Командующий фронтом М. С. Хозин и командующий 59-й армией И. Т. Коровников, будучи осведомлены о сосредоточении противника, все же считали, что оборона 372-й дивизии прорвана небольшой группой автоматчиков, поэтому в бой резервы не вводили, чем дали возможность противнику вновь отрезать 2-ю ударную армию. 1 июня без артиллерийской поддержки 165-я стрелковая дивизия пошла в наступление с целью отбросить противника и восстановить узкую горловину, связывающую окруженную армию с основными силами. Потеряв в бою 50 процентов бойцов и командиров, она, не выполнив задачу, отошла на исходные позиции. М. С. Хозин вывел дивизию и перебросил на другой участок, заменив ее 374-й стрелковой дивизией, которая в момент смены частей отошла несколько назад. Имеющиеся резервы, как утверждал старший майор госбезопасности Д. И. Мельников, в бой введены не были. Наоборот, Хозин приостановил наступление и приступил к перемещению командиров дивизий: снял командира 165-й стрелковой дивизии полковника Соленова, назначил командиром дивизии полковника Морозова, освободив его от должности командира 58-й стрелковой бригады. Вместо командира 58-й бригады был назначен командир 1-го стрелкового батальона майор Гусак, вместо начальника штаба дивизии майора Назарова — майор Дзюба, был также снят и комиссар 165-й стрелковой дивизии старший батальонный комиссар Илиш, а в 372-й стрелковой дивизии снят командир полковник Сорокин и на его место назначен полковник Синегубко. Перегруппировка войск и замена командиров затянулась до 10 июня. За это время противник сумел построить дзоты и укрепить оборону. Понятно стремление командующего фронтом М. С. Хозина оттянуть на более позднее время дату соединения северной и южной группировок войск противника, которые перерезали и без того узкую горловину, соединяющую 2-ю ударную армию с основными силами фронта. Он думал, что сумеет выправить положение. Поэтому и докладывал в Ставку, что коридор действовал. 6 июня стало окончательно ясно, что чуда не произойдет. 2-я ударная армия оказалась в оперативном «мешке». Реакция Ставки последовала незамедлительно. М. С. Хозин был снят с должности командующего Ленинградским фронтом и отправлен командовать 33-й армией на Западный фронт. 8 июня был восстановлен Волховский фронт. Его командующим вновь назначили генерала армии К. А. Мерецкова.
«С 12 по 18 июня бойцам и командирам окруженной армии выдавалось по 400 г конины и 100 г сухарей, в последующие дни выдавалось от 10 до 50 г сухарей. В отдельные дни бойцы продуктов не получали вовсе, что увеличивало число истощенных бойцов и появились случаи смертности от голода. Зам. нач. политотдела 46-й дивизии Зубов задержал бойца 57-й стрелковой бригады Афиногенова, который вырезал из трупа убитого красноармейца кусок мяса для питания. Будучи задержан, Афиногенов по дороге умер от истощения»[408], — писал Д. И. Мельников.
В Москве поняли, что за период с конца апреля до начала июня в районе Волхова и Ленинграда было допущено несколько серьезных ошибок, в том числе и в плане организации боевых операций. Ставка назначила командующим Ленинградским фронтом Л. А. Говорова.
Штабом была предпринята попытка организовать контрудар с целью прорвать фронт и восстановить связь со 2-й ударной армией. 10 июня К. А. Мерецков силами трех стрелковых бригад, некоторых других стрелковых соединений и одного танкового батальона (все, что удалось собрать) атаковал позиции противника. Однако она успеха не имела. Немецкое командование наращивало силы на этом участке фронта. С севера, западнее Ленинградского шоссе, наступали части трех пехотных дивизий, полицейская дивизия СС, танковые и моторизованные части. Все они были сведены в бригады «Кехлинг», «Басе» и «Шайдес». Со стороны Новгорода действовала группа «Гоппе», группа «Яшке» и другие вражеские части. С запада на 2-ю ударную армию наступали две пехотные и одна охранная дивизии, сведенные в группу «Герцог». Немцы не давали возможности окруженным советским войскам перегруппироваться, сосредоточить усилия для нанесения удара в районе, намеченном для выхода из окружения. Бои носили ожесточенный характер.
Ценой огромных усилий фронт окружения 19 июня был прорван. Это сделали танкисты 29-й танковой бригады и пехота. Но ширина прорыва не превышала 1,5 км. Три дня через этот узкий и простреливаемый всеми видами оружия коридор осуществлялся вывод войск 2-й ударной армии. Однако голодные и измученные воины находили в себе силы отражать непрерывные атаки врага и выносить на себе раненых. «Затем произошло то, чего я больше всего опасался. Части 2-й ударной армии, участвовавшие в прорыве, вместо того, чтобы направить свои усилия на расширение прорыва и закрепления флангов, сами потянулись вслед за ранеными. В этот критический момент командование 2-й ударной армии не приняло мер по обеспечению флангов коридора и не сумело организовать выход войск из окружения. Попытки со стороны командования фронтом сколотить из вышедших частей отряды и использовать их для обеспечения коридора также не увенчались успехом» [409], — писал в мемуарах К. А. Мерецков.
22 июня противнику удалось ликвидировать этот коридор и вновь замкнуть кольцо окружения. 23 июня район, занимаемый 2-й ударной армией, сократился до таких размеров, что простреливался артиллерией противника на всю глубину. Последняя площадка в районе населенного пункта Финев Луг, где приземлялись легкие самолеты с Большой земли, была захвачена противником. Узел связи был разбит, войска прикрытия отходили беспорядочно. «Обстановка сложилась очень тяжелая. Площадь — два на два километра, занятая нашими войсками, насквозь простреливалась. Всюду лежали убитые и раненые. Кто бредил, кто лежал в воде и просил пить, кто просил перевязать, а кто требовал пристрелить, потому что самому это сделать уже не было сил… Застрелился комиссар нашего дивизиона старший политрук Долинский. Перевязочного материала никакого, раненых прибавлялось, а перевязывать их нечем. Немцы не атаковали, обложили нас, как зверя в берлоге, бомбили и обстреливали артиллерийско-минометным огнем. Правда, один раз они пытались разбить нас на две части, но наше командование, имея небольшой резерв автоматчиков, быстро выбило их с нашей территории»[410], — вспоминал бывший командир батареи 830-го артполка 305-й стрелковой дивизии А. С. Добров.
Все попытки Волховского фронта прорвать оборону противника в районе выхода окруженной армии успеха не имели. Командование 2-й ударной армии утром 24 июня отдало распоряжение: выходить из окружения мелкими группами, кто где хочет и как знает. Это распоряжение подорвало моральный дух войск и окончательно дезорганизовало управление. Бои частей 2-й ударной армии, не успевших выйти из окружения, продолжались до 29 июня. Наши потери в этих боях составили примерно 10 000 убитыми и 10 000 пропавшими без вести. Были потеряны 102 орудия, 12 танков и 200 пулеметов[411]. Однако анализ говорит о том, что потери войск в этой операции были более значительными. Силы 2-й ударной армии, которые вышли из окружения — около 16 тыс. человек отошли за реку Полисть и совместно с 52-й и 59-й армиями прочно закрепились на этом рубеже, удержав плацдарм на левом берегу реки Волхов. Вскоре остатки 2-й ударной армии были отведены в тыл на переформирование. Трагически сложилась судьба командиров штаба 2-й ударной армии. В ночь с 24 на 25 июня они должны были выходить с частями и штабами окруженных войск. Военный совет армии, сопровождаемый ротой автоматчиков, выступил в 23 часа 24 июня в район 46-й стрелковой дивизии, с частями которой он должен был выходить из окружения. У реки Полисть он попал под сильный огонь противника. Штабисты разделились на три группы. Одна ушла на запад, встретила партизан и позже была вывезена на самолетах. Вторая рассеялась. Группа командующего армией генерала А. А. Власова направилась к Волхову. Три недели она блуждала по тылам врага — до 11 июля 1942 г. Начальник штаба армии Виноградов был ранен и умер от потери крови. А. А. Власов сдался в плен врагу. 14 июля германское радиовещание в сводке верховного командования передало: «Во время очистки недавнего волховского кольца обнаружен в своем убежище и взят в плен командующий 2-й ударной армией генерал-лейтенант Власов»[412]. А 17 июля командующий Волховским фронтом К. А. Мерецков получил директиву Ставки Верховного Главнокомандования № 170518 о доставке командующего, начальника штаба и связи 2-й ударной армии из-за линии фронта. В ней говорилось: «Ставка Верховного Главнокомандования приказывает Вам под Вашу личную ответственность принять меры к тому, чтобы не позднее 19 июля Власов и его люди были доставлены самолетами на территорию фронта. Ставка считает делом вашей чести выполнить эту задачу. Ставка приказывает Вам поставить всю авиацию фронта на выполнение этой задачи»[413].
