Вахтенный офицер в рубке немедленно сообщил об этом командиру корабля, а тот, в свою очередь, связался со штабным кораблем — авианосцем «Уосп». Каково же было его разочарование, когда он услышал, как все остальные корабли и самолеты гидроакустического наблюдения, буквально перебивая друг друга, спешат сообщить о том же самом из ряда вон выходящем факте. По крайней мере в 13 вахтенных журналах подводных кораблей и бортжурналах самолетов появилась запись о том, что их гидроакустики засекли «ультрабыстроходный подводный корабль». Соответствующие донесения обо всем этом были немедленно направлены командующему Атлантическим флотом ВМС США в Норфолк, штат Вирджиния. Офицеры, технические специалисты и другие участники учений, находившиеся на борту кораблей, утверждают, что они самолично видели на экранах сигналы; причем все в один голос также заявляют, что, судя по характеру этих сигналов, неопознанный объект имел один-единственный винт или какое-то сходное по характеристике устройство и шел со скоростью около 150 узлов! В настоящее время максимальная скорость подводных лодок в погруженном положении не превышает 45 узлов. Но это еще не все. Судя по отчетам, гидроакустики в течение четырех дней имели возможность следить за сигналами этого загадочного объекта. При этом он маневрировал в пределах обширного района и погружался до глубин 20 тыс. футов. Между тем рекорд глубины для стандартной подводной лодки составляет около 6 тыс. футов. Абсолютный же рекорд погружения — около 35 800 футов — принадлежит глубоководному аппарату — батискафу «Триест» и был поставлен в Тихом океане в 1960 году. Впрочем, «Триест» самостоятельно почти не может перемещаться по горизонтали. Другими словами, загадочный объект (если судить по тому, что показанный им рекорд просто немыслим при существующем уровне развития техники) должен в буквальном смысле слова принадлежать к другому миру. Что же это было?» («Техника-молодежи», 1972, N 9). Что же это было? Мы не ошибемся, если скажем, что это был неопознанный летающе-плавающий объект, принадлежащий другому миру. И тут нет ничего нового.
В «Дневнике Эндрю Блоксама», опубликованном в 1825 году, имеется запись: «Сегодня, 12 августа 1825 года, примерно в 3.30 утра ночная вахта на палубе внезапно застыла от изумления: все вокруг них озарилось светом. Посмотрев на восток, они увидели огромное круглое светящееся тело, поднимавшееся примерно под углом 7 градусов из воды к облакам, затем выпавшее из поля зрения. Такая же картина повторилась еще раз. Тело было цвета раскаленного докрасна пушечного ядра и по размерам походило на Солнце. Оно излучало такой сильный свет, что на палубе можно было найти иголку» («Техника — молодежи», 1972, N 9).
Экипаж судна «Виктория» сообщил о том, что 18 июня 1945 г. в месте с координатами 36 градусов 40 минут северной широты и 13 градусов 44 минут восточной долготы они наблюдали за всплытием трех ослепительных дисков, медленно взлетевших в небо. Диски, казавшиеся в пять раз больше видимой Луны, были связаны тонкими светящимися стержнями (Ф. Гард).
20 июля 1967 г. в вахтенном журнале аргентинского судна «Навьеро» появилась весьма любопытная запись. Происшествие имело место примерно в 120 милях от побережья Бразилии в 6 час. 15 мин. пополудни (по аргентинскому времени): «Офицеры и команда в это время ужинали. Капитану Хулиану Лукасу Арданза позвонил один из офицеров, Хорхе Монтойя, и взволнованно сообщил, что около судна появилось нечто странное. Прибежав на палубу, капитан увидел примерно в 50 футах по правому борту сияющий объект. Он имел сигарообразную форму, и его длина составляла около 105-110 футов. От него исходило мощное голубовато-белое сияние, причем он не издавал никаких звуков и не оставлял следа на воде. Не видно было ни перископа, ни поручней, ни башни, ни надстроек, вообще никаких выступающих частей. Таинственный объект четверть часа двигался параллельно «Навьеро». Зная, что «Навьеро» идет со скоростью 17 узлов, капитан Арданза определил его скорость примерно в 25 узлов. Дальнейший ход событий вызвал у экипажа «Навьеро» замешательство, ибо загадочный объект совершенно неожиданно нырнул, прошел непосредственно под «Навьеро», а затем быстро исчез в глубинах, излучая под водой яркое сияние» («Техника-молодежи», 1972, N» 9).
(В журнале «Техника-молодежи» статью профессора А. Сандерсона комментировал контр-адмирал инженер М. Рудницкий. «Появление гидроакустических эхо-сигналов и «закодированных странных сообщений может быть объяснено отражением сигналов от подводных волн разной плотности», — пишет комментатор. И здесь знакомый подход к необъяснимому: группа ученых из научноисследовательского управления ВМС США, проводившая испытания в области дальней подводной связи, приняла «какое-то странное закодированное сообщение, которое электронные вычислительные машины до сих пор не могут расшифровать», а комментатор знает, чем это может быть объяснено! Значит ли это, что речь идет не с группе ученых, а о группе неучей из научно-исследовательского института ВМС США? Все, что оказалось еще более загадочным, объясняется комментатором еще проще: «...вымышлено от начала до конца». Значит ли это, что у профессора А. Сандерсона нет элементарных знаний для проведения четкой границы между ложью и правдой? А если профессор А. Сандерсон официальные документы ВМС США видел собственными глазами, значит ли это, что офицеры, технические специалисты и другие участники военно-морских маневров ВМС США набираются из выпускников второго класса церковно-приходской школы?)
В 1976 году в «Неделе» (N 43) помещена следующая интересная заметка С. Быковского: Восемь лучей тайны. Научное судно «Владимир Воробьев», выполнявшее задание АзЧерНИРО, было в Аравийском море. Начальника рейса Э. Петренко вызвал на мостик вахтенный штурман и вместо рапорта показал на воду. Вокруг судна в радиусе 150-200 метров вращалось против часовой стрелки яркое белое пятно, распадаясь на восемь частей. Словно бы от действия лопастей винта. Эхолот фиксировал 170 метров глубины, одновременно показывая присутствие под килем некоей массы — на глубине примерно 20 метров.
Произошло это в 23.30. В 24.00 вращение светового пятна мгновенно прекратилось. Измерили температуру воды — нормальная, + 26 градусов. Взяли пробу — следов скопления планктона не обнаружили. Обо всем увиденном сделана запись в судовом журнале. Что это было? Ни на другую ночь, ни в последующие явление не повторилось.
Свечение моря наблюдается обычно на мелководье и вызывается светящимися микроорганизмами. Очень часто самые замысловатые наблюдения пытаются свести к скоплениям рачков или планктона. А в данном конкретном случае никуда не денешься! Научное судно. Научные работники, в компетенции которых не должен сомневаться ни один контр-адмирал инженер, исходили не из того, что может быть или не может, а действовали путем исключения возможных объяснений. Взяли пробу — следов скопления планктона не обнаружили. Эхолот показывал присутствие под килем некоей массы. Логично спросить: не была ли эта некая масса причиной вращения яркого белого пятна, распавшегося на восемь частей?
«Этот случай, — пишет канд. техн. наук В. Ажажа в заметке, озаглавленной «Круги в океане» («Неделя», 1977, N 18), — заинтересовал секцию подводных исследований океанографической комиссии Академии наук. «Дорасследование» показало, что в момент, предшествовавший наблюдению, вышел из строя электрогенератор, дающий питание на траловую лебедку. А вокруг судна наблюдались строго повторяющиеся вспышки какого-то неестественного света. Свет пробегал волнами в форме восьми вращающихся загнутых лучей, напоминающих лопасти турбины. Через полчаса свечение ослабло, а диаметр «колеса» уменьшился до 80-100 метров. И хотя не было слышно звуков, члены экипажа испытывали как бы давление на барабанные перепонки. Наблюдались легкие волны, создавалось впечатление вибрации воды».
В номере от 28 февраля 1977 г. газета «Вечерняя Одесса» поместила интервью с капитаном теплохода «Антон Макаренко» Евгением Владимировичем Лысенко. В 2 часа ночи пять человек, в том числе и Е.В. Лысенко, оказались свидетелями уже известного нам свечения, но в значительно больших масштабах. «Вначале на волнах (погода безветренная, ночь тихая, темная, без луны, да и звезды не проглядывали) появились светящиеся пятна. Их становилось все больше и больше. Затем они вытянулись в линии метров шести-восьми шириной и до самого горизонта. С мостика судна просматривается пространство до 12 миль, и вот все оно было заполнено светящимися, строго начерченными линиями. — Какое расстояние было между ними? — Метров сорок, пожалуй. Стало очень светло, как будто бы месяц на небе появился. Свечение холодноватое, серебристое и достаточно яркое. И судно так и шло, как будто по разлинованной странице? Вначале. Но затем линии стали двигаться. Они закружились, как сицы гигантского колеса, эпицентр которого был несколько сзади судна. Вращение небыстрое, ровное и до самого горизонта. Зрелище необыкновенное и незабываемое. Знаете, дошло до того, что у нас, бывалых моряков, закружилась голова, появилась тошнота, как если бы все кружились на карусели». Это вращение продолжалось минут сорок пять-пятьдесят. Когда все исчезло, теплоход оказался в «обычном почти непроницаемом мраке тропической ночи». Никаких проб на планктон не бралось. Но мы помним, что в первом случае его не оказалось.
