заключил Сталин,— можно считать, что наша Родина будет гарантирована от всяких случайностей... На это уйдет, пожалуй, три новых пятилетки, если не больше. Но это дело можно сделать, и мы должны его сделать (Бурные аплодисменты)»
4
Повторение пройденного — курса на развитие тяжелой промышленности — не только влияло на социальную политику, на жизненный уровень населения, но и предполагало воспроизводство довоенных технологий в основных сферах промышленности. Это отчасти объяснялось и необходимостью восстановления разрушенной в годы войны промышленности. Промышленные предприятия, стремясь воспользоваться оборудованием, поступавшим из Германии по репарациям, воссоздавали технологии 30-х гг. Новые, наукоемкие технологии применялись и внедрялись по преимуществу в оборонной промышленности, при создании новых образцов вооружений. Однако эти новые технологии были отдалены, отрезаны от гражданского сектора промышленности высокой и прочной стеной секретности и поэтому не могли сколько-нибудь серьезно повлиять на технический уровень производства.
На десятилетия вперед сохранился курс на преимущественное развитие тяжелой промышленности. Более того, после окончания войны ее удельный вес увеличивается (см. табл. I)5.
Таблица I
Удельный вес производства группы «А» и группы «Б» в общем объеме промышленности, %
Год
Группа «А»
Группа «Б»
1940
61,2
38,8
1945
74,9
25,1
1946
65,9
34,1
1953
70,0
30,0
Промышленность страны была вынуждена перестраиваться. После окончания войны объем военных заказов сократился. Ряд наркоматов (министерств), на предприятиях которых производилось вооружение, изменили свой профиль. В марте 1946 г. Наркомат минометного вооружения был преобразован в Министерство машиностроения и приборостроения, Наркомат боеприпасов — в Министерство сельскохозяйственного машиностроения, Наркомат танковой промышленности — в Министерство транспортного машиностроения6
Организационная перестройка промышленности привела к увеличению объема гражданского производства. Возросло производство изделий сложной техники для нужд населения и народного хозяйства. Так, если в 1946 г. было произведено 0,3 тыс. мотоциклов, то в 1949 г. уже 116,6 тыс., фотоаппаратов в 1947 г.— 90,5 тыс., в 1949 г.— 154,5 тыс. Авиационные заводы осваивали производство компрессоров и насосов, экскаваторов и металлорежущих станков, оптико- механических приборов и спектральной аппаратуры7
Вместе с тем при расширении объема гражданской промышленности удельный вес собственно военного производства не сокращался, а возрастал (см. табл. 2).
Таблица 2
Объем производства Министерства авиационной промышленности*
Производство
1946 г.
1947 г.
В млн. руб.
В %
В млн. руб.
В %
Гражданская продукция
2 128
43,75
2 628
42,16
Военная продукция
2 736
56,25
3 606
57,84
Всего
4 864
100
6 234
100
* Таблица составлена по: СССР и «холодная война». С. 166.
Во всех базовых отраслях промышленности имело место абсолютное падение производства. В 1945 г. чугуна выплавлялось 59%, стали и проката производилось 66 и 65%, нефти — 62% по сравнению с 1940 г.; тракторов, комбайнов, паровозов, автомобилей изготовлялось в 2-5 раз меньше, чем накануне войны8
Тем актуальнее представлялась задача срочного восстановления промышленности.
Широкий размах строительства и освоения новых промышленных мощностей стал причиной дефицита рабочей силы и роста числа работающих. Основным источником ее комплектования продолжала оставаться деревня.
Однако при внимательном рассмотрении некоторые процессы, происходившие в стране-победительнице, вступали в противоречие с тем пропагандистским ее образом, который успешно создавался и тиражировался.
Голод
Война стала бедствием для деревни. Самыми страшными были людские потери. Крестьянин становился солдатом-пехотинцем, наиболее массовым, наименее защищенным, тем, кого называли «пушечным мясом» войны. Число трудоспособных колхозников уменьшилось с 18 189,2 тыс. в 1941 г. до 11 430,9 тыс. в 1945 г.9 Сразу после Отечественной войны распространились слухи о возможной ликвидации колхозов, но они оказались абсолютно беспочвенными.
Крестьянство, более всего пострадавшее от войны, продолжало нести на себе тяготы обеспечения страны продуктами питания и в условиях «победившего колхозно-совхозного строя».
В стране разразился голод. Его масштабы вполне сопоставимы с голодом начала 30-х гг., вызванным коллективизацией10
В 1946-м, первом послевоенном году, по данным, представленным Госпланом СССР на имя заместителя Предсовмина СССР А. А. Андреева, погибли от засухи большие площади зерновых культур, урожай собирали или с большим опозданием, или вообще оставляли на полях. К весне погибло 2,6 млн. га озимых. Остались неубранными или погибли от засухи огромные площади обрабатываемой земли (в тыс. га):
Зерновые культуры
Подсолнечник
Картофель
2 024 321 47
В статистической справке сообщается о гибели урожая на больших площадях в Ростовской, Читинской, Воронежской областях, плохо шла уборка хлеба в Сибири.
По заданию А. И. Микояна уже в сентябре 1946 г. шли переговоры с секретарями обкомов тех территорий, где, по мнению Москвы, имелись кое-какие излишки хлеба. Переговоры шли с руководством Иркутской, Новосибирской, Кемеровской, Омской, Томской, Тюменской областей, Алтайского и Красноярского краев, Казахской ССР. Именно переговоры, потому что партийные секретари областей и краев не соглашались с предложениями Министерства заготовок, почти повсеместно отказывались поставить хлеб авансом, досрочно оплатить недоимки. Хлеба не хватало, и секретари обкомов стремились хоть что-то оставить на своих территориях.
Жертвами голода стали прежде всего те социальные группы населения, которые были лишены карточного, государственно-распределительного обеспечения хлебом,— жители местностей, приравненных к сельским, крестьяне, иждивенцы. Особенно страдали от голода крестьяне: сдавая всю сельхозпродукцию колхозов государству и выплачивая значительные натуральные налоги со своих хозяйств, они не имели ни гарантированной оплаты деньгами, достаточной для покупки питания, ни натуральной оплаты в сколько-нибудь достаточных объемах.
Своеобразный социально-экономический анализ причин голода в деревне провел С. Д. Коряков, депутат одного из сельсоветов Кировской области, направивший свое письмо в Совет Министров СССР, как он сам писал, «по поручению колхозников».
Он писал, что, вернувшись летом 1946 г. из армии, обнаружил, что более 70% хозяйств из пяти соседних колхозов вместо хлеба питаются суррогатом, состоящим на 40% из муки, а в остальном — из клевера, травы-кислянки, льняной мякины. «Этим же кормят и детей,— писал он.— С половины лета многие вынуждены покидать свое хозяйство и уходить на работу в лесную промышленность, чтобы прокормить себя и семью».
В чем причина, задавал он вопрос и отвечал:
