предлагалось заносить имена этих лиц с описанием их заслуг и подвигов. В будущем эту книгу предполагалось передать Учредительному собранию, «которое одно вправе оценить и вознаградить заслуги, оказанные государству».
Гришин-Алмазов утвердил решение комиссии, добавив, что почетные книги надлежит ввести в штабах корпусов. Одновременно он приказал объявить, что за боевые отличия военнослужащие будут вознаграждаться чинами, назначением на более высокие должности, а также сообщением о подвигах в приказах по полкам, дивизиям, корпусам и армии.
Приказом по Сибирской армии от 2 июля 1918 года первые четверо военнослужащих получили производства в следующие чины, в том числе командир Степного Сибирского корпуса полковник П.П. Иванов-Ринов — в генерал-майоры, командир Средне-Сибирского корпуса подполковник А.Н. Пепеляев — в полковники, командир роты отряда есаула Красильникова капитан К. В. Неофитов-Неволин — в подполковники (посмертно), начальник гарнизона на станции Тайга доброволец В. Кротов — в прапорщики. В тот же день Гришин-Алмазов приказал командирам корпусов представить по команде к производству в следующие чины особо отличившихся в боях офицеров и добровольцев. В приказе обращалось внимание на то, что «должны быть представлены самые достойные с должным разбором, и начальникам не руководствоваться нежеланием обидеть, причинить неприятность».
С этого времени за боевые или иные заслуги военнослужащие Сибирской армии стали производиться в следующие чины вплоть до генеральских. В течение июля — ноября 1918 года были произведены из полковников в генерал-майоры двадцать офицеров кроме Гришина-Алмазова и Иванова-Ринова — Г.А. Вержбицкий, В.В. Зверев, П.П. Белов, Е.К. Вишневский, А.Г. Укке-Уговец, Н.Т. Сукин, А.Н. Пепеляев, А.В. Эллерц-Усов, М.П. Никитин, П.А. Бобрик, С.И. Лящик, А.М. Михайлов, М.И. Федорович, А.М. Ионов, В.А. Иванов, И.А. Смирнов, Б.М. Зиневич и Ф.Г. Ярушин.
14 августа Гришин-Алмазов дал начальникам дивизий право представлять к производству в первый офицерский чин солдат, «отличающихся решительным характером, отлично знающих службу и умеющих заставить подчиненных повиноваться».
Вопрос о награждении орденами, однако, решался независимо от позиции штаба Сибирской армии. 21 августа 1918 года командующий войсками Восточного фронта полковник Р. Гайда приказал командиру Средне-Сибирского корпуса полковнику А.Н. Пепеляеву и начальнику чехословацких войск капитану Э. Кадлецу «для рассмотрения представлений к награждению орденом Св. Георгия за подвиги, оказанные с 20 июля по 20 августа» собрать 23 августа при штабе фронта в городе Верхнеудинске Георгиевскую думу.
Собравшись, Георгиевская дума приняла решение о награждении ряда русских и чехословацких офицеров орденами Св. Георгия III и IV степени. В числе награжденных III степенью ордена оказались полковники Гайда и Пепеляев. С морально-этической точки зрения такое решение выглядело весьма неоднозначно, так как эти офицеры, являясь членами Георгиевской думы, осуществляли не что иное, как самонаграждение высшими российскими боевыми орденами. В свою очередь Временное Сибирское правительство отклонило постановление Георгиевской думы и рекомендовало ускорить учреждение орденов «Освобождение Сибири» и «Возрождение России».
По приказу Гришина-Алмазова 28 августа 1918 года в штабе Сибирской армии собрались 36 находившихся в Омске офицеров — георгиевских кавалеров и кавалеров Георгиевского оружия — для решения вопроса о награждениях военнослужащих. Собравшиеся офицеры единогласно высказывались за то, что награждение офицеров и солдат орденами Св. Георгия, Георгиевским оружием, Георгиевскими крестами и медалями уместно лишь в войне с внешним врагом, но неуместно в войне гражданской. Вместе с тем они поддержали возможность награждения особо отличившихся солдат и офицеров «сибирскими» орденами.
Выразить свою позицию по этой проблеме Гришин-Алмазов не успел из-за последовавшей вскоре отставки. 5 сентября 1918 года председатель Совета министров Временного Сибирского правительства П.В. Вологодский подписал указ об увольнении Гришина-Алмазова с занимаемых им постов без назначения на какую-либо другую должность. Поводом к такому решению послужила ссора командующего Сибирской армией с английским консулом на официальном приеме в Челябинске. Представитель союзников неделикатно отзывался о России, и генерал «бросил замечание, что русские менее нуждаются в союзниках, чем союзники в русских, потому что только одна Россия может сейчас выставить свежую армию, которая в зависимости от того, к кому она присоединится, решит судьбу войны». Этим инцидентом воспользовались противники Гришина-Алмазова во Временном Сибирском правительстве.
В своих мемуарах Гинс признавал, что «не знал в Омске военного, который бы годился больше, чем Гришин-Алмазов, для управления военным министерством в демократическом кабинете», но добавлял: «Недостатком
