Первый череп питекантропа Т.2 и бедренная кость Т.3, о которых сообщал Дюбуа были найдены in situ и поэтому есть, по крайней мере, хоть какое-то основание говорить, что они, возможно, одинакового возраста с ранними среднеплейстоценовыми тинильскими пластами кабухской формации. Оригинальное положение других бедренных костей плохо задокументировано, но про них говорят, что их выкопали из тех же самых тринильских пластов, что и Т.2 и Т.3. В любом случае первая бедренная кость (Т.3), описываемая как человеческая не была найдена в близкой связи с примитивным черепом, и ей присуще анатомические черты, которые отличают ее от бедренной кости человека прямоходящего.
Поэтому нет достаточного основания связывать череп с бедренной костью Т.3 или любой другой бедренной костью, которые описаны как идентичные бедренным костям современного человека. Следовательно, про череп Т.2 и бедренную кость Т.3 можно сказать, что они указывают на присутствие двух видов гоминид на Яве среднего плейстоцена — одного с головой, похожей на обезьянью, а другого с ногами, подобными ногам анатомически современного человека. Следуя обычной практике идентификации образцов на основе частичных останков скелета, мы можем сказать, что бедренная кость Т.3 дает доказательства присутствия на Яве Homo sapiens sapiens около 800 000 лет назад. Вплоть до настоящего момента не известно ни одного существа, за исключением Homo sapiens sapiens, у которого был бы такой вид бедренной кости, найденной в раннеплейстоценовых тринильских пластах на Яве.
ГЛАВА 9. Пилтдаунская мистификация
После того, как в 1890-е годы Эжен Дюбуа открыл яванского человека, резко возросло число искателей окаменелостей, которые бы заполнили «эволюционные пробелы» между древними обезьяноподобными гоминидами и современным человеком разумным. Именно в эту эпоху сильных ожиданий в Англии была сделана сенсационная находка — пилтдаунский человек, существо с черепом, подобным человеческому и челюстью как у обезьяны.
В общих чертах пилтдаунская история знакома и сторонникам и противникам дарвиновской теории человеческой эволюции. Окаменелости, первая из которых была найдена Чарльзом Доусоном в 1908–1911 годах в 1950-е годы была объявлена подделкой учеными из Британского музея. Это позволило критикам дарвиновской теории оспорить правдивость ученых, которые несколько десятилетий включали пилтдаунские окаменелости в эволюционную последовательность.
С другой стороны ученые немедленно указали, что они сами разоблачили этот обман. Некоторые искали виновного в Доусоне, эксцентричном любителе, или в Пьере Тильгарде де Шардене, католическом священнике-палеонтологе, к которого были мистические идеи об эволюции, прощая тем самым «настоящих» ученых, которые принимали участие в «открытии».
В известном смысле можно было бы опустить историю о пилтдауне и продолжить наш обзор палеоантропологических свидетельств. Но внимательный взгляд на пилтдаунского человека и на споры, разгоревшиеся вокруг него, даст нам прекрасную возможность взглянуть на то, как принимаются и отвергаются факты, относящиеся к человеческой эволюции.
Вопреки общему мнению, что окаменелости говорят с высшей степенью достоверности и убедительности, запутанная сеть обстоятельств, связанные с каким-либо палеоантропологическим открытием может исключить любое простое понимание. Такая двусмысленность особенно ожидается в деле тщательно запланированного обмана, который представляет из себя пилтдаунский случай. Но как общее правило, даже «обычные» палеоантропологические находки окружены многочисленными слоями неопределенности. Как мы проследим в подробной истории о пилтдаунском споре, становится ясным, что линия между фактом и обманом очень часто неразличима.
Около 1908 года Чарльз Доусон, юрист и антрополог-любитель, заметил, что деревенская дорога около Пилтдауна в Суссексе мостилась кремнистым гравием. Так как Доусон всегда искал кремневые орудия, он спросил рабочих и узнал, что кремний возят из шахты из соседнего поместья Баркхэм Мэнор, которое принадлежало мистеру Р. Кенварду, с которым Доусон был знаком. Доусон посетил шахту и попросил двух рабочих обращать внимание на любое орудие или окаменелость, которые могут попасться. В 1913 году Доусон писал: «Во время одного из моих последующих визитов на шахту, один из людей вручил мне маленькую часть необыкновенно толстой теменной человеческой кости. Я тотчас же осмотрел все вокруг, но больше ничего не нашел… И так до тех, пока через несколько лет в августе 1911 года, я не посетил это место и не достал из сваленных под дождем куч пустой породы из шахты другой, более объемный кусок, принадлежащий лобной части того же самого черепа.» Доусон заметил, что в шахте добываются куски кремня того же самого цвета, что и фрагменты черепа.
Доусон был не просто любителем. Он был избран членом Геологического общества, и 30 лет, как почетный собиратель, он посылал образцы в Британский музей. Более того, у него возникла близкая дружба с сэром Артуром Смитом Вудвордом, главой геологического отдела Британского музея и членом Королевского Общества. В феврале 1912 года Доусон написал Вудворду письмо в Британский музей, сообщая, что он «наткнулся на очень древний плейстоценовый пласт… которые, как я думаю, обещает быть очень интересным… из-за части толстого человеческого черепа, найденной в нем… Части человеческого черепа, которая будет соперничать с Homo heideibergensis». Вообще, Доусон нашел пять частей черепа. Для того, чтобы сделать их твердыми, он поместил их в раствор дихромата калия.
2 июня 1912 года в субботу Вудворд и Доусон вместе с Пьером Тильгардом де Шарденом, студентом местной иезуитской семинарии, начали раскопки в Пилтдауне и они были награждены несколькими новыми открытиями. В самый первый день они нашли другую часть черепа, затем последовали другие находки. Позднее Доусон писал: «Очевидно, что это весь или большая часть человеческого черепа была вдребезги разбита рабочим, который выбросил незамеченные куски. В кучах с пустой породой мы нашли столько этих частей, сколько смогли. В одном углублении в неповрежденном слое я нашел правую половину человеческой нижней челюсти. Насколько я мог судить, ориентируясь по дереву, растущем в 3 или 4 ярдах оттуда, это было то самое место, где несколько лет назад работали рабочие, когда была найдена первая часть черепа. Доктор Вудворд также выкопал небольшую часть затылочной части черепа на расстоянии ярда от того места, где была найдена челюсть и приблизительно на том же самом уровне. Челюсть была разбита по шву и стерта, возможно, когда она лежала в наносе и до полного отложения. На фрагментах нет или почти нет следов того, что они передвигались. На теменной части сохранился надрез, возможно от кайла рабочего. Всего было найдено 9 частей черепа. Пять нашел один Доусон, а другие 4 — Вудворд после того, как он присоединился к раскопкам.»
Помимо человеческих окаменелостей во время раскопок в Пилтдауне были найдены различные окаменелости млекопитающих, в том числе зубы слона, мастодонта, лошади и ленивца. Также были найдены каменные орудия, некоторые из которых можно было сравнить с эолитами и другими, более развитыми орудиями. Доусон и Вудворд считали, что орудия и кости, находящиеся в более хорошем состоянии, в том числе и окаменелости пилтдаунского человека, датируется ранним плейстоценом, а другие изначально были частью плиоценовой формации.
В последующие десятилетия многие ученые согласились с Доусоном и Вудвордом, что окаменелости пилтдаунского человека принадлежали вместе с раннеплейстоценовыми окаменелостями млекопитающих, синхронным пилтдаунским отложениям. Но другие, в том числе сэр Артур Кэйт и А. Т. Хопвуд думали, что окаменелости пилтдаунского человека принадлежали вместе с древней позднеплейстоценовой фауной, которую, очевидно, вымыло в пилтдаунские отложения из более позднего горизонта.
С самого начала считалось, что пилтдаунский череп морфологически похож на человеческий. По мнению Вудворда у древних обезьяноподобных предков человека был похожий на человеческий череп и похожая на обезьянью челюсть, такая, как у пилтдаунского человека. В определенной точке, говорит Вудворд, эволюционная линия расщепилась. У одной ветви стали развиваться толстые стенки черепа с большими надглазничными валиками. Эта линия привела к яванскому человеку и неандертальцам, у которых были толстые стенки черепа и большие надглазничные валики. У другой ветви сохранились более гладкие надглазничные валики в то время, как челюсть стала больше походить на челюсть человека.
Таким образом, Вудворд выступил с собственной теорией человеческой эволюции, которую он хотел подтвердить найденными окаменелостями, однако, их число ограничено, и они фрагментарны. Сегодня вудвордская предположительная родословная жива с широко принимаемой идеей о том, что Homo sapiens sapiens и Homo sapiens neanderthalensis являются потомками видов, называемых архаическими или ранними Homo sapiens sapiens. Очень близко к идее Вудворда не так широко принимаемое предположение Льюиса Лики о том, что и человек разумный, и неандерталец — это параллельные ветви главного ствола человеческой эволюции, но все эти предположительные эволюционные родословные игнорируют приведенные в этой книге доказательства присутствия анатомически современного человека в периоды более древние, чем плейстоцен.
