Равнодушным взглядом я осмотрел туфлю, похожую на котлету в панировочных сухарях, и опять уставился в окно. Растерянный Гужвин, сидевший напротив Ельцина и не привыкший к подобным «царским фокусам», готов был, по-моему, без парашюта сигануть вниз.
– Ну? – вопросительно изрек Президент.
Все молчали. Он многозначительно посмотрел на меня. Я продолжал любоваться пейзажем. Менять любые атрибуты президентской одежды – привилегия адъютанта.
– Даже глазами не поведет, – зло буркнул шеф. Опять уставился на ботинок и заорал: – Адъютант!!!
Тот влетел в салон. Шеф молча указал ему глазами на ботинок.
Полковник Кузнецов с пунцовым, но непроницаемым лицом снял с шефа испачканную обувь, ее тут же ловко перехватил подоспевший официант Сергей. Вскоре Президент получил ботинки обратно – блестящие, без единой песчинки.
…Символом грядущей победы на выборах в Татарстане должен был стать обыкновенный глиняный горшок. Все татарские газеты накануне нашего приезда написали, что если Ельцин с завязанными глазами сумеет разбить горшок, то непременно выиграет выборы. Мы же о предстоящем испытании узнали только тогда, когда приехали в Казань.
Я спросил своего коллегу Асхата Сафарова:
– Что вы там задумали с этим горшком?
Оказывается, из штаба пришла очередная разработка, учитывающая национальные традиции татар. По одной из них, истинный воин, сильный и ловкий, способен вслепую разбить палкой глиняный горшок. Точное попадание сулит удачу. Теперь Ельцину предстояло исполнить роль искусного татарского воина – не глядя, «замочить» любого врага.
Асхат – руководитель Службы безопасности Президента Татарстана Минтимера Шаймиева. На родине его прозвали мини-Коржаковым. Он действительно несколько раз приезжал ко мне в Москву, не стеснялся спрашивать, поучиться, а в чем-то и подражать, используя наш опыт при организации службы у себя дома. Если мы гостили в Татарстане, Асхат от меня не отходил. Симпатии были обоюдными.
Мы с коллегой понимали, что с волшебным сосудом обмишуриться нельзя. Не дай бог шефу не справиться с горшком – провал выборов в Татарстане обеспечен. Оппозиция промах раздует, начнет издеваться над немощным российским Президентом.
– Александр Васильевич! Не волнуйтесь, попадет наш Президент точно в цель, – успокоил меня Асхат.
Настал час испытания. Ельцину завязали глаза темно-зеленой повязкой, бережно повернули его разок на месте и дали в руки шест. Публика замерла, как на корриде. Борис Николаевич сразу после раскрутки выбрал правильное направление и медленными шагами направился к горшку. Он осторожно преодолевал бугорки и обходил крохотные ямки. В какой-то момент показалось, что «батыр» сбился с курса. Но один верный шаг вправо исправил ошибку. Президент занес над головой дубину, слегка присел, поднатужился и вдребезги разнес глиняную посудину. Народ ликовал!
Повязку моментально сняли с глаз президента, и больше никто и никогда не видел этого лоскута.
Во время испытания я не нервничал, поскольку знал от Асхата: темная ткань была прозрачной. Сквозь нее только слепой мог не заметить горшка.
Позже генерал-лейтенант милиции Асхат Ахматович Сафаров стал министром внутренних дел Республики Татарстан. Кто бы мог подумать, ведь все началось с глиняного горшка…
Татьяну я впервые увидел в 86-м году, когда привозил Бориса Николаевича с работы на дачу. Встречи тогда были мимолетными – мы вежливо здоровались, приветливо улыбались друг другу. А потом, поехав с Ельциным и его семьей в Пицунду, я познакомился с младшей дочерью поближе.
Она тогда всем нравилась. Молодая женщина, почти без комплексов, добрая и улыбчивая. Один парень из охраны не удержался и стал за ней ухаживать. Не без оснований. Хотя любые близкие отношения с родственниками охраняемых лиц категорически возбранялись. За чистотой морального облика чекистов наблюдал специальный отдел 9-го управления КГБ. Мы все убеждали очарованного не околдовываться, не ломать себе карьеру, выбрать другую девушку.
В том, первом отпуске Татьяна играла в нашей волейбольной команде. А волейболисты, как и волейболистки, быстро сходятся. На площадке мы забывали, кто есть кто. Таня была для нас не дочкой партийного босса, а равным членом команды. Мы так дружно, яростно боролись за победу, а потом так искренне радовались, что человек со стороны мог принять нас за одну большую семью волейбольных фанатов.
Волейбол действительно роднит игроков. Несколько лет назад состоялся международный турнир ветеранов волейбола. Он проходил во дворце спорта «Динамо», и Борис Николаевич как почетный гость приехал на соревнования. Именно там был сделан знаменитый кинокадр, который потом обошел едва ли не все телеэкраны мира: Президент, поджав от усердия губы, с сумасшедшей силой лупит по мячу. Многие журналисты считали удар символическим – значит, есть еще у Ельцина силы и на реформы, и на борьбу, только в политике они не так заметны, как в спортивном эпизоде. Аналогия, надо признать, получилась красивая, только бесконечно далекая от жизни.
На турнире победила, естественно, команда ветеранов России. После состязания организаторы устроили банкет в гостинице «Украина». Еще до первых тостов игроки начали общаться как родные. Мы считали себя как бы особой кастой – волейболистов-профессионалов.
Таня закончила факультет вычислительной математики и кибернетики Московского государственного университета и по распределению попала в закрытый НИИ, имеющий отношение к космическим программам. В молодости она никогда не хвасталась высоким положением отца и почти не использовала его возможности для собственной карьеры. Зато второй Татьянин муж, Алексей, если нужно было решить какие-то проблемы, сразу предупреждал:
– Между прочим, я зять Ельцина.
(Вряд ли Юмашев сегодня пользуется этой фразой, если изредка, то очень осторожно – могут и накостылять.)
С Алексеем Дьяченко Таня познакомилась там же, в научно-исследовательском институте – они работали в одной лаборатории. Потом были горные лыжи в Крылатском, галантно поднятая оброненная женская перчатка и т. п. Поженились, и Алексей усыновил ее сына от первого брака – Борьку.
В семье Ельциных младшую дочь считали особым ребенком – Борис Николаевич никогда не стеснялся выделять ее при гостях, открыто, жестоко задевая самолюбие старшей дочери Елены. Мне всегда было неловко, когда Таню расхваливали в присутствии Лены, давая понять окружающим, что девочки имеют разную ценность для родителей. Хотя Лена очень умная, закончила, в отличие от сестры, среднюю школу с медалью, а потом и институт с красным дипломом. Она удачно вышла замуж, стала жить отдельно, оставила работу и занималась только своей семьей.
Таня же всегда жила с родителями. Переехав из Свердловска в Москву, Борис Николаевич сразу выбил для семьи Лены отдельную жилплощадь в трех минутах ходьбы от себя, а младшая дочь поселилась у папы с мамой. Ее никогда не тяготила жизнь с ними под одной крышей.
В начале 96-го года Ельцин посетил Францию с официальным визитом. В те дни французская пресса много писала о младшей дочери президента Жака Ширака – Клод. Она лет десять назад увлеклась политикой и немало сделала для победы отца на последних выборах. Политическую карьеру Клод начинала с обидных и злых насмешек журналистов. Дочка решила, что с легкостью может стать имиджмейкером отца. По ее совету он заказал рекламные фотографии, на которых выглядел нелепо: в джинсах, кроссовках и с наушниками – наслаждался пением Мадонны… Клод стоически перенесла поражение и поняла, что политика – это тоже профессия. Надо просто учиться и работать в поте лица. Теперь дочь президента Франции – признанный авторитет в области «паблик рилейшнз».
В заграничном тандеме: отец-президент и дочь-помощник такие деятели, как Березовский, Юмашев и Чубайс, увидели пример, достойный подражания. Им давно требовался близкий к Ельцину человек, честолюбивый, малопрофессиональный, внушаемый, но которого шеф ни при каких обстоятельствах не отдалил бы от себя. Таня оказалась идеальной кандидатурой. Она с наслаждением вошла во власть и особенно не терзала себя сомнениями: кто и зачем это вхождение устроил? Недели за две до отставки я с ней беседовал:
– Татьяна, что ты делаешь? Ты за месяц третий раз подряд записываешь Березовского на прием к Президенту. Зачем выделять бизнесменов? Пусть они либо ходят все вместе, либо имеют равное право на аудиенцию.
Таня же не разделяла причин моего беспокойства. БАБ уже считал себя близким семье Ельцина человеком, имеющим особые заслуги. Видимо, эта убежденность насквозь пропитала и Татьяну. Объяснять президентской дочке, что недопустимо лоббировать интересы этого проходимца, было бесполезно.
– Таня, я Березовского просто пристрелю, как крысу. Я ведь понимаю, кто тебе голову забивает! – однажды сорвался я.
