Обращаясь к Валентине Ивановне, я сказал: «Валя, ты лучше других знаешь наши отношения с Юрием — он был мне дорог, как единственный сын. Все мы потрясены свалившимся на нас горем, скорбь наша по лучшему другу и товарищу останется с нами навсегда. Мы понимаем всю беспредельную тяжесть твоей утраты, утешить тебя нельзя, и мы не будем пытаться это делать, но мы все просим тебя не забывать о своем здоровье, о ваших с Юрием детях. Ты обязана жить ради того, чтобы воспитать дочерей достойными памяти и славы Юры. У тебя нет отца, лишились его и твои дочери — я буду делать все возможное, чтобы заменить тебе отца, а твоим дочерям — деда».
Взволнованно и горячо говорили Леонов, Титов и другие космонавты. Мы поклялись Вале, что память о Юре для нас священна и что мы видим одну из своих самых больших обязанностей в том, чтобы быть всегда рядом с ней и вместе с ней воспитывать детей Юрия Алексеевича.
3 апреля.
Весь день участвовал в заседаниях трех подкомиссий Правительственной аварийной комиссии. За неделю собраны, опознаны и изучены сотни обломков самолета, двигателя, оборудования и предметов, принадлежавших экипажу. Установлено следующее:
1. Самолет перед ударом о землю был целым.
2. Двигатель самолета работал в момент удара на оборотах, достаточных для горизонтального полета.
3. Летчики не пытались катапультироваться.
4. Предположительно, летчики были в рабочем состоянии.
5. По двум кабинным часам и наручным часам Гагарина и Серегина катастрофа произошла в 10:31, то есть через 50 секунд после последнего радиообмена с Гагариным.
Четвертый и пятый пункты подлежат уточнению, так как многие факторы противоречат этим утверждениям. Я прослушал доклады четырнадцати различных специалистов (летчиков, инженеров, врачей, связистов, штурманов, диспетчеров) — ни один из них не пытался хотя бы предположительно высказаться о причинах катастрофы.
Многие влиятельные товарищи (Дементьев, Туполев, Сербин, Мишин и другие) продолжают считать, что напрасно Гагарину разрешили летать, что для него полеты не должны были быть обязательными. Сейчас, после происшествия, они готовы запретить космонавтам не только летать, но и ездить на автомобилях и даже ходить по земле, предлагая «посадить их под колпак». Отдельные товарищи упрекают нас более конкретно: «Почему Гагарин летал на старом самолете?» Такие упреки могут высказывать только люди, плохо знающие авиацию. Старый самолет (старый в смысле типа, а не сроков изготовления) самый надежный самолет.
Вот данные по налету различных самолетов на одну катастрофу, красноречиво подтверждающие это утверждение:
МиГ-15 — 18440 часов
МиГ-17 — 11460 часов
МиГ-19 — 4475 часов
МиГ-21 — 4422 часов
Су-7 — 2245 часов
Су-11 — 2100 часов
Эти статистические данные показывают, что самолет УТИ МиГ-15 в два-четыре раза надежнее боевых МиГов и в восемь-девять раз надежнее самолетов Сухого. За восемь лет работы ЦПК не имел ни одного летного происшествия, причем налет на УТИ МиГ-15 составил несколько десятков тысяч часов.
Кое-кто упрекает нас в том, что самолет был старым не в смысле типа, а старым по году изготовления и расходу ресурса. Вот данные, опровергающие и этот упрек.
Самолет УТИ МиГ-15 № 612739 производства завода «Водоходы» (Чехословакия) изготовлен 19 марта 1956 года. После выпуска с завода ему был установлен ресурс 2100 часов, с начала эксплуатации самолет налетал 1113 часов и прошел два ремонта: первый — 13 июля 1962 года в войсковой части 13834, второй — 30 марта 1967 года в войсковой части 36986. С установленным после второго ремонта ресурсом 500 часов самолет налетал 62 часа — остаток ресурса составлял 438 часов.
Двигатель РД-45ФА № 84445а производства завода № 478, изготовленный 25 декабря 1954 года с установленным межремонтным ресурсом 100 часов, прошел четыре ремонта (в 1957, 1959, 1964 и 1967 годах). После последнего ремонта двигатель наработал 66 часов 51 минуту.
Таким образом установлено, что самолет и двигатель находились на выработке 50–65 процентов установленных им ресурсов (самой надежной, по статистике, части ресурса). Производство самолетов УТИ МиГ-15 и двигателей РД-45ФА давно прекращено; при ремонте самолеты и двигатели доводятся до кондиции новых, все наиболее ответственные узлы и детали заменяются на новые.
4 апреля.
Сегодня в ЦПК с 11:00 до 18:30 был секретарь ЦК КПСС Д. Ф. Устинов. Вместе с ним приехали Савинкин, Строганов и Богданов. От ВВС в беседах и в показе базы подготовки космонавтов участвовали Руденко, Мороз, Кузнецов, Масленников, Николаев, Попович, Быковский, Леонов и специалисты.
Мы подробно доложили Дмитрию Федоровичу о состоянии Центра, он побывал в полку, осмотрел термобарокамеру ТБК-60, все тренажеры и стенды. В тренажерах «Л-1» и «Волга» Устинов посидел вместе с Леоновым. Алексей Архипович подробно объяснил ему наши претензии к Мишину по тренажерам. В ходе беседы космонавты, я и Руденко изложили Устинову наши взгляды и просьбы по основным вопросам перспектив развития Центра и строительства пилотируемых космических кораблей. Устинов внимательно выслушал все наши предложения и по каждому из них высказал свои соображения.
1. О запрещении посылать в космос больных людей (таких, как Феоктистов) и назначении командирами космических кораблей только летчиков, полностью закончивших двухгодичный курс обучения в ЦПК.
Устинов: «Я лично твердо убежден, что командирами кораблей могут быть только летчики. Ученые, инженеры и другие специалисты могут быть членами экипажа, но и они должны иметь какой-то минимум летной и парашютной подготовки».
2. О преобразовании ЦПК в испытательный Центр исследований по пилотируемым космическим полетам с увеличением его численности на 500 единиц.
Устинов: «Товарищ Руденко, это надо было сделать 2–3 года тому назад. Это ваша задача, и вы могли решить ее своими силами. Надо этот вопрос решить, мы поможем».
Руденко: «Вопрос о реорганизации Центра мы ставили еще перед маршалом Малиновским, но получали категорические отказы».
Устинов: «Вы обязаны ставить такие вопросы и перед ЦК КПСС».
3. О передаче заказов на строительство пилотируемых кораблей из ракетных войск в ВВС.
Устинов: «Вопрос очень серьезный, его надо тщательно изучить прежде всего в Министерстве обороны. Я готов обсудить ваши предложения, но сейчас я не могу определенно высказаться по этому вопросу».
Кроме того, мы говорили о создании тренажеров, строительстве учебного космического корабля, о создании нового самолета с бассейном невесомости (взамен Ту-104) и большой центрифуги, о строительстве новых зданий и о других вопросах развития Центра подготовки космонавтов. Устинов был очень внимателен и оставил у всех нас хорошее впечатление. Это посещение Центра секретарем ЦК КПСС должно благоприятно отразиться на развитии ЦПК.
Устинов задавал много вопросов и о полете Гагарина, о причинах его гибели. Мы рассказали ему все выясненные подробности полета, но ничего не могли сказать о причинах гибели экипажа. Уже более недели Правительственная комиссия ведет расследование катастрофы, но причины ее не установлены, и нет даже ни одного хотя бы предположительного объяснения этого происшествия.
Сегодня исполнилось 9 дней со дня гибели Гагарина. Валентина Ивановна попросила близких, космонавтов и друзей Гагарина почтить его память. Мы возложили цветы к урнам Гагарина и Серегина у Кремлевской стены, а затем поехали в Центр подготовки космонавтов. На вечере памяти Гагарина были все космонавты, их жены, руководство ЦПК, родственники. Присутствовали также Н. И. Королева, В. Я. Комарова, секретарь ЦК ВЛКСМ С. П. Павлов, генерал-полковник А. А. Вишневский и другие. Было сказано много добрых слов, хорошо выступили Леонов, Феоктистов, Павлов, Вишневский, Королева, Комарова. После окончания вечера мы с Марией Михайловной зашли к Вале Гагариной и немного посидели с ней. Валя убита горем, ее сейчас ничто не интересует, она забывает о себе и детях. Мы очень советовали ей заняться собственным здоровьем. Валя обещала, что 10 апреля она опять ляжет в больницу.
5 апреля.
Побывал во всех трех подкомиссиях аварийной комиссии, прослушал десятка два выступлений различных специалистов. Беседовал с Кутаховым, Мишуком, Ереминым, Пстыго, Микояном, Бабийчуком и многими другими товарищами — пока нет ничего нового, решающего, что помогло бы определить причину происшествия. Собраны почти все детали самолета и его оборудования (поиск деталей продолжается). Все, даже самые мелкие детали, берутся на учет и отправляются в НИИЭРАТ (институт, занимающийся расследованиями летных происшествий). Но пока не определены даже главные моменты происшествия: не установлено его точное время (от 10:32 до 10:44), нет неопровержимых доказательств работоспособного состояния летчиков перед ударом о землю. По этому вопросу генерал Бабийчук пытается утверждать, что до удара о землю летчики были в сознании, но у Бабийчука нет фактов, а только догадки. Факты же говорят о том, что летчики по какой-то причине были выведены из рабочего состояния:
