Учитывая это, я делаю предположение, что иштару (а иногда и шимту ) представляет собой мифологическое, очеловеченное воплощение и носителя чьей-либо шимту, которая должна была реализоваться в ''истории'' человека от его рождения до смерти. Такая связь между иштару и шимту может показаться слишком слабой или искусственной; в этом случае предлагаемое толкование иштару как ''судьбы'' (если прибегнуть к известному упрощению) можно проиллюстрировать другим, не менее интересным способом.
Из шумерских и ранних старовавилонских царских надписей мы знаем, что индивидуум и его ''духи-хранители'' были связаны такими же взаимоотношениями, как и сам царь с некоторыми божествами пантеона (часто с Иштар, которая, по мнению царя, ведала его персональным благополучием). Остается спорным, считать ли формулировку царских текстов дальнейшим развитием, вызванным намерением подчеркнуть особое положение царя или признать более позднюю формулировку молитв примером переноса религиозных концепций с царя на его подданных. Не вдаваясь в аргументацию, которая вышла бы за рамки этого раздела, мне хотелось бы высказаться в пользу первого. В текстах, трактующих отношение царя к Иштар, богиня выступает носительницей и источником его власти и престижа. В этой роли Иштар соответствует tyche царя у греков, или fortuna imperatoris или fortuna regia у римлян. В сирийском языке эквивалентом этого латинского термина является ''удача царя'', выражение, напоминающее иштару и шимту [37] .
В Месопотамии цари говорят о своих отношениях к Иштар, своей fortuna (tyche) - удаче как об устойчивых и прочных, хотя и выходящих за рамки семейных обязательств. Иннин любила Эаннатума из Лагаша, Иштар - Саргона из Аккада, а ассирийские цари вплоть до Асархаддона дают понять (как и Хаттусилис III), что их приход к власти объясняется личным вмешательством Иштар. В таких случаях она выступает в роли Афродиты ( Aphrodite nikephoros ), еще раз подтверждая нашу теорию о том, что воплощение души, именуемое иштару, было носителем шимту индивидуума. Следовательно, ilu мы можем рассматривать как какой-то трудноопределимый духовный дар, относящийся к элементу божественного в человеке; иштару - как его судьбу; lama-ssu - как его индивидуальные характерные свойства; шеду - как его жизненную силу. Сочетание всех четырех внешних проявлений составляет жизненный опыт индивидуума.
Хотелось бы сказать еще о сверхъестественном ореоле, которым месопотамский царь был наделен наравне с богами и который считался видимым проявлением его уникального статуса среди людей. В аккадском языке он обозначается, как мы видели, словом mellammы. В древнеперсидском ему соответствует hvarena; в арамейских текстах того же времени он передается термином gadia (''удача''). Прослеживая такие линии, в которых концепции божественного происхождения царского рода и предопределенности успеха царствования сходятся к одной точке, мы лишний раз убеждаемся в запутанном характере большинства религиозных топосов.
Искусство предсказателей
Значение предсказания будущего в месопотамской цивилизации очевидно из множества сохранившихся сборников предсказаний и родственных клинописных текстов. Эти тексты охватывают время от позднего (после Хаммурапи) старовавилонского периода до периода Селевкидов и дают огромное количество материала по части различных способов гадания. Кроме того, упоминаний о предсказаниях довольно много в исторической и религиозной литературе; можно с уверенностью сказать, что аккадские предсказания - все существующие тексты написаны на этом языке - считались в Месопотамии и окружающих ее странах важнейшими достижениями мысли [38] . Эти тексты копировались в Сузах, столице Элама, в Нузи, в Хаттусасе, столице хеттов, наконец, в таких отдаленных местах, как Катна и Хацор в Сирии и Палестине. Их копировали местные писцы, обученные письму и языкам Месопотамии; и даже переводили на эламский и хеттский [39] . Гибель месопотамской цивилизации, ее языков и системы письма не препятствовала проникновению некоторых методов предсказания в Палестину и Египет, а оттуда в Европу. Что касается распространения их на Восток, то там ситуация была значительно сложнее. Прежде всего нужно понять, что экстиспиция, т. е. предсказание будущего по виду, разного рода изменениям и другим особенностям внутренностей животных, практиковалась в Китае и Юго-Восточной Азии с незапамятных времен. На Западе гадание по внутренностям животных было в ходу у этрусков, но оно носило изолированный характер и могло возникнуть в результате какого-либо контакта с Малой Азией [40] . Кроме того, нужно учитывать тот факт, что письменные свидетельства из района к востоку от Месопотамии относятся к сравнительно позднему времени - в большинстве случаев после гибели месопотамской цивилизации. Известно, что месопотамская астрономия I тысячелетия до н. э. оказала влияние на индийскую. Если даже месопотамское влияние на восточные методы предсказания документально не подтверждается, не исключено, что оно имело место в более ранние периоды. При посредстве ислама, который часто заимствовал обычаи древнего Ближнего Востока через эллинистические промежуточные звенья, месопотамские методы предсказания, главным образом астрология и толкование снов, возродились в Месопотамии и соседних странах спустя долгое время после гибели породившей их цивилизации.
Мы будем рассматривать предсказание в трех основных направлениях: природа и история способов предсказания; текстовой материал как источник информации; значение предсказаний, их место в жизни.
В основе своей предсказание - это способ общения со сверхъестественными силами, которые, как предполагается, влияют на жизнь отдельного человека или целой группы людей. Предсказатель исходит из того, что эти силы могут и хотят сообщить о своих намерениях, ибо они заинтересованы в благополучии индивида или группы. Другими словами, если о предстоящем или грозящем зле узнать заранее, то несчастье можно предотвратить с помощью соответствующих средств. Контакт или общение с этими силами устанавливаются несколькими способами: божество может либо отвечать на поставленные вопросы, либо сообщать то, что хочет, с помощью какого-нибудь приемлемого посредника или медиума. Двустороннее общение требует специальных методов; их в Месопотамии было известно два: действенный (оперативный) и магический. В обоих случаях возможны два вида ответов: один бинарный, т. е. ''да - нет''; другой основан на некоем коде, принятом обеими сторонами - и божеством, и предсказателем.
Нельзя не учитывать тот факт, что месопотамское предсказание прошло сложное историческое развитие. С течением времени менялись не только вкусы и предпочтения - изменялись в зависимости от времени и места и методы гадания. Они зависели и от общественного статуса: у царя существовали одни способы, у простолюдина - другие; одни обычаи были местные, другие заимствованные и т. д.
Прежде чем подробно остановиться на практике предсказания, необходимо кратко охарактеризовать два основных упоминавшихся метода. При использовании действенного, или оперативного, метода божеству предоставляется возможность непосредственно влиять на объект, активизированный предсказателем (когда последний, например, бросает жребий, наливает в воду масло или возжигает курильницу) [41] . Иными словами, божество может повлиять на то, какой выпадет жребий, как растечется по воде масляная пленка или какую форму примет струйка дыма из курильницы, и тем самым сообщить предсказателю нечто существенное. При использовании второго из названных методов - магического - божество вызывает изменения в явлениях природы - ветер, грозу, движение звезд - или воздействует на поведение, внешние или внутренние особенности животных и даже человека. Здесь также имеется двоякая возможность: действия божества могут быть спонтанными или преднамеренно вызванными. Магический акт предсказания направляется именно на то, чтобы побудить божество дать ответ; он ставит божеству известные условия, что характерно для месопотамского гадания по внутренностям. Предусматривается определенного рода обстановка; оговаривается время, в течение которого божество дает ответ.
Из трех упомянутых способов, относящихся к ''оперативной'' группе, - бросание жребия, наблюдение за маслом на воде (леканомантия) и за дымом из курильницы (либаномантия) - первый не имел в Месопотамии культового статуса. Мы знаем из юридических документов, что в старовавилонский период и в Сузах жребий бросался для того, чтобы разделить между сыновьями поместье [42] . Из более поздних документов мы узнаем, что доходы храма первоначально распределялись между его служителями по жребию. В этих случаях, бросая жребий (помеченные деревянные палочки), устанавливали некую очередность претендентов, равных по положению, которая была бы приемлема для всех как божественно предписанная. Аналогичный смысл имел ассирийский обычай выбирать чиновника, именем которого должен был называться новый год, с помощью глиняных кубиков. Однако метод бросания жребия не упоминается в руководствах среди способов предвидения будущего. Единственное исключение составляет текст из Ашшура, в котором говорится об использовании двух камней, которые бросали для получения положительного или отрицательного ответа [43] . Скорее всего этот способ был мало распространен в Месопотамии и, вероятно, использовался неофициально. Больше свидетельств сохранилось из Богазкёйя [44] . В небольшой группе текстов, содержащих знамения и написанных, что характерно, на хеттском, упоминается о предсказании с помощью бросания жребия (пишется значок KIN, хеттское чтение и значение неизвестно) [45] . Хеттские и ассирийские свидетельства наводят на мысль о возможности влияния местного этнического субстрата на возникновение этого типа предсказаний. В немногочисленных случаях локальные обычаи северо-западных районов даже получили отражение в литературе.
