эмали, – Дабы владыку сонного будить И с древа золотого петь живущим О прошлом, настоящем и грядущем. (Перевод Г. Кружкова)
Именно благодаря этой многомерности Стамбула, который живет и в прошлом, и в настоящем, и в грядущем, и разгорелся мой собственный роман с этим городом, и эти отношения длятся уже более четырех десятков лет. Историю этого города с тремя именами – Византий или Византия (примерно с 670 г. до н. э. по 330 г. н. э.), Константинополь, аль-Кастантинийя, а затем Костантиний (примерно с 330 по 1930 г.), Истанбул или Стимбули (примерно с 1453 г. до наших дней) – часто разделяют на отдельные блоки: древние времена, византийская, османская и турецкая эпохи. Но, на мой взгляд, культурная, политическая и эмоциональная сила Стамбула связана с тем, что история города не ограничивается никакими временными рамками. Это – город, где люди связаны через время самим местом, поэтому-то я и подхожу к этому делу (сравнимому с таким подвигом Геракла, как чистка авгиевых конюшен), используя подсказки на местности и рассказывая об этом городе, начиная с доисторической эпохи до наших дней.
Случайные исторические реликты, сохранившиеся в окрестностях современного мегаполиса – колонны эпохи поздней Античности на торговых улицах, источники, бьющие возле храмов (древних языческих святилищ, впоследствии превращенных в христианские церкви, а потом в мусульманские святыни), – сегодня остаются ориентирами для пестрого населения города. Зачастую Стамбул живет вне времени, поэтому-то город и называли Новым Римом, Новым Иерусалимом, Вечным городом Аллаха. Люди жили, работали и развлекались здесь более 8000 лет, или более 320 поколений. Это непрерывный процесс, оставивший по себе немало досадных пробелов, но – и богатую коллекцию археологических и литературных данных, многие из которых только сейчас обнаруживаются под землей и в архивах. Их я и положила в основу этой книги.
Стамбул был пристанищем для эффектных исторических персонажей, но на страницах этой книги в центр внимания я помещаю не только тех, кто обладал видимым могуществом, но и жизненный опыт тех, кто, пожалуй, и не осознавал, что является творцом истории. С точки зрения этимологии, устремлений и философии город – это живущие в нем люди. Поэтому в книге вы встретите и женщин, и мужчин. Вы повстречаете бедных и богатых, слабых и сильных.
Нижеследующий текст – не всеобъемлющий справочник по прошлому Стамбула. Это – частное, реальное путешествие, исследование того, что же нужно, чтобы возник город. Особенно важным мне кажется изучение новых доказательств в пользу предположения, состоящего в том, что предыстория Стамбула носит глобальный характер – а это, возможно, позволит нам глубже понять и город, и самих себя.
Стамбул всегда был крайне важным узлом временной и нервной сети. Город – это не самодостаточное явление, он существует и, более того, процветает – благодаря как своей специализации, так и связям за пределами своих территорий. Потому-то я и уделила основное внимание переломным событиям и принципиально новым идеям, которые формировали облик Стамбула и благодаря которым он обрел влияние за своими границами. Я попыталась разобраться, как этому городу (и его населению) приходилось приспосабливаться и развиваться, чтобы просуществовать тысячелетия. И как эта тяжкая и пылкая деятельность разжигала страсти во внешнем мире.
Византий оказался в центре внимания в V в. до н. э. благодаря Геродоту – «отец истории» отметил в своих строках наплавной мост, построенный одним из самых в то время влиятельных людей на Земле и соединяющий Азию с Европой {31}. Через 2500 лет, когда я работала над этой книгой, в Стамбуле завершилось продвигаемое президентом Турции Эрдоганом строительство первых соединяющих континенты подводных тоннелей. 15 июля 2016 г. попытка группы военных захватить власть, свергнув Эрдогана, была встречена танками, выстроившимися на Босфорском мосту, соединяющем азиатскую и европейскую части города. В Стамбуле были захвачены площадь Таксим и аэропорт Ататюрк, а также перекрыт соединяющий два континента мост Султана Мехмеда Фатиха. В тот вечер граждан, протестующих на Босфорском мосту (с тех пор переименованном в мост Мучеников 15 июля), обстреляли из ружей. На рассвете над водами прорезающего Евразию пролива мятежные солдаты, подняв руки, сдались – некоторых после этого линчевали. Стамбул – изменчивый, лихорадочный город: от атмосферы в городе и его modus operandi [2] зависит дальнейшая безопасность на Востоке и на Западе.
К Стамбулу исключительно легко подобраться как с моря, так и с суши, поэтому город давно удовлетворяет присущие нашему виду философские и физиологические стремления: путешествовать, исследовать, налаживать связи и устанавливать контроль. Место похоже на рог носорога – врезающийся в Мраморное море отрезок суши, расположенный в 1700 милях к востоку от Парижа и 1400 милях к северу от Багдада. Город Стамбул, заложенный на самом краю Европы (отсюда до Азии просто рукой подать), вступил в свои права в эпоху Античности, когда суда были технически усовершенствованы настолько, что позволили перевозить больше людей, товаров, солдат и новаторских идей. Город процветал, пока мужчины и женщины действовали в соответствии с древним словом-идеей, которое и подтолкнуло – я могу доказать – развитие цивилизации.
Под праиндоевропейским словом «ghosti», от которого образовались английские слова «guest» (гость), «host» (хозяин) и «ghost» (привидение), понимают некий негласный этикет, принцип, по которому при появлении на горизонте чужеземцев нужно не обрушиваться на них с копьями и рогатками, а, рискнув, пригласить их на порог – глядишь, они принесут новые знания, новые товары, свежую кровь. Со временем это слово-идея преобразовалось в греческое xenia – обращенное в церемонию дружество хозяина и гостя, согласие, связавшее мир древнего Средиземноморья с Ближним Востоком. Сейчас, благодаря недавно полученным данным анализа костной ДНК, мы знаем, что древние люди путешествовали на гораздо большие расстояния и гораздо регулярнее, чем мы некогда считали {32}. Если цивилизация близка к тому, чтобы расширить свои границы и охватить неизведанное, к тому, чтобы установить связи, чтобы решить, как нам жить с самими собой и с другими, – тогда Стамбул, как для Востока, так и для Запада, расположен в идеальном месте, чтобы удовлетворить ее стремления. И сегодня необходимость осмыслить историю города, который один византиец назвал «городом вселенской мечты», становится все более и более острой.
Прошлое Стамбула разгоняет современный политический курс. Не говоря о последних драматичных гражданских волнениях и террористических атаках, влияние этого города во многом объясняет геополитическую картину нашей жизни.
Город поддерживал самые прочные в мире теократии, способствовал сохранению господства христианства как мировой религии, свергал халифов, а затем установил халифат, просуществовавший дольше всего за всю
