Образ чаши — Грааля — со временем стал едва ли не главным символом. Современная масонская конспирология Запада пришла к этому символу не случайно. В Чаше — якобы кровь Спасителя. Значит, Чаша — это избранный род, который идет от Христа и, следовательно, претендует на всемирное царство. У этого претендента — антихриста — и предтеча уже обозначен. Это Сионская община, которая из века в век охраняет «Грааль». Конечная интерпретация туманной легенды, рассказанной в XII веке Вольфрамом фон Эшенбахом и возобновленной затем Рихардом Вагнером, именно такова.
Б. Бажанов . Воспоминания бывшего секретаря Сталина. Париж, 1980. С. 69.
Но ведь и в восхищенных слушателях откликалось… нечто. Какое-то тихое и неподвижное зло, которое притаилось в глубине души краснощекого толстяка-колбасника или опрятного студентика с томиком Шопенгауэра под мышкой. Скоро это зло вырвется наружу. И тогда Европа удивится злодействам добродушного балагура из провинциальной пивной. Поразится душегубству тонкого ценителя Гёте.
Оказавшийся в советском плену доктор Гитлера Вернер Хаазе давал такие описания Геббельса: «…худой, тщедушный, правая нога от рождения представляет из себя култышку, вследствие чего он вынужден был носить протез и специальный правый ботинок с утолщенной подошвой». Генерал Гельмут Вейдлинг, вызванный в бункер Гитлера в последние дни войны, сравнил главного пропагандиста рейха с Мефистофелем [1].
Поразительно, но Вагнер — через репродукторы — звучал даже для заключенных концлагерей.
«Вид большого числа внутренне и внешне одинаковых, дисциплинированных мужчин, чья беззаветная воля к борьбе очевидна или чувствуется, — это производит на каждого немца глубочайшее впечатление и обращается к его сердцу на более убедительном и захватывающем языке, нежели это могут сделать и печать, и речь, и логика. Спокойная сосредоточенность и естественность подчеркивают эффект силы — силы марширующих колонн».
«Я провел шесть лет перед войной в период наивысшего расцвета русского балета в Санкт-Петербурге, — писал сэр Невилл Гендерсон, — но никогда не видел балета, который можно было бы сравнить с этим грандиозным зрелищем».
Такая же была у Карла Маркса и у Прудона, который писал: «Бог — это зло. Везде, где человек склоняется перед алтарем, человечество — рабы царей и попов — осуждено».
Тогда Гитлер «случайно открыл для себя, какое магическое воздействие на десятки тысяч напряженно всматривающихся людей оказывает зрелище освещенного самолета на фоне ночного неба. Он снова и снова прибегал уже намеренно к этому приему, чтобы вызвать в людях то настроение жертвенности и жажды вождя, которому он потакал, предлагая себя в качестве идола и кумира» [46].
Кстати, еще раньше, по команде из Москвы, итальянские социалисты в подобной ситуации отвергли союз с либералами. Так к власти пришли чернорубашечники — фашисты.
Ей припомнят потом эту дружбу! После войны она окажется под судом. Будет выдвинуто обвинение: «Подсудимая в своем фанатизме зашла так далеко, что предоставила наследие Рихарда Вагнера в распоряжение национал-социализма, для пропагандистского использования и распространения идеологии и мировоззрения национал-социализма». Вспомнили, как на пятидесятилетие Гитлера Винифред подарила ему подлинную вагнеровскую партитуру «Валькирии». Эта рукопись, кстати, бесследно исчезла. Видимо, сгорела в жертвенном костре погибающего нацистского Берлина.
Вспомнили и слова Винифред о верности фюреру. Кстати, она не отказалась от них до смерти… В 1976 году 80-летняя Винифред Вагнер нарушит 30-летнее табу на запретную тему. Даст откровенное интервью телевидению: «В послевоенной переписке с друзьями мы зашифровывали имя Гитлера, — вспоминала старая англичанка. — Писали: «USA». Только посвященные знали, что это означает «наш святой Адольф»»…
Старая женщина со строгим, даже жестким лицом… Из ее уст слова, относящиеся к фюреру, звучали на удивление лирично: «Я называла его Вольф, он называл меня Вини, мы были на «ты»… Если бы, например, Гитлер сегодня должен был прийти ко мне, я была бы так же рада и счастлива видеть его здесь, как и всегда» [18].
Выступая в парламенте, Черчилль заявил, что чехословацкая армия по численности втрое превышает английскую. Кстати, еще во время нарастания конфликта в Судетах Чехословакия мобилизовала миллион солдат! Военные запасы Чехословакии вдвое превышали итальянские. Техника тоже была отличная — заводы «Шкода» являли собой второй по мощности военно-промышленный комплекс Европы.
Неумолимая настойчивость, подмеченная Ницше в этой музыке, во власти которой было наделять неотразимым правдоподобием рисуемые ею воображаемые ландшафты, еще заметней выступала в прелюдии к «Золоту Рейна», изумительном музыкальном отрывке, где фигурации на аккорде ми-бемоль продолжаются в течение 136 тактов, имитируя течение реки и создавая настроение, в котором разворачивалась величественная драма алчности и предательства; и снова — в прелюдии к «Парсифалю», где необычайно замедленный ритм, в полном контрасте с темпом современной жизни, и сомнамбулическая природа музыки создавали ощущение уязвимости перед чем-то таинственным и непостижимым» [21].
Впрочем, и Чемберлен в узком кругу называл Гитлера «обычной маленькой свиньей».
Дневники Томаса Манна свидетельствуют, что он воспринимал Гитлера как «брата» и как экзистенциального соперника. Подобно фюреру, писатель (так ему казалось) мог определить, с кем он имеет дело. Но если жизнь на грани вымысла и реальности была для писателя важнейшим элементом творчества, то Гитлера это привело к краху.
Фюрер часами просиживал в архитектурных мастерских Шпеера. Здесь проектировались не только монументальные здания и помпезные залы, но и грандиозные развалины — наподобие римских. Гитлер говорил, что через 10 лет берлинцы не узнают своего города… И точно… Авиация союзников потрудилась в этом «театре веков» на славу… К слову сказать, среди развалин Берлина чудом сохранился православный храм Св. Равноапостольного Владимира. Как и в наши дни — греческая церковь рядом с разрушенными нью-йоркскими небоскребами.
«Религиозное кровосмесительство отмечается в царско-жреческих родах древнего Шумера (старшая дочь царя всей страны непременно избиралась жрицей-супругой), у фараонов Египта (среди жен Рамзеса II, при котором евреи вышли из Египта, были его дочери), у инков… [38].
Очень интересно, что тайная пропаганда революционных идей в XIX веке началась именно с этого пункта: Байрон ознаменовал революционный штурм европейских монархий темой кровосмесительства (и в жизни и в творчестве)» [38].
Много позже дотошные журналисты нашли на еврейском кладбище в Венгрии могилу с надписью «Адольф Гитлер», что говорит о характерности фамилии [20].
Уже после войны вопрос еврейской крови у Гитлера был рассмотрен в ряде работ историков, в частности, у Вернера Мазера, который в результате получил большие неприятности. «Другой исследователь этого вопроса, Вальтер Латер, дает следующую версию генеалогии Гитлера. Он пишет: «Мария Анна Шикльгрубер (бабка Гитлера) забеременела, проживая в Вене. В то время она прислуживала в доме барона Ротшильда». Это отчасти объясняет ту огромную поддержку, которую Гитлер получал от международного банковского содружества, тесно переплетенного с семьей Ротшильдов. Единственный ребенок Гитлера, его незаконная дочь Гидела, после войны вышла замуж за… сына раввина — Абрама Марвина, уехала в Израиль и приняла иудаизм, став Гиделой Хозер-Марвин» [38].
И еще из Нордау: «Находясь под сильным влиянием поэтической стороны жизни и страданий Спасителя, Вагнер почувствовал потребность воплотить в чем-нибудь свои впечатления, и таким образом возник Парсифаль, которого он заставляет пережить некоторые из самых трагических перипетий Евангелия и который, вероятно, отчасти помимо видения самого автора, превращается в нелепую и святотатственную карикатуру Иисуса Христа».
«Гип-гип-ура!» происходит от HEP — букв H.E.P. — сокращения латинского выражения «Hierusylema Est Perdita» (лат. «Иерусалим разрушен») [28-3].