были Ostjuden — евреи, недавно прибывшие из Восточной Европы; другие принадлежали к ассимилированным семействам, которые остро ощущали ненормальность еврейского существования даже в относительно спокойной в отношении антисемитизма атмосфере Германии времен императора Вильгельма.
Среди лидеров немецкого сионизма (кроме тех, о ком уже упоминалось) был Курт Блуменфельд, высокообразованный человек, опытный оратор, благодаря которому сионистское движение получило поддержку таких знаменитых людей, находящихся вне орбиты сионизма, как Альберт Эйнштейн [135]. Блуменфельд был секретарем немецкой федерации с 1909 по 1911 год, позже — секретарем всемирной организации, а с 1924 года — президентом ее немецкого филиала. Попытки сионистов доминировать в еврейских общинах поначалу не были успешными. На внутренних диспутах, сотрясавших мировой сионизм, немецкие евреи вначале были склонны поддерживать Вольфсона и политическое направление в сионизме, но более молодое поколение постепенно одержало победу, приняв сторону практического сионизма Вейцмана и лидеров русских евреев. После 9-го (Гамбургского) конгресса их влияние стало преобладающим в немецкой федерации.
Как объяснить факт, что лишь относительное меньшинство евреев присоединилось к сионистскому движению Германии, а большинство было активно настроено против? Утверждалось, что евреи, охваченные слепотой и не понимающие шаткость своего положения, придерживались страусиной тактики. Подобные якобы рациональные объяснения мало что дают для понимания их положения, которое было на самом деле безнадежным уже в тот период. Если и существовал запрет на некоторые профессии, большинство евреев все же благоразумно довольствовались подобным положением и чувствовали себя в Германии как дома. Здесь было меньше антисемитизма, чем во Франции или Австрии, не говоря уже о Восточной Европе. Несмотря на некоторые негативные черты политической системы, Германия была правовым государством (Rechtsstaat). Было немыслимым, чтобы какой-либо гражданин мог быть арестован без надлежащего законного основания. Германия достаточно либерально и терпимо относилась даже к тем немногим, которые заявляли о своей преданности другому государству. Когда Курт Блуменфельд распространял радикальную программу, призывая всех сионистов готовиться к эмиграции в Палестину, его обвинили в попытке искусственного искоренения немецких евреев. Приводимые Блуменфельдом аргументы, что они и так уже фактически искоренены, абсолютно не принимались не только немцами, но и в сионистских кругах [136]. Потребовалась мировая война, а впоследствии и возникновение нацизма, чтобы произошел сдвиг в сознании людей и внимание широких слоев населения было привлечено к идее сионизма.
Герцль всегда возлагал особые надежды на Великобританию и был очень ободрен моральной поддержкой, которую он нашел среди английских евреев. Впервые его идея создания еврейского государства получила одобрение в сентябре 1895 года в Лондоне во время встречи с «Маккавеями» — небольшим еврейским обществом. С лондонскими еврейскими массами Герцль впервые столкнулся в июле 1896 года во время большого собрания в Уайт-Чэпел. Эти его ранние надежды впоследствии не оправдались. Ни Ротшильды, ни англо-еврейский истеблишмент не желали принимать новую веру. Но последователи Герцля не отказались от его идеи, и после того, как разразилась война, британский сионизм стал фактором решающего значения. «Возлюбленные Сиона» вела активную деятельность в Англии еще до Герцля. Среди старейших и наиболее уважаемых семейств, таких, как Монтефиори, Монтегю и Д’Эвидоры, многие испытывали традиционную, хотя и платоническую любовь к еврейским поселениям в Палестине. Герберт Бентвич и Израиль Зангвилль были одними из организаторов «Паломничества Маккавеев» в Палестину в 1897 году. В следующем году Клеркенуэллская конференция под председательством полковника Альберта Эдварда Голдсмида заложила фундамент для создания Британской сионистской федерации [137]. Большинство приверженцев движения недавно прибыли из Восточной Европы, но некоторые также принадлежали и к старым, давно укоренившимся семействам. Сэр Фрэнсис Монтефиори дал этому движению свое имя и уделил ему немало времени. И Джозеф Коуэн (также родившийся в Англии), и Леопольд Гринберг были горячими приверженцами Герцля, и после его смерти они остались сторонниками политического сионизма.
Но большинство английских общин, как и в Германии, относились к сионизму безразлично или даже открыто враждебно. Отделение Зангвилля и «территориалистов» после конгресса, на котором обсуждался вопрос об Уганде, ослабило движение. Территориализм поддерживали лорд Ротшильд, светский лидер англо-еврейской общины, и Люсьен Вольф, наиболее влиятельный их идеолог, — разумеется, не потому, что они собирались перенести свою деятельность в Уганду, а потому, что надеялись извлечь выгоду из сионистских сделок. Движение страдало из-за конфликта между сторонниками Герцля и «практическими» сионистами, а также из-за личной вражды между лидерами. Кризис назрел в 1909–1910 годах, когда не могли найти кандидатуру на место председателя федерации.
Некоторое время это критическое положение сохранялось. Наконец, Джозефа Коуэна уговорили принять этот неблагодарный пост. Его сменил Леопольд Кесслер, который возглавил экспедицию в Эль-Ариш. После 1912 года, когда на политическую арену вышло новое поколение молодых сионистов, таких, как Леон Симон, Норман Бентвич, Гарри Захер, Израиль Зифф и Симон Маркс, деятельность движения вновь активизировалась. Вместе с Вейцманом, который в 1904 году поселился в Манчестере, они составили основу возродившегося движения. Это была «Манчестерская школа сионизма». Один из ее членов определил эту организацию как товарищество людей, объединенных общим делом и разделяющих общий подход: «Старая полемика между «политиками» и «практиками» угасла, как только новое поколение испытало нехватку бойцов и лишилось поля битвы… Они были прежде всего сионистами, и лишь в последнюю очередь — фанатиками» [138]. К 1914 году Федерация сионистов Великобритании имела около пяти филиалов, и в период войны у нее появилось много новых приверженцев. Резолюцию 1915 года о создании общественно признанного и гарантированного законом государства еврейского народа в Палестине подписали 77 000 членов еврейской общины.
Требования Герцля, выдвинутые на 1-м конгрессе, не встретили серьезной критики. Утверждения о благоприятном климате Палестины и положительном влиянии репатриантов на «гоим» вызвали в Америке даже некоторый энтузиазм и надежду на то, что израильская миссия будет способствовать миру, справедливости и любви. К политическому сионизму присоединилась группа недавних эмигрантов из России, поселившихся в Чикаго, которые позже стали известны как «Рыцари Сиона», а также два семидесятилетних раввина немецкого происхождения — Густав Готтхайль и Бернард Фельзенталь. Американский сионизм в свой ранний период не был активной силой, хотя на бумаге его федерация, созданная в июле 1898 года, выглядела достаточно внушительно. В нее входило около сотни обществ, насчитывавших пять тысяч членов только в одном Нью-Йорке. Но это была свободная организация, состоявшая в основном из говорящих на иврите членов клубов, еврейских образовательных обществ, объединений синагог и членов братств, сочувствующих сионизму [139]. Американская сионистская организация (ZOA) возникла лишь в 1917 году; она образовалась из разрозненных групп. Американские сионисты ежегодно встречались на своих съездах, заверяли друг друга в своей преданности делу, принимали резолюции, посылали делегации на конгрессы сионистов и понемногу покупали земли в Палестине. Но, несмотря на волну погромов
