Борьба за власть в этот период практически превращается в конкуренцию как между самыми мощными группами интереса/влияния, так и в конфликты между ними и внеплановыми группами интереса/ влияния на уровне публичной политики — через купленные или организованные ими партии[202]. С другой стороны, появились альтернативные группы влияния/интереса, еще не ставшие «кланами» и не имеющие центрального доступа к ренте или утратившие его, но претендующие на самостоятельную роль во власти. Именно эти группы составили экономическую основу «новой» оппозиции существующей системе власти, персонифицированной JI. Кучмой.
Оппозиция — зеркало власти?
Оппозиция практически с самого начала своего существования отличалась некоторой «амбивалентностью» в отношениях с властью, вызванной тем, что, во-первых, многие ее представители побывали в этой власти и стремились вернуться в нее, во-вторых, тем, что действия оппозиции нередко выглядели как плохое отражение действий плохой власти и, наконец, тем, что власть сама конструировала некоторые ипостаси оппозиции, используя их в своих интересах.
Если не считать нескольких организаций крайнего правого спектра (которые тоже периодически входили в сферу сотрудничества с властью в вопросах украинского языка и культуры), в Украине никогда не было мощной, четко структурированной, идеологически внятной оппозиции, имевшей с властью радикальные мировоззренческие противоречия и способной предложить свою четко сформулированную программу развития страны и общества.
Оппозицию можно условно разделить на «традиционную» и «новую». К «традиционной» можно отнести сформировавшиеся в конце 1980-х группы, партии и движения национально-демократической и националистической ориентации, а также «левые» партии — коммунистов и социалистов. К «новой» — оформившиеся в конце 1990-х годов идеологически и социально аморфные движения[203], возникшие как избирательные проекты — «Блок Юлии Тимошенко» и «Наша Украина». В данном случае не упоминаются клонированные властью псевдооппозиционные партии[204], используемые в периоды избирательных кампаний для ослабления реальной оппозиции.
В конце 1980-х оппозиция тогдашнему коммунистическому режиму существовала в виде немногочисленных диссидентских групп и мелких националистических партий. Это была оппозиция, построенная на идеологических принципах. В 1989 г. наиболее многочисленным политическим формированием стал Рух, о степени оппозиционности которого говорит его название («за перестройку»), а также тот факт, что среди его отцов-основателей доминировали представители партийно-советского культурного истеблишмента, которые после 1991 г. вполне органично составили пусть и маргинальную, но вполне обустроенную часть новой государственной бюрократии.
В начале 1990-х Рух, превратившийся в политическую партию, еще играл роль оппозиции по отношению к левому большинству в Верховной Раде и периодически — по отношению к президенту Л. Кравчуку.
Вся последующая история Руха весьма показательна в свете тезиса о «политической амбивалентности» национал-демократического крыла оппозиции и его идеологической слабости: «выборочная оппозиция» президенту в середине 1990-х годов (Рух подержал Л. Кучму в период «конституционного кризиса» 1995–1996 гг., правда, будучи не столько за Л. Кучму, сколько против коммунистов), расколы, интеллектуальная бедность и порой весьма бесстыдное сожительство с властью его обломков и их руководства (например, выдвижение Рухом А. Удовенко (как заведомо слабого соперника Л. Кучмы) на выборах 1999 г., а потом поддержка Л. Кучмы во втором туре, на удивление тесные контакты того же Г. Удовенко с Л. Кучмой), участие обоих Рухов в «антикоммунистическом», а по сути президентском, большинстве в парламенте в 2000 г., их же участие в голосовании за имплементацию результатов «брехерендума» в июле 2000 г., удивительная сдержанность высшего руководства Рухов в период развертывания «кассетного» скандала). В конце 1990-х — начале 2000-х годов оба Руха лавировали между оппозиционностью и лояльностью к Л. Кучме[205] и в конечном итоге были поглощены двумя более крупными и финансово более мощными проектами, распределившись между ними, — БЮТ и «Наша Украина». Та же судьба постигла и другие партии национал-демократического спектра.
Единственной силой, в 1990-е годы игравшей роль постоянной оппозиции, были «левые». Однако здесь прослеживаются показательные «местные особенности». После 1993 г. (весной этого года КПУ была восстановлена) роль официально назначенной оппозиции играли коммунисты. Дебют Коммунистической партии Украины в качестве оппозиционной силы был весьма показательным уже тем, что ее восстановление было результатом «конфиденциальных» переговоров с властью в лице тогдашнего президента Украины экс-коммуниста Л. Кравчука[206]. Это во многом определило и дальнейшую «оппозиционность» КПУ власти, прежде всего Л. Кучме и созданной им системе власти. В 1990-е лидеры коммунистов упражнялись в социальной демагогии в парламенте и по «идеологическим соображениям» всячески тормозили рыночные реформы, в том числе приватизацию, этим способствуя теневой приватизации и расцвету экономики рантье.
Во время выборов 1994 г. КПУ, формально объявив о своем нейтралитете во втором раунде президентских выборов, неформально, если верить утверждениям Л. Кравчука, договорились поддерживать Л. Кучму (также, как и социалисты)152. В 1996 г. треть фракции коммунистов участвовала в голосовании за Конституцию, официально названную Центральным Комитетом КПУ «антисоветским» и «буржуазным» документом. На президентских выборах 1999 г. лидер КПУ П. Симоненко153 отказался от идеи выдвижения единого кандидата от левых сил и довольно легко согласился с поражением во втором туре. Во время «конституционного референдума» 2000 т. КПУ сначала огласила сбор подписей для проведения контр-референдума, однако сорвала его. В июле 2000 г. коммунисты поддержали план приватизации крупнейшей государственной компании «Укртелеком», предложенный депутатами «олигархических» фракций. Тогда же фракция коммунистов единодушно поддержала законопроект об амнистии капиталов, ушедших за рубеж. В 2001 г. КПУ осталась в стороне от акции «Украина без Кучмы», более того, ее лидеры выступали с осуждением «угрозы ультранационализма».
В апреле этого же года депутаты-коммунисты в союзе с олигархическими фракциями голосовали за отставку правительства В. Ющенко, выплатившего долги опекаемым ими пенсионерам. В 2002 г. компартия вошла в состав «оппозиционной тройки» БЮТ — СПУ — КПУ, приняла достаточно пассивное участие в акциях «Восстань, Украина!» и уже летом-осенью 2003 г. уже открыто стала играть на стороне Л. Кучмы. В ноябре 2003 г. коммунисты поддержали президентское большинство в парламенте (А. Мартынюк занял место вице-спикера). Зимой 2003 — летом 2004 г. коммунисты стали главным союзником власти в публичной кампании против негосударственных организаций, финансируемых Западом для «вмешательства в избирательный процесс»154. Тогда же они выступили промоутерами варианта конституционной реформы, «продавливаемого» Л. Кучмой155. В 2006 г. после крайне неудачных парламентских выборов КПУ вошла в коалицию с пришедшей к власти партией крупного капитала — Партией регионов[207].
Другая крупная партия «левого» спектра, Социалистическая партия Украины, была куда более убедительной в роли оппонента режима власти. Официальный оппозиционный статус она провозгласила в декабре 1993 г., заявив об этом на своем съезде. Объектами критики были JI. Кравчук и премьер-министр JI. Кучма[208]. В июле 1994 г. А. Мороз, до этого рьяно отстаивавший «власть Советов», несколько неожиданно подписал совместное с президентом Л. Кучмой и премьером обращение о необходимости формирования целостной системы исполнительной власти во главе с президентом. В апреле 1995 г. лидеры СПУ вновь заявили об оппозиции исполнительной власти. В мае 1995 г., когда обострились отношения парламента и президента в связи с конституционным договором, фракция СПУ отказалась утверждать договор. Однако его подписал спикер парламента А. Мороз, бывший по совместительству председателем СПУ. Он же был единственным депутатом из фракции Социалистической партии, подписавшим Конституционный договор в июле 1995 г. Впрочем, уже в ходе подготовки Конституции возможности для компромиссов с Л. Кучмой были исчерпаны, и сама Конституция стала последним эпизодом, когда Л. Кучме и А. Морозу удалось договориться. С лета 1996 г. СПУ находилась в открытой конфронтации с президентом. А. Мороз стал инициатором «кассетного скандала», так называемого «Кучмагейта». В 2000–2001 г., СПУ — неизменная активнейшая участница всех публичных анти- президентских акций[209]. В период кассетного скандала были отмечены по крайней мере две попытки Л. Кучмы неформально выяснить отношения с А. Морозом, которые тот отверг. Сама же СПУ была объектом непрекращающихся провокаций и негативной обработки в подконтрольных власти средствах массовой информации.
