Нередко крестьяне вступали в столкновения с воинскими командами. Так, в начале июня 1856 г. полиция попыталась задержать большую группу крестьян из Верхнеднепровского уезда, но они оказали решительное сопротивление. Тогда же рота солдат попыталась задержать группу крепостных в районе Берислава. В результате столкновения несколько крестьян было убито и ранено. По далеко не полным официальным данным, только в Екатеринославской и Херсонской губерниях произошло шесть кровавых столкновений между солдатами и крестьянами.
Наряду с репрессивными мерами власти применяли и другие средства борьбы с крестьянским движением. Полтавский губернатор обязал священников разъяснять крестьянам «всю несостоятельность распространяемых слухов о вымышленной свободе». Херсонский губернатор просил архиепископа херсонского и таврического обязать духовенство губернии в проповедях убеждать крестьян быть «послушными владельцам и властям». Но крепостные уже не верили священникам, как не верили они и властям.
Основным средством борьбы самодержавия с крестьянским движением были воинские команды. Только при помощи жестоких экзекуций царским властям в конце года удалось прекратить движение «в Таврию за волей».
Крестьянское движение 1855–1856 гг. потерпело поражение, потому что, как писал позже В. И. Ленин, народ России, сотни лет пребывавший в рабстве у помещиков, не в состоянии был тогда подняться на широкую, открытую сознательную борьбу за свободу. Крестьянские восстания того времени остались стихийными, одинокими, раздробленными «бунтами»[139]. Но и они сыграли важную прогрессивную роль.
Крымская война показала гнилость и бессилие крепостнической России. Царизм «потерпел жалкое крушение», он «скомпрометировал Россию перед всем миром, а вместе с тем и самого себя — перед Россией»[140]. Война изменила соотношение сил в Европе, распался австро-русско-прусский союз, на протяжении 40 лет являвшийся оплотом европейской реакции. Россия потеряла главенствующую роль в международных делах, уступив ее Франции. Верховенство в Европе, как писал К. Маркс, перешло из Петербурга в Париж[141]. А в России «наступило небывалое отрезвление»[142]. Крымская война и поражение в ней царизма ускорили созревание революционной ситуации в стране, приблизили падение крепостного права и осуществление ряда буржуазных реформ.
Глава VII
Западноукраинские земли под гнетом Австрийской монархии в первой половине XIX в.
Западноукраинские земли в первой половине XIX в. оставались во владении Австрии. Австрийский абсолютизм в интересах господствующих классов закрепил их политико-административную разобщенность, сложившуюся по воле иноземных поработителей в предыдущие века. Закарпатье осталось в составе Венгерского королевства и подчинялось Братиславскому (Пожонскому) наместничеству, составляя его четыре комитата (жупы). Галиция вместе с частью польских земель была выделена в отдельный коронный край — «королевство Галиции и Лодомерии» с центром в г. Львове. Восточная, украинская, часть края в административном отношении делилась на 12 округов. До 1849 г. на правах отдельного округа в состав «королевства» входила Буковина с административным центром в Черновцах.
Господство Австрийской монархии на западноукраинских землях отрицательно сказалось на их социально-экономическом и культурном развитии. Ведь это была, по определению Ф. Энгельса, «лоскутная, составленная из унаследованных и наворованных клочков» монархия, в которой сохранялись в неприкосновенном и целостном виде «феодализм, патриархальщина и рабски покорное мещанство»[143]. На захваченных западноукраинских землях, так же, как и на других окраинах империи, австрийское правительство проводило политику, направленную на ограничение развития производительных сил и обеспечение неограниченного господства феодально-крепостнических отношений. Западноукраинские земли, подобно другим захваченным территориям империи, оставались краем беспощадной эксплуатации, тяжелого социального и национального порабощения народных масс.
1. Социально-экономическое и политическое положение
Восточная Галиция. Одной из наиболее отсталых в экономическом отношении окраин Австрийской монархии была Восточная Галиция, население которой составляло к 1846 г. свыше 3 млн. человек. В первые десятилетия XIX в. в ее промышленном развитии отмечался длительный застой. Незначительное оживление началось только в 30 — 40-е годы, хотя и тогда промышленность края оставалась на ремесленно-мануфактурном уровне.
Если в западных провинциях Австрийской империи в промышленности постепенно начался переход к фабричному производству, в котором применялись машины, паровые двигатели и вольнонаемный труд, то в Восточной Галиции она, как и ранее, находилась на стадии мануфактуры и мелкого ремесла. В 1841 г. в Восточной Галиции имелось около 200 предприятий мануфактурного типа (или 3,9 % их общего количества в Австрии). Они были меньшей мощности, чем подобные предприятия западных провинций, на них больше применялся ручной труд.
В городах Восточной Галиции в 1841 г. действовало всего около 50 промышленных предприятий, из них 34 во Львове. Большинство мануфактур находилось в селах и было собственностью помещиков или казны. Господствовавшие в стране феодально-крепостнические производственные отношения и колониальная политика правительства тормозили перерастание здесь мануфактурной промышленности в фабрично-заводскую.
Не получило достаточного развития и ремесло. В 1841 г. в Восточной Галиции насчитывалось всего 29,4 тыс. ремесленников. Возрастающий спрос на промышленные товары и ремесленные изделия удовлетворялся в значительной степени ввозом их из западных провинций империи.
Основой экономики края оставалось сельское хозяйство, главным образом земледелие. Площадь земельных угодий составляла около 4,7 млн. га (в том числе 1,4 млн. га занимали леса). Из них около 2,6 млн. га лучшей земли были собственностью помещиков, церковных феодалов и казны (доминикальные земли), 2,1 млн. га находились в пользовании крестьян при сохранении за помещиками, церковными феодалами и казной юридических прав собственности на них (рустикальные земли). Так называемые свободные земли (городских общин, свободных крестьян, церковных приходов и др.) занимали незначительную площадь.
По данным на 1819 г., в Восточной Галиции числилось 5429 помещичьих хозяйств и 359 180 крестьянских дворов, в подавляющем большинстве зависимых от помещиков. На одно помещичье хозяйство в среднем приходилось 439,5 га продуктивной земельной площади, на один крестьянский двор — около 6 га. В конце 40-х годов средний размер помещичьего землевладения вырос до 590 га, а крестьянского землепользования — уменьшился до 4 га.
Земледелие носило экстенсивный характер. Почти на всей территории края превалировала трехпольная система. Только незначительная прослойка шляхты применяла агротехнические новшества.
Невысокий уровень культуры земледелия приводил й низкой урожайности сельскохозяйственных культур, особенно в крестьянских хозяйствах. При таких условиях частые стихийные бедствия вызывали массовый голод в селе (в частности, в 1805, 1817, 1829, 1844–1847 гг.). В то же время часть зерна, производимого в помещичьих имениях, вывозилась на продажу в австрийские провинции и за границу.
Важное место в сельском хозяйстве занимало животноводство. С ростом в западных провинциях спроса на мясные продукты Восточная Галиция на некоторое время превратилась в одного из основных производителей товарного скота. Значительных размеров достигало овцеводство, восточногалицкая шерсть начала поступать на европейский рынок. Но под влиянием конкуренции других стран ее вывоз к середине XIX в. заметно сократился.
В сельском хозяйстве господствующими оставались феодально-крепостнические отношения. Только незначительная часть помещичьих хозяйств эволюционировала в буржуазном направлении. Барщинное хозяйство Восточной Галиции не могло конкурировать на международном рынке с капиталистическим сельским хозяйством европейских стран и проявляло тенденцию к упадку, переросшую к середине 40-х годов в глубокий кризис.
Вид солеварни в с. Манява Станиславского округа. Середина XIX в. Литография с картины А. Ланге
В поисках выхода из кризиса помещики стремились расширить свои хозяйства за счет крестьянских земель и усиления эксплуатации крестьян. Все тяжелее становились феодальные повинности. В результате применения урочной системы размер барщины достиг во многих имениях 5 и даже 6 дней в неделю. Барщина, натуральная повинность и чинши дополнялись рядом других обязанностей (летние вспомогательные дни, прядение господского волокна, ночная стража, гужевая повинность, толоки). Обременительным для крестьян было монопольное право феодалов на помол зерна на мельницах и пропинация (принудительная продажа водки крестьянам).
