В конце июля — первой половине августа Волховский фронт готовился к наступлению. Дивизии пополнились за счет маршевых рот. Тем временем войска Ленинградского фронта провели несколько операций местного значения. 21 июля подразделения 109-й и 85-й стрелковых дивизий 42-й армии завязали бои за сильно укрепленный опорный пункт Старо-Паново и ворвались на окраину Урицка. Упорные бои на этом участке фронта продолжались больше месяца и отвлекли немалые силы противника.
23 июля неприятельские позиции юго-западнее Колпина были атакованы частями 268-й стрелковой дивизии при поддержке 220-й танковой бригады. Под их ударами немецкие части оставили Путролово. Спустя несколько дней батальоны старших лейтенантов С. Г. Зуйкова и Г. К. Шокуна из той же дивизии овладели Ям-Ижорой. В этих частных наступательных операциях приобретался опыт массированных артиллерийских ударов по опорным пунктам противника. И все-таки анализ этих боев показал, что самым уязвимым местом в наступательных действиях советских войск было отсутствие четкого взаимодействия между артиллерией, авиацией и пехотой на поле боя. Во время штурмовок позиций противника авиацией и артиллерийских обстрелов не все огневые точки врага подавлялись мощью огня, поэтому пехота несла большие потери и высказывала справедливые нарекания в адрес летчиков и артиллеристов.
Никто тогда еще не знал, что эта наступательная операция, которую немцы назвали «сражением южнее Ладожского озера», сыграет в судьбе Ленинграда исключительную роль, спасет город от полного разрушения. За это вновь будет заплачено жизнями многих тысяч бойцов и командиров Красной Армии, которые сквозь «пулеметную пургу» стремились к Ленинграду. Операция длилась 53 дня. По официальным данным, безвозвратные потери Волховского и Ленинградского фронтов в ходе Синявинской наступательной операции составили 40 085 человек, санитарные — 73 589 человек[421]. Это больше, чем составляли потери во время Тихвинских оборонительной и наступательной операций вместе взятых.
Советские дивизии были отброшены на исходные позиции. Почти все повторилось по любанскому сценарию.
Чтобы понять весь трагизм происходящего, надо вспомнить события на советско-германском фронте лета 1942 г. Враг рвался к Сталинграду и Кавказу, советские войска оставили Ростов. 4 июля немцы взяли Севастополь. Командующий 11-й немецкой армией генерал Эрих фон Манштейн за эту победу получил звание генерал-фельдмаршала. Проанализировав бои в Крыму, осаду Севастополя, немецкое командование решило изменить порядок наступательных действий: сначала уничтожать города, а потом укрепления. Новая тактика была опробована на Сталинграде. За один день штурмовые бомбардировщики 8-го авиационного корпуса генерал-полковника Рихтхофена совершили около 2 тыс. самолето-вылетов и сбросили на город тысячи бомб, превратив его в руины. Погибло и было ранено 190 тыс. сталинградцев. Фюрер поручил Манштейну расправиться с Ленинградом, используя эту тактику. Руководство вермахта приступило к тщательной подготовке штурма Ленинграда сразу же после завершения боев на любанском направлении. План новой операции неоднократно обсуждался в гитлеровской ставке. 19 июля генеральный штаб сухопутных войск проинформировал командование группы армий «Север», что «в настоящее время имеются соображения… начать наступление на Ленинград с задачей овладеть городом, установить связь с финнами севернее Ленинграда и тем самым выключить русский Балтийский флот»[422]. 21 июля в директиве ОКВ № 44 говорилось: «Не позднее чем в сентябре будет взят Ленинград и благодаря этому высвобождены финские силы»[423]. В директиве № 45 от 23 июля группа армий «Север» получила конкретное указание о подготовке новой операции по захвату Ленинграда: «Операции, к которым сейчас ведется подготовка на участках фронта групп армий „Центр“ и „Север“, должны быть проведены быстро, одна за другой. Таким путем в значительной мере будет обеспечено расчленение сил противника и падение морального духа его командного состава и войск. Группе армий „Север“ к началу сентября подготовить захват Ленинграда. Операция получает кодовое наименование „Фойерцаубер“ („Волшебный огонь“). Для этого передать группе армий пять дивизий 11-й армии наряду с тяжелой артиллерией и артиллерией особой мощности, а также другие необходимые части резерва главного командования»[424]. В течение месяца группа армий «Север» тщательно готовилась к этой операции. Она получила новое название — «Нордлихт» («Северное сияние»).
В воскресенье, 23 августа, Гитлер принял решение о полном уничтожении города и крепости на Неве. На совещании в Ставке, где присутствовал командующий группой армий «Север» генерал-фельдмаршал Г. Кюхлер, фюрер говорил о необходимости избежать уличных боев. Упор делался на удары с воздуха и жестокие артиллерийские обстрелы жилых кварталов. «Я считаю, — говорил Гитлер, — что положение под Севастополем было иным и что будет совершенно правильно принять обратный способ действий: сначала уничтожение города, а потом укреплений»[425]. В указаниях Гитлера говорилось: «…Операция „Нордлихт“ является лишь средством для освобождения Балтийского моря и овладения Карельским перешейком… Задача: 1-й этап — окружить Ленинград и установить связь с финнами; 2-й этап — овладеть Ленинградом и сровнять его с землей»[426]. В конце совещания Гитлер обратился к его участникам: «Я очень озабочен действиями Советов в связи с наступлением на Ленинград. Подготовка не может остаться для них неизвестной, реакцией может стать яростное наступление на Волховском фронте… и прежде всего против узкой горловины у Мги. Этот фронт при всех обстоятельствах должен быть удержан»[427]. Немецкое командование планировало начать наступление 14 сентября.
Фюрер приказал устроить в Ленинграде «величайший в мире фейерверк». На Ленинград немецкие генералы планировали наносить бомбовые удары в течение пяти дней. Этого времени было достаточно, чтобы превратить город в руины. На полевые аэродромы немецкой авиации было подвезено огромное количество бомб. Дальнобойная и артиллерия среднего калибра получила сверхнормативные боекомплекты. 27 августа штаб 11-й германской армии прибыл на Ленинградский фронт, чтобы здесь, в полосе 18-й армии, выяснить возможности для нанесения удара и составить план наступления на Ленинград.
«В то время никто из нас не знал, что немецкое командование готовило в те дни операцию по окончательному овладению Ленинградом, перебросило для укрепления своей группы армий „Север“ значительную часть войск из Крыма и дополнительно сосредоточило на подступах к блокированному городу крупные силы артиллерии и авиации, возложив общее руководство операцией на генерал-фельдмаршала Манштейна.
Всего этого мы не знали и находились в неведении мероприятий противника»[428], — писал в воспоминаниях бывший командующий Волховским фронтом К. А. Мерецков. В послевоенные годы существовало мнение, что советское командование знало о коварных замыслах врага сровнять Ленинград с землей, и Синявинская наступательная операция августа-октября 1942 г. явилась ответной мерой, чтобы погасить «волшебный огонь», пока он не разгорелся. Но это не так. Обе стороны готовили наступательные операции, не зная о намерениях друг друга. Для маскировки штабом Волховского фронта под руководством генерал-майора Г. Д. Стельмаха были разработаны мероприятия, которые позволили скрыть подготовку операции от противника. В разведсводках он только констатировал прибытие пополнения в зону боевых действий. В свою очередь, советская разведка и партизаны отметили активное передвижение новых частей немцев в сторону Ленинграда. Манштейн намеревался начать наступление после разработки подробного плана боевых действий на этом участке фронта.
Штабу 11-й армии, кроме мощной артиллерии, доставленной под Ленинград из района Севастополя и предназначенной для поддержки наступления, были подчинены 13 дивизий, в том числе испанская «Голубая дивизия», танковая и горнострелковая дивизии, а также бригада СС[429]. Из этих сил две дивизии действовали на Невском участке фронта и две — на Ораниенбаумском. Для наступления на Ленинград у Манштейна оставалось девять с половиной дивизий.
Советская сторона имела под Ленинградом 19 стрелковых дивизий и одну стрелковую бригаду, незначительное количество танков. Попытки немцев склонить финнов к наступлению с севера ни к чему не привели. Немецкий генерал Эрфурт, который находился при главной ставке финской армии, сообщил немецкому командованию, что Финляндия с 1918 г. всегда придерживалась того мнения, что существование Финляндии никогда не должно представлять угрозу Ленинграду. По этим причинам, отмечал Эрфурт, участие Финляндии в наступлении исключено. Прорыв ленинградской обороны предполагалось провести имеющимися у немцев силами. Замысел штаба 11-й армии заключался в том, чтобы, используя сильнейшее артиллерийское и авиационное воздействие на советские войска, прорвать силами трех корпусов фронт южнее Ладожского озера, продвинуться при этом до южной окраины Ленинграда, после этого два корпуса должны были повернуть на восток, чтобы с ходу внезапно форсировать Неву юго-восточнее города. Им ставилась задача уничтожить советские войска, находящиеся между рекой и Ладожским озером, перерезать пути подвоза продовольствия и боеприпасов и вплотную охватить город кольцом с востока. В таком случае захвата города можно было бы добиться быстро и без тяжелых уличных боев[430].
