О содержании процедуры «кормления» участников обряда (высшего слоя знати) напоминает и фраза текста, бесспорно унаследованного из традиции хатти: «Хлеб лабарны, царя, мы едим, и воду его мы пьем. И (ритуально) чистое вино из золотого сосуда мы попиваем» (КЧВ XXXVI, 110, 5–7). Отголоски той же процедуры ощущаются и в древнем «Законодательстве» Хаттусили I, в котором этот царь советовал своему преемнику на престоле Мурсили I: «Ешь хлеб и пей воду».
Совпадение правовой формулы о выдаче хлеба с царского стола и конкретной процедуры, возможно, объясняется тем, что правовые и ритуальные установления развивались путем дифференциации из единой целостной системы. Первоначальные связи их могут быть обнаружены благодаря тому, что в ритуале сохранялись и воспроизводились архаичные формы социальных отношений.
Упомянутая ритуальная процедура и соответствующая ей формула свидетельствуют о существовании у царя функции по «кормлению» (в широком смысле, т. е. предоставление еды, земли, а также другие материальные дары) членов коллектива. Эта функция в конечном счете покоится на представлениях, которые лежали и в основе института «обмена услугами».
О функции хеттского царя, связанной с «кормлением» членов коллектива, свидетельствуют и древнехеттские наставления, напоминающие схожие тексты из традиций целого ряда народов древнего Востока (из Месопотамии, Египта и Индии). В этих хеттских наставлениях предписывается проявлять заботу о подданных: «3атем ты их помажь (маслом) и вложи в руку хлеб. Смотри за больным и дай ему хлеб (и) воду. Когда его жара донимает, ты его в тени укрой, если его холод одолевает, ты его укрой в тепле. Пусть подданные царя не мрут от истощения».
Известны и новохеттские копии этих древних наставлений: «Смотри за (больным, дай [хлеб голодному], [дай воду] жаждущему, [дай]… [масло], [дай] одежду [голому] …[дай] обувь…» Представленные в этих и других подобных текстах фразы «вложи им в руки хлеб», «дай хлеб и воду» совершенно определенно соответствуют смыслу конкретных действий царя в ритуале; они обнаруживают также очевидный параллелизм и с рядом текстов, приведенных выше.
Если рассматривать хеттские ритуалы как архаическую форму социального общения, выполняющего одновременно экономические, религиозные и многие другие функции, то в них можно вскрыть древние формы социальных отношений, в том числе экономические, которые сосуществовали в хеттском обществе с иными формами социально — экономических отношении, сформировавшимися в условиях классового общества.
Наиболее информативной группой ритуалов, позволяющих раскрыть древнюю систему отношений царя с подданными, являются так называемые «царские ритуалы», т. е. празднества, происходившие при участии царя, а также обычно царицы, царевича, высокопоставленных придворных. Наряду с ними участвовали в ритуалах жители городов, небольших поселений, в которых совершались ритуалы, а также жители и определенные категории лиц, происходившие из других пунктов хеттского царства. При всем различии конкретных целей и задач этих празднеств они обнаруживают в целом сходную структуру, что, как отмечено уже О. Герни, дает основание рассматривать их как единый царский ритуал. Наибольшая часть празднеств приурочивалась к весне и осени и частично к зиме; летнее время царь обычно проводил в походах. Среди этих празднеств наиболее продолжительными являлись весенний ритуал антахшум, занимавший более 30 дней, и осенний праздник нунтариясха, длившийся более 20 дней (ср. о них выше). Наряду с этими празднествами имели место и многие другие ритуалы: праздник Нового года, праздник грозы, праздники месяца, посвященные определенным месяцам года, и многие другие. Эта ритуальная деятельность имела вполне определенные прагматические цели, так как осуществление ритуала расценивалось как необходимое условие плодородия страны и благополучия коллектива.
Как установлено, центральным актом всех этих празднеств являлась ритуальная трапеза. Основное содержание ее составляло «кормление» богов и людей — участников ритуала. Все использовавшиеся для этих целей животные, различные виды хлеба, напитки, предназначавшиеся богам или другим участникам трапезы, считались «жертвой», так как всякая еда у хеттов одновременно воспринималась и как «жертва».
Каждый участник трапезы получал определенное «кормление». «Еду и напитки делят на части», «всей совокупности (участников обряда) в руки дают есть и пить» — эти и подобные им выражения служат свидетельствами кормлений. Подобные кормления, как известно, практиковались и в хеттских ритуалах, совершавшихся по случаю смерти царя, царицы или царских детей. Схожие кормления, возможно вне связи с конкретными ритуалами, имели место и в различных локальных пунктах хеттского государства. Различные категорий лиц получали определенные «пайки», в частности, из рук управляющих царскими хозяйствами («дворцами»).
В одном из таких текстов говорится (КВо XVI, 67, I, 8—10): «Снабжение людей из города Цинхуры: 1 козленка, 2 хлеба, 18 других хлебов, 2 сосуда с (хмельным) напитком марнува для праздника… дает управляющий города Цинирнувы». В другом тексте, подобном вышеупомянутому, речь идет о кормлении кузнецов по железу, по серебру и по меди. Каждая категория кузнецов получала стандартный «паек» (КВо XVI, 68, III, 14–19): «Снабжение для медников: 1 козленка, 1 большой толстый хлеб, 1 сосуд с (хмельным) напитком марнува, 1 сосуд пива (и) [вина они (медники) берут в храме богини — защитницы] И его (козленка) они [приносят в жертву] богу своему, [а печень они приносят царю]. Перед царем они берут 1 хле[б], и перед ним «управляющий» города Ались дает (медникам) 1 хлеб, [10 (других) хлебов, 1 сосуд с (хмельным) напитком марнува], а «чашник» дает (им) 1 сосуд с пивом (и) вином».
Если сопоставить эти «кормления» со свидетельствами других вышеупомянутых текстов, согласно которым сам царь «дает в руку» еду и питье высокопоставленным должностным лицам государства, то можно отметить одну любопытную особенность. «Кормления», шедшие от царя, помещались непосредственно «в руки» сановников. В то же время подношение, предназначавшееся царю, в частности печень жертвы, о которой речь шла выше, помещалась перед царем. Хотя в тексте не уточняются детали процедуры поднесения царю этой части жертвы (сказано лишь, что «печень они приносят царю»), можно предположить, что ее клали у ног царя. В связи со сказанным можно сослаться и на то, что, согласно тексту, «перед царем они берут 1 хлеб», т. е. предназначавшийся медникам (а также другим кузнецам) хлеб в качестве царского угощения, видимо, лежал у ног царя.
Характер процедуры, связанной с подношениями, предназначавшимися царю, отчетливо прослеживается в хеттском ритуале под названием килам (возможное значение «рынок», «сторожка у ворот»). В этом ритуале, в частности, имела место церемония объезда царем складов готовой продукции. Как только царь подъезжал к воротам того или иного склада, здесь его встречал «управляющий» царского хозяйства с определенными подношениями: 1 бык, овца, сосуд с пивом и хлеб, видимо, в виде каких-то шариков. Сопровождавший царя герольд бросал под ноги царя изделия из хлеба и произносил название города, из которого, видимо, поступили эти подношения; управляющий же хранилища кланялся царю (см. КВо X, 24, IV, 21–33; V, 1—25). Как следует из этого текста, царю не вручали подношения, а бросали их к его ногам. Можно предположить, что «класть в руку» и «класть у ног» — это процедуры, отражающие иерархические уровни участвующих в обряде сторон.
Помимо кормлений (еды), которые обеспечивались, в частности, за счет продуктов из государственных хозяйств, участникам ритуала могли предназначаться одеяния, порой украшенные драгоценными металлами, ткани различного цвета, драгоценные камни, украшения из серебра, золота и бронзы.
Многие категории лиц, участвовавших в таких ритуалах, являлись не с пустыми руками. В качестве приношений этих лиц на празднества обычно фигурирует скот (иногда вместе с какими-то подарками и данью). В текстах иногда отмечается, что жители такого-то города дают для празднества овцу, определенное количество хлебов и пиво и вино. Порой подчеркивается, что «прежде» люди такого-то города «давали» столько-то приношений, а теперь они их «не дают».
Один из примечательных примеров церемонии, связанной с подношением царю животных и ответными дарами царя, представлен в древнехеттском ритуале грозы. Здесь речь идет о том, что, по-видимому, каждый участник ритуала — «человек копья» — преподносил царю одного быка. Царь же, в свою очередь, вручал двадцати «людям копья» 5 мин серебра, т. е. каждому из них по 10 сиклей серебра — обычную стоимость взрослого быка (одна хеттская мина равнялась 40 сиклям). Описанная здесь церемония может рассматриваться не как торговая сделка, а как символический обмен царя с подданными.
