Потом пришел в церковь римской веры святаго Иоанна Предтечи. Та церковь в Малте соборная зело велика и пречудным мастерством зделана; из великаго богатства в той церкве много серебра и всяких вещей; в той же церкве двои арганы изрядные. Столпы в том костеле зделаны из зеленаго мрамору, около их резбы алебастровые, золоченые; своды и стены в той церкве резаны предивным мастерством из алебастру ж, и золоченных мест множество промеж алебастровых резбей. Писана та церковь преузорочным живописным италиянским мастерством; также иного всякаго украшения в той церкве множество, котораго подробну описать трудно.
В той церкве виделся я с кавалером, х которому обо мне было писмо из Неаполя от малтийскаго ж кавалера. Тот кавалер зело стар и болен, однако ж ко мне явился любовен и просил меня о том, чтоб я по времени, когда мне будет свободно, приехал бы к нему в дом.
Потом из той церкви поехал я до остарии, в которой стоял, и вышеписанной кавалер Иосиф Маноель со мною же поехал, для того что час того времени был жарок; и в той астарии с вышеписанным малтийским кавалером мало позабавились лимонатами.
Потом, как час горячести преминул, паки вышепомяненная гранмайстерова корета ко мне пришла; и прислал ко мне гранмайстер камарера своего, то есть покоеваго человека, велел меня спросить о здаровье и говорить о том, буде есть мне до него какие потребы, чтоб я ему о том говорил, а он мне по прошению моему обещал делать. За ту ево любовь я ему благодарствовал чрез того же ево ко мне присланнаго, а нужд до него просителных никаких не имел.
И в вышепомяненной ево корете с ковалером Иосифом Маноелем поехали смотреть фортецы, то есть города Малта. И приехал в ворота, которые называются Порта-де-Реало, и ездил по фортеце, смотрел каким кшталтом зделана и с какими крепостьми. И тое фортецы мастерства и крепостей никакими делы именно описать в скорости невозможно, для того что ум человеческой скоро не обымет подлинно о том писать, как та фортеца построена; толко об ней напишу, что суть во всем свете предивная вещь и не боится та фортеца приходу неприятелскаго со множеством ратей, кроме воли Божеской. И, смотря я той фортецы, объехал некоторую ее часть, и приехал в остарию, в которой стоял, для того что приспел час ночи.
Июля в 21 день. Поутру тот вышеименованный кавалер Иосиф Маноель пришел ко мне в остарию, в которой я стоял, и просил меня, чтоб я с ним пошел смотрить малтийской оружейной полаты. И я по прошению ево с ним пришел на оружейной дом, где видел: сидят оружейные мастеры и делают ружья. Потом проводили меня в верхние полаты, которые зело велики, и в них множество ружья всякаго убрано изрядно; также множество уборов железных, лат изрядных, бахтерцов, шишаков, щитов и иных уборов воинских, между которыми видел и три бахтерца изрядных, которые взяли малтийцы в прежние лета на турецких караблях с турецкими пашами. В той же полате видел пушку немалую, зделану ис кожи телятинной, а меди в ней положено самое малое число, тоне одного перста, а поверх меди все кожа; и сказали мне, что та пушка к стрелбе зело крепка. В той же полате видел 10 пищалей затинных, железных, которые от запалов зделаны изрядными штуками; и сказали мне, что в тех полатах всяких военных уборов и ружья есть на 60.000 человек всегда готово. В той же полате видел множество банделеров и пульварзаков; в той же полате особ положено множество мушкатонов, которые зело потребны на карабли и на галеры.
Сошед ис той полаты, видел на том оружейном дворе два барана барбарийских, то есть арабских, которые зело велики, гораздо болше ардинских великих овец, шерсть на себе имеют красную и зело длинную, хвосты у них зело ж длинны и толсты, на головах у них по 4 рога великих.
Ис того оружейнаго двора пошел я к себе в остарию, где стоял, а помяненный ковалер Иосиф Маноель пошел до моистрату, имел себе некоторую нужду, и обещал ко мне приттить в остарию обедать. И во время обеда тот кавалер пришел и, обедав со мною, сидел у меня того дня до вечерен, а в вечерни мы с ним поехали в барке от города Малта на другую сторону малтийскаго порту смотрить одной фортецы, которая называется Деригазоли. Та фортеца построена на краю малтийскаго порту против самого города Малта на другой стороне зело изрядным мастерством и неудоб сказаемыми крепостьми на каменной горе, вся зделана из белаго твердаго камени пречудным разумом. Какие в той фортеце поделаны крепости, бастионы, белварды и иные всякие дела, того описать подробну невозможно; также поделаны предивные погребы на порох и на всякие припасы зело пречудным вымыслом; и какие крепости учинены от неприятелских бомбов, того описать подлинно не могу; и так говорят, что та фортеца во всем свете предивное чудо; и еще мало не докончанна, и ныне непрестанно 250 человек работных людей делают и чают окончить все вскоре.
В той фортеце зделана одна неболшая церковь римская во имя святаго чудотворца Николая. В той же фортеце 7 колодезей изрядной чистой воды. В той же фортеце поделаны покои изрядные салдатам подле стен, где живут салдаты з женами и з детми. В той же фортеце много изрядных пушек, великих и малых, над воротами. В той фортеце построены зело изрядным мастерством полаты великие для губернатора.
А как я в тое фортецу вошол, и меня тое фортецы губернатор с товарыщи своими встретил в воротех, где стояло салдат для гвардии человек с 30. Тот губернатор, кавалер малтийской, молодец изрядной, принял меня с почтением изрядно и просил о том, чтоб я с ним мало посидел в воротах, где было много поставлено изрядных стулов, для того что еще от солнечнаго паления было жарко; и я тут с ним сидел, где он меня потчивал лимонатами. А как время горечести солнечной преминуло, и я с тем губернатором гулял по всей фортеце и смотрил всяких крепостей. Потом запросил меня тот губернатор до своих полат, в которых у него видел я изрядные уборы; и в тех ево полатах посидели мало, забавились лимонатами.
И пошел я ис той фортецы до своей барки, в которой приехал; и тот вышеписанной губернатор проводил меня с ызрядною учтивостию за ворота; и я, ему поблагодарствовав за ево любовь, поехал к себе в остарию. И как приехал ко брегу под город Малт, тут стояла граммайстерова корета, дожидалась меня. И я, вышед из барки, в той корете приехал в остарию, в которой стоял; а кавалер Иосиф Маноель проводил меня до ворот той остарии и пошел до своего дому.
А как я ис той фортецы в барке ехал, и поровнялся против одного аглинскаго карабля, на котором был капитан аглинской мне знакомец доброй. Тот капитан, увидев меня с карабля, с великим приветством мне кланялся и рад бы был, чтоб я к нему на корабль вошел, чего я учинить не мог, для того что тот ево карабль стоял в контомаци, потому что пришел из Леванту, то есть с Востоку; и по обыкности малтийской на тот карабль, также и с того карабля в город, до урошных дней никто не ходит под заказом крепким для опасения болезней, что на Востоке бывает часто моровое поветрие. И так я с тем аглинским капитаном, издалека поклонясь, разъехались; и тот аглинской капитан в ночи прислал ко мне одного малтийскаго марканта, то есть купца, которой ему суть приятель, и просил меня о том, чтоб я, ежели хочу ехать в гишпанские или во французские городы, чтоб ехал я на ево карабле для того, чтоб не имел страху от турков; и ежели б я на ево карабле хотел ехать, и он обещал меня дожидатся в Малте, сколко времени мне будет потребно. За тое ево ласку я ему чрез того присланнаго благодарствовал, а ехать на ево карабле из Малту не хотел, для того что я имел замысл ехать из Малту паки до Неаполя, а из Неаполя до Риму.
Июля в 22. Поутру рано вышеименованный кавалер Иосиф Маноель пришел ко мне в остарию, потом привезли ко мне граммайстерову корету, и я в той корете с кавалером Иосифом Маноелем поехал смотреть шпиталя. Тот шпиталь построен из общей казны малтийской для покою болящим и есть велик гораздо. В том шпитале построены полаты длинные, сажень по 50 и болши, а шириною сажень по шести. В тех полатах поставлены кравати з завесами и постели хорошие, на которых лежат болные: каждому болящему особая кравать и постеля.
В средине тех полат зделана церковь малая, и по вся дни бывает в ней служба римская для болных. И к тем болящим по вся дни приходят дохтуры и лекари и лечат их бес платы. Тем болящим на всякой день служит кавалер, переменяясь между собою поденно, розных государств кавалеры: французы, цесарцы, италиянцы, поляки, гишпанцы и иных земель. Кормят тех болящих всегда с серебра; тарелки, и лошки, и блюда, и чаши, и ставцы, и солонки все серебреные; и всякое упокоение чинят болящим Христа ради общею казною.
Под теми полатами, в которых лежат болящие, сидят неволники, турки и барбарешки; а на верху тех полат, в которых лежат болящие, построены полаты изрядные для всяких покоев болящим. В том же доме между полат построен изрядной сад, и в нем фантаны для утехи болным.
Около того дому построены полаты, в которых живут те люди, которые болящим служат; и бывает в том шпитале по 1000 человек болящих; а как я был, в то время было болных толко 200 человек. А болных в тот шпиталь принимают всякаго чину, кто б ни пришел, толко б был християнин; а босурманом болящим поделаны особые покои в том же шпитале.
