— Молодые любят поспать! — сказал он. — Спустя некоторое время сварится пища, тогда раздастся возглас, который возвестит, что опять появилась работа для зубов.
Никто не протестовал. Мы сейчас же улеглись на холодной скале и тут же уснули.
Когда я проснулся, Итукусук успел поработать своим гарпуном, и для нас был приготовлен свеженький тюлень. Меквусак собрал "топливо" — сухой мох и куски карликовой ивы. При помощи тюленьего жира удалось развести большой костер и для разнообразия приготовить жареное мясо. Мы нарезали его тонкими ломтями и клали между плоскими камнями на огонь. Запах жареного мяса казался сказочным. Мясо становилось мягким и вкусным в отличие от надоевшего нам вареного; мы вдевятером за один раз уплели всего тюленя.
Наконец, по жилам разлилось приятное тепло, от голода не осталось и следа. Теперь мы спокойно могли обсудить наш дальнейший план, уже не попрекая друг друга. Опять подул ветер с юго-востока, но на этот раз легкий, не вызывавший никакого движения во льдах. Остров Тома ясно виднелся вдали, но у нас не было никакой уверенности, что между обоими островами лежит сплошной лед, и приходилось настроить себя на то, что нам следует выждать на этих скалах. Теперь у нас под ногами имелась твердая земля, и нам приятно было отдыхать у костра.
Меквусак рассказал о своем первом посещении острова Тома много лет назад. Я переводил речь старика совершенно механически, как и во все время путешествия.
— Когда он и его отец впервые пришли в Гренландию, то решили проверить, как далеко можно проехать на юг, — сообщил Меквусак. — Зимой они отправились на медвежью охоту в залив Мелвилла и доехали до самого острова Тома. Отец Меквусака забрался на вершину острова и, когда он увидел, что земля тянется на юг насколько хватал глаз, решил прекратить дальнейшие исследования — иначе никогда не возвратишься домой. Он вернулся в стойбище Эта, севернее Туле, где остановилось его племя.
— Что эскимос подразумевает под словами: "Когда мы впервые пришли в Гренландию"? — спросил Рокуэлл. Ему всегда хотелось все знать. — Откуда же пришел старик?
На этот раз Меквусак был в подходящем настроении, и вскоре мы услышали рассказ о событиях, наложивших отпечаток на всю его жизнь. До этого я знал немногое о его примечательных похождениях, но с годами я прослушал немало историй, рассказанных им. Когда у нас появились дети, он любил развлекать их на сон грядущий. Его истории вряд ли помогали уснуть, но старик был уверен в обратном.
— Мы пришли из страны, расположенной далеко, далеко по другую сторону воды, — сообщил он нам. — Мы жили в краях западного ветра, но были вынуждены сняться, поскольку начался страшный голод. Нашим вожаком и предводителем был Критлак, великий заклинатель и мудрец. Он мог советоваться с камнями, снегом и ветром и понимал, что они ему отвечали.
— О чем же спрашивал великий Критлак? — поинтересовался Рокуэлл.
— Критлак спросил, куда нам направиться, чтобы найти лучшую охоту, и ответы показали, что он был прав. Мы оставили край голода, перебрались сюда через лед и нашли новое место для нашего стойбища. Критлак был настолько великим заклинателем духов, что зимой, когда он ехал впереди наших саней, вокруг его головы виднелось сияние.
Я часто слышал о Критлаке и о его ореоле. Моя жена твердо верила в это и утверждала, что и у сына и у внука Критлака на всю жизнь сохранились следы этого сияния. Ореол Критлака был настолько ярким, что у его потомков в течение поколений на макушке не росли волосы! Я мог засвидетельствовать, что Панигпак, его внук, был лысым — единственный лысый из эскимосов, которых я встречал. Вероятно, эскимосы увидели на кораблях и у членов экспедиции изображение Христа и, обнаружив лысину у своего земляка, связали все воедино.
Рокуэлл Симон продолжал расспрашивать, и постепенно Меквусак рассказал нам кое-что из своей жизни. Повествование о его примечательных переживаниях я переводил фразу за фразой, а двое других эскимосов, которые, должно быть, слышали это не раз, поддерживали костер.
* * *
Вероятно, Меквусак и его семья прибыли в Гренландию в 1864 году. Тогда он был мальчишкой. Исключительно суровые зимы и плохая охота вызвали голод на всей территории Северной Канады. Поэтому семья Меквусака и другие семьи покинули свои стойбища на севере Баффиновой Земли, чтобы найти себе другое место. Спустя несколько лет они перебрались через Северный Девон на Землю Элсмира и достигли самого узкого места в проливе Смита, где и перешли в Гренландию. Здесь условия существования действительно были лучше. Все пошло так хорошо, что некоторые эскимосы решили вернуться на старые стойбища и сообщить своим родственникам о найденной ими земле обетованной. Именно в этой поездке Меквусак и потерял свой глаз.
Они провели в Гренландии две зимы и пустились в длинный санный путь, обратно на Баффинову Землю. Вскоре их, однако, застигла ужасная снежная буря, и поскольку путешественники, естественно, не могли захватить с собой больших запасов пищи, они опять стали голодать. Уже было съедено большинство собак, но некоторых пришлось оставить, иначе не удалось бы выбраться оттуда живыми. Вскоре все настолько ослабли, что вообще не могли продолжать путь, не подкрепившись, а следовательно, были вынуждены здесь же попытать охотничьего счастья. Пришлось построить снежные хижины, расположиться лагерем и ждать удачи.
Вместе с другими в этот путь отправились двое мужчин — Миник и Маттак, более сильные, чем другие. Они были хорошими ловцами, но всегда забирали себе значительно больше добычи, чем полагалось, и съедали они тоже больше, чем все остальные. Эти двое отказывались подчиняться общим правилам дележа добычи, и поскольку другие не отличались такой силой, как они, некому было воспротивиться нарушению человеческих обычаев. Положение ухудшалось, голод одолевал людей. Кое-кто умер. Тем временем Миник и Маттак становились все более нахальными.
Однажды, когда отец Меквусака отправился вместе с другими на охоту, двое здоровенных мужчин ворвались в снежную хижину, разрушив одну из стен. Сразу стало ясно, что они хотят убить кого-либо и затем съесть, чтобы утолить свой голод.
Старший брат Меквусака храбро защищал свою семью, да и сам мальчик помогал ему, чем мог. Все же тем двум удалось убить их мать. Они убили ее на глазах у мальчиков, вытащили труп и положили его на сани; но этого им показалось недостаточно. Они вернулись и опять напали на семью. Теперь Меквусаку пришлось бороться за свою жизнь. В этой отчаянной борьбе ему выбили глаз и гарпуном нанесли два тяжелых удара по шее и спине. Рана на шее была особенно тяжелой; несколько дней никак не удавалось остановить кровь. Мне часто приходилось видеть эти шрамы на его теле — свидетельство нанесенных ему глубоких ран.
Меквусаку удалось спастись, но он потерял свою мать и маленькую сестру, которых людоеды увезли на санях.
Когда отец вернулся домой с охоты, он решил пуститься в погоню, чтобы отомстить за свою жену и дочь. Он сейчас же погнал собак, но те настолько ослабли, что еле двигались, да и он сам совершенно обессилел, так что ему пришлось отложить погоню и вернуться. Все оставшиеся в живых решили поселиться в одной хижине, чтобы лучше обороняться от людоедов, если они появятся.
Однажды ночью собаки возвестили о чьем-то приближении. Это были Миник и Маттак; но когда людоеды поняли, что мужчины дома, им пришлось отказаться от нападения. После этого никто больше их не видел и не слышал о них, но еще долго все боялись, как бы эти страшные люди снова не появились. Пока мужчины находились на охоте, детям приказывали прятаться за шкурами в снежной хижине, но ребята все равно оттуда выбирались, так как им не хотелось сидеть там и мерзнуть. Но еще долго дети вспоминали, как приходилось высматривать, не появились ли те двое.
После этих несчастий ни у кого не было охоты продолжать путь на Баффинову Землю, и путешественники, как только улучшилась охота и все окрепли, повернули на восток с Земли Элсмира и возвратились в стойбище Эта.
Здесь переселенцы пожили некоторое время. Но вскоре Меквусаку и его лучшему другу Асаюку захотелось увидеть других людей. Юноши были достаточно храбры, чтобы пуститься в путь для знакомства со своими новыми соотечественниками, которые во многом отличались от живущих на Баффиновой Земле. У гренландцев не было ни каяков, ни лука, ни стрел. Пищу они себе добывали зимней охотой на крупных морских животных. Летом жители этих мест уходили из своих стойбищ и селились на небольших островах, где собирались птичьи базары. Как только лед взламывался и море очищалось ото льда, гренландские эскимосы питались исключительно птицей. Поэтому Меквусак и его друг направились на остров Саундерса, который летом бывал настоящим раем.
Обоим парням здорово повезло и каждому удалось выменять по большому стальному ножу, какие носят китобои. За такой нож приходилось давать немало песцовых шкур. В те времена у эскимосов были только небольшие тупые ножи, которые они делали из кусков железных метеоритов, лежавших на северном берегу залива Мелвилла. Эти ножи были очень "медленными". Приходилось зажимать кусок железа между костями нижней челюсти тюленя, так что создавалось нечто вроде небольшой пилки. И тем не менее эти примитивные орудия были лучше каменных ножей, которыми пользовались на Баффиновой Земле. Позже великий Пиули увез эти два метеорита в свою страну, но взамен выдал всем мужчинам племени большие "быстрые" ножи, и эскимосы остались в выгоде.
