Виктор Петелин - История русской литературы второй половины XX века. Том II. 1953–1993. В авторской редакции

Когда была напечатана повесть «Убиты под Москвой», К. Воробьёв написал письмо А. Твардовскому, высказав ему «великое спасибо за Вашу голубиную чистоту, мужество, заботу и тревогу о всех тех, кому дорога честь русского писателя и судьба Родины» (Там же. С. 475). 8 сентября 1971 года, когда мы уже познакомились и о многом поговорили, он записал в «Дневнике»: «В этом месяце в октябре должна появиться в «Нашем современнике» моя обглоданная там, оглуплённая повесть «Вот пришёл великан». А писать невозможно. Как только я сажусь за стол, за спиной незримо встаёт редактор, цензор, советский читатель. Этот «простой человек», пишущий на меня жалобы в ЦК. Жить давно надоело. Я уже с трудом переношу сам себя. Я мне противен, а порой жалок. Так и не уничтожил раба в себе… Я утратил вкус к жизни и не могу писать. Чтобы не «соглашаться», я взял черновик «Великана» и долго читал. Хорошо. А на душе всё равно тяжесть, тревога и тоска. Надо бы писать «Крик». Как хочу, как надо» (Там же. С. 438).

Драматическая судьба Константина Воробьёва привлекла наконец внимание издателей, критиков, читателей. В одной из телепередач прозвучало, что К. Воробьёва извлекли из небытия в 1986 году, когда узнали его лишь после публикации повести «Это мы, Господи!..», написанной в 1943 году и опубликованной «Нашим современником» в 1986-м. Нет, многие писатели и издатели хорошо знали творчество Константина Воробьёва. Его бесстрашный талант заметили давно. Его сборник рассказов «Гуси-лебеди», выпущенный издательством «Молодая гвардия» в 1960 году, поддержали в «Неве» (главный редактор С. Воронин) и «Новом мире». А на повесть «Крик», опубликованную также в «Неве», откликнулся Ю. Бондарев. «Эта маленькая повесть почти вся написана с той суровой и вместе с тем щемяще-горькой интонацией, которая сразу же придаёт чёткую реалистическую окраску короткой истории фронтовой Любви», – писал он в «Новом мире» (1962. № 10. С. 236).

Вместе с тем Ю. Бондарев отметил, что в повести «отчётливо видно несколько существенных просчётов»: «Беллетристичность (я называю так «лёгкие» сюжетные «хода») порой разрушает неторопливую реалистическую манеру письма, снижает пронзительно-щемящую ноту, с которой вещь начата; иногда отсутствие мотивировок рождает ощущение заданности, вообще-то чужеродной стилю Воробьёва». В своём творчестве Константин Воробьёв не раз задумывался о предназначении писателя, ставил его в центр повествования, его глазами вглядывался в окружающий мир, проводил художественное исследование этого мира.

«Почём в Ракитном радости» – это рассказ о том, как писатель Константин Останков возвращается в родное село Ракитное и вспоминает эпизоды своего давнего детства, вспоминает о прошлом, «тёмном и нелюбимом». В голодный 1937 год он, четырнадцатилетний селькор, «стал бичом родного колхоза», писал сатирические стишки, а то и поэмы о плохом ремонте сельхозинвентаря, о воровстве: «На муки и горе его становления (колхоза. – В. П.) газета то и дело призывала через меня десницу прокурора и меч райотдела милиции…»

С мешком на спине родной дядя главного героя повести, мирошник колхозного ветряка Мирон, напоролся на беспощадного селькора, который не замедлил сообщить об этом в газету. А после этого родной дядя отбывал долгий срок где-то на Севере.

И вот об этом «тёмном и нелюбимом» прошлом всё чаще вспоминал писатель Константин Останков – пора бы повиниться перед людьми за те «деяния», пришёл срок, уж слишком много в то время накопилось вранья. И вот встреча с дядей Мироном, которой так опасался писатель Останков. Ничего, давно простил дядя Мирон: «Ну что ты означал тогда в моей беде? Ты ж был… ховрашок, вот кто!..»

Долго разглядывал дядя Мирон книги Константина Останкова, долго вслушивался в слова автора, рассказывавшего о том, о чём он написал эти книги. Но дядя Мирон всё-таки сказал племяннику: «Ты вот чего… Ты не признавайся тут, будто служишь писателем, слышь? Коли кто спросит, скажи, что по учёной линии насчёт леса, дескать. И машинка, мол, своя… Ладно?»

«Вот пришёл великан» – тоже о роли писателя в этой жизни: главный герой повести, Антон Кержун, только что закончил повесть, сдал её в издательство и поступил работать редактором в то же издательство. Конечно, он читает рукописи, размышляет о писательском труде, встречается и с настоящими писателями, и с теми, кто тужится походить на них. И не раз К. Воробьёв выскажет свои мысли о роли писателя в обществе. Пожалуй, каждому писателю хотелось бы покойно работать и «ни грубой славы, ни гонений от современников» не ждать (В. Ходасевич). Но мало кому из талантливых писателей удаётся избежать и грубой славы, и гонений.

Константин Воробьёв ставит порой своего героя в такое положение, когда тот, не выдержав напора обстоятельств, «срывается». Сначала прикидывается послушным, сдержанным, хотя всё «бурлит» в нём, но ничего не поделаешь, надо… А потом срывается с тормозов, которые сдерживали истинную сущность его как человека.

Антон Кержун рассказывает о своей внезапной любви, об извечном «треугольнике», в жизнь которого вмешивается коллектив и всё разрушает. Вроде бы давным-давно известное, но с каким душевным волнением следим мы за событиями повести…

Вот пришёл великан – и всё изменится, уйдут из жизни скука, пошлость, низость, ложь повседневной жизни, когда нужно прятаться, таиться, изменять самому себе ради покоя ближнего, который оказался скованным брачными узами. Что он, Антон Кержун, сделал Певневу, который тут же, как только переступил порог комнаты, его невзлюбил? И почему он должен приспосабливаться к хаму, даже неспособному любить женщин? В Антоне Кержуне растёт протест, бунт против низости повседневности, когда в жизни начинают господствовать подлые человеческие натуры. Возмущают его Верыванны, Певневы как воплощение мелкой, мещанской души и ограниченности. Тут уж он беспощаден, но одиноким, затерянным среди людей предстаёт герой К. Воробьёва… Он выбивается из ряда, из коллектива и, предоставленный самому себе, мучается от невозможности поступать так, как все. Он хочет на виду у всех пройти с любимой, чтоб знали, но эта отвага дорого ему обойдётся и будет наказана. И возникает страшная картина состояния человеческой души, когда под внешней благопристойностью скрываются мучительные, трагические противоречия, душевные муки…

Конечно, приметы внешнего мира интересуют К. Воробьёва, и он внимательно живописует обстоятельства, события, обстановку, воссоздавая звучащий, красочный, предметно-осязаемый мир, с дорогими ему и близкими людьми. То, что можно оглядеть, и то, что можно потрогать. Но тайное, духовное, мысли, чувства, переживания, острые противоречия больше влекут его как живописца. И он находит горькие, полынно-крепкие слова, чтобы передать драматические переживания людей, оказавшихся в критическом положении, когда человек как на ладони, весь тут, без прикрас.

После крушения своей мечты о счастливой жизни вместе с любимой Антон Кержун с беспощадной откровенностью рассказывает в своей повести о всех драматических обстоятельствах этой истории. Он ушёл с работы, затаился в глухомани и писал, вспоминая всё прекрасное и отвратительное, что произошло с ним совсем недавно. Чем жив человек? Почему ему приходится обманывать, врать, ловчить? На эти и многие другие вопросы пытается ответить в своей исповеди Антон Кержун.

А Константин Останков вновь и вновь возвращается к своему детству и пытается понять, почему взрослые так легко поверили, что родной его дядя мог напасть на него с ножом, чтобы якобы отомстить за газетный фельетон? Ну ладно, он, мальчишка, увлечённый догматическими словесами о скором приближении лучезарного будущего, с чистой совестью разоблачал бесчестье, воровство. Ему действительно тогда казалось, что своими разоблачениями он приближает лучезарное будущее. Но почему же взрослые – журналисты, партийные работники – без суда и следствия поверили в эту прямую ложь? Нашлись ведь даже и свидетели, будто видевшие то, чего никогда не было. Врали, чтобы осудить невиновного? Зачем? И вот, вспоминая минувшее, оставаясь наедине со своей совестью, когда особенно нелегко смотреть в глаза правде, Останков признаётся, что так нельзя было поступать, ложь тут же обрастает легендами, мифами и некогда реальное становится фантастическим придуманным. А в придуманное легче верить, тем более и мать уговаривала – подтверди вымысел негодяев, так будет лучше всем, пусть уж один пострадает. Так и сказал, как велели, а сейчас казнит себя беспощадным нравственным судом.

Один за другим проходят чередой герои Константина Воробьёва. В них – автобиография целого поколения, автобиография тех, кто ушёл на фронт, вынес плен, сражался в партизанском отряде, а потом в тяжких преодолениях искал своё место в мирной жизни. Пусть не все оказались такими стойкими и бескомпромиссными, как Белоголовый, Антон Кержун, но в этих судьбах раскрылись судьбы тех, кто остался верен себе, кто не подстраивался в поисках удобного местечка. Да, бывали моменты, когда пресс жизни беспощадно давил на человека, склоняя его к компромиссу, но герой К. Воробьёва всегда делал правильный выбор, всегда в нём побеждал человек чести и собственного достоинства.