Михаил Елисеев - Войны Суздальской Руси

Между тем рязанский князь воспринял пассивность врага за неуверенность в своих силах и распорядился начинать атаку. Взвились рязанские стяги, затрепетали на ветру половецкие бунчуки, и вся огромная масса войск начала сползать с горы, медленно надвигаясь на полки Всеволода. Но, подойдя на расстояние полета стрелы, рать Глеба неожиданно остановилась. К князю вихрем подлетел Мстислав Ростиславич и, резко осадив коня, стал что-то быстро говорить, указывая рукой на противоположный берег Колокши. А там уже появились первые беглецы, которых становилось всё больше и больше, и наконец уже можно было разглядеть переяславские и владимирские стяги. Глеб был поражен и некоторое время пребывал в растерянности, но потом опомнился и велел войскам отступать.

Но было уже поздно. Видя, что наступил долгожданный миг, Всеволод опустил личину шлема и, вытащив из ножен меч, повел в бой дружину. За ним, под пение труб и выкрикивая боевой клич, пошли в бой конные и пешие полки. Рязанский князь, понимая, что битвы не избежать, отправил за Колокшу часть половцев, чтобы перехватить Владимира Глебовича, а остальную рать повел на Всеволода. Бой был жесток и скоротечен. Рязанцы сошлись с владимирцами щит в щит, а половцы съехались с суздальской дружиной и гриднями Олега и Владимира Святославичей.

В это время переяславский князь Владимир погнал толпы беглецов прямо на переходившую через Колокшу половецкую конницу, смешал её ряды и разбил вдребезги. После этого переяславская дружина зашла в тыл рати Глеба и атаковала половецкую орду. Не выдержав удара с двух сторон, половцы бросились в разные стороны, а следом за ними побежали и рязанцы. Глеб кинулся в гущу своих войск, пытаясь остановить беглецов, но его уже никто не слушал. Рязанский князь метался по полю боя и не заметил, как его окружили дружинники Всеволода. Один из них прямо с седла прыгнул на спину князя и стащил его с коня в снег. Придавив Глеба коленом, он заломил ему за спину руки, а затем ловко скрутил веревкой, брошенной кем-то из товарищей. Пленного повели к Всеволоду, а за спиной Глеба один за другим падали рязанские стяги да выла беспощадно избиваемая половецкая орда.

Битва на Колокше завершилась сокрушительным разгромом рязанских войск и половцев. В руки суздальцев попали сам князь Глеб, его сын Роман и шурин Мстислав Ростиславич. Множество рязанских бояр также угодило в плен, и среди них тот самый Дедилец, который во главе рязанского посольства мутил воду во Владимире. В числе полоняников оказался и Борис Жидиславич, знаменитый воевода Андрея Боголюбского, который всегда поддерживал Мстислава Ростиславича и вместе с ним убежал к Глебу. Было побито множество рязанских ратников, не меньшее количество их попало в полон. Что же касается половцев, то этих живыми не брали. Что и было зафиксировано в летописи: «А поганых половец всехь оружием избиша» (Пискаревский летописец). Лишь двадцати знатным степнякам оставили жизнь, чтобы в дальнейшем получить за них выкуп.

Возвращение Всеволода во Владимир-Суздальский было триумфальным. Весь город высыпал за стены встречать победителей. Первыми под сводами Золотых ворот провели свои полки Олег и Владимир Святославичи, затем протащили со скрученными за спиной руками Глеба Рязанского со всей родней и приближенными. Потом ехал Всеволод с Владимиром Глебовичем и переяславской дружиной, а остальные полки замыкали шествие. На площади у Успенского собора был совершен благодарственный молебен в честь победы над лютым врагом, после чего всех пленников развели по домам княжих мужей и посадили за крепкий караул. А затем столица погрузилась в праздничные гулянья.

По-разному сложилась судьба тех, кто попал в руки Всеволода в битве на Колокше. Сразу же после победы владимирский князь сведал о том, что Ярополк Ростиславич с поля боя удрал в Рязань. В город немедленно прибыли доверенные люди Всеволода и настоятельно порекомендовали рязанцам выдать беглеца. Шурин князя Глеба хотел уйти в леса, но не успел, был схвачен и доставлен в стольный город Владимир.

Однако в столице было неспокойно, поскольку на третий день после того, как Всеволод вступил в город, в нём полыхнул мятеж. Народ восстал поголовно — от знатных бояр и купцов до простых людей. А причина была одна — люди требовали смерти пленных рязанских князей, их родственников и приближенных. Для владимирцев князь Глеб был хуже бешеной собаки, которую необходимо убить, чтобы она тебя снова не покусала. Не мог народ простить рязанскому князю разорения своей земли и гибели тысяч ни в чём не повинных людей. Свои требования мятежники сформулировали очень четко: «Княже мы тобе добра хочемъ и за тя головы свое складываемъ, а ты держишь ворогы свое просты; а се ворози твои и наши Суждалци и Ростовци, любо и казни любо слепи, али дай нам» (Лаврентьевская летопись).

И Всеволод испугался. Игры в благородство сразу прекратились, всех пленников заковали в железо и раскидали по темницам. Однако дело на этом не закончилось, и через некоторое время владимирцы поднялись снова. На княжеский двор явилась огромная толпа с оружием в руках и потребовала, чтобы Всеволод покарал злодеев. Рассудив, что лишние проблемы ему ни к чему, Всеволод распорядился ослепить Ростиславичей, а потом выгнал их из столицы.

Правда, существует довольно интересное предположение, что ослепление был искусно разыгранной комедией, поскольку в Новгородской I летописи старшего извода содержится информация о том, что произошло чудо и братья впоследствии неожиданно обрели зрение. Придя в Смоленск и помолившись в церкви Бориса и Глеба на Смядыни, Ростиславичи «прозреста». На мой взгляд, здесь можно сделать одно существенное дополнение: Всеволод мог ослепить не двоих братьев, а только одного — Мстислава как наиболее опасного и непримиримого соперника. Ярополка он, судя по всему, не боялся.

Что же касается Глеба Рязанского, то из владимирской темницы он так и не вышел, несмотря на заступничество своего зятя, новгородского князя Мстислава, и Святослава Киевского. На предложение отказаться от Рязани и уехать в Южную Русь он гордо ответил: «Луче еде умру, не иду» (Ипатьевская летопись). Рязанского князя не стало 30 июня 1177 года. Трудно сказать, приложил ли Всеволод руку к этой смерти, сведений об этом нет. Но в любом случае она была ему выгодна. Впрочем, сын Долгорукого не стал больше свирепствовать и выпустил из темницы сына Глеба, Романа. Поцеловав крест Всеволоду, князь уехал в Рязань. Битва за наследие Андрея Боголюбского закончилась.

Владимирский князь Всеволод Юрьевич готовился к войне против Новгорода. Причин для этого у князя было несколько. Во-первых, после того, как из Владимира изгнали Ростиславичей (ослепленных или нет, трудно сказать), их приняли на берегах Волхова. Новгородцы в силу своего менталитета просто не могли поступить иначе. В этот раз его приняли с радостью и провозгласили князем. А чтобы не было обидно и Ярополку, то его посадили княжить в Торжке. Примечательно, что в этой кампании оказался ещё один племянник Всеволода, Ярослав Мстиславич, тот самый, который готовил к обороне Переславль-Залесский в канун Липицкой битвы. Но, судя по всему, в данный момент его дороги с могущественным дядей разошлись, и он был вынужден податься в Новгород вместе со своими двоюродными братьями. Можно сказать, что не прогадал, поскольку новгородцы отправили его княжить в Волок Ламский.

Другой причиной, по которой Всеволод решил проучить Господин Великий Новгород, было то, что он так и не простил новгородцам того обмана, который они учинили перед походом суздальских войск на Рязань. Пообещав военную помощь владимирскому князю, они так и не соизволили её послать. Теперь пришла пора платить по счетам.

Однако вскоре все изменилось. В апреле 1178 года умирает Мстислав Ростиславич, один из самых непримиримых врагов Всеволода, и новгородцы сажают у себя князем его брата Ярополка. Однозначно, что такое решение Всеволода не устраивало, но в данный момент он решил с началом военных действий обождать, а пойти другим путем, тем, который ему показали отец Юрий и брат Андрей. Князь взял да и пленил всех новгородских купцов на территории княжества, самих рассадил по темницам, а товары конфисковал. Как только об этом узнали в Новгороде, то участь Ростиславича была решена: «И показаша новгородьци путь Яропълку» (Новгородская I летопись старшего извода). Князь снова оказался без крыши над головой и потому подался на Волок Дамский, к своему двоюродному брату Ярославу Мстиславичу.

Вот теперь Всеволод добился того, чего хотел. Новгород остался без князя, и пришло время нанести по нему удар. Но владимирский князь не хотел большого кровопролития, поэтому снова воспользовался опытом отца и брата. Суздальские полки подошли к Торжку и взяли его в осаду. О том, что этот поход был направлен именно против новгородцев, свидетельствуют многие летописные своды, к примеру, в Воскресенской летописи содержится следующее сообщение: «Иде Всеволодъ Юръевичъ к Торжьку, за неисправление Новгородское».