- Дорогу королевскому правосудию! - крикнул Арнольд, и ряды окружавших солдат и офицеров расступились.
Капитан сделал несколько шагов: выходя из круга, он очутился лицом к лицу с Арманом-Луи и Рено, которые удивленно вскрикнули.
- Дорогу королевскому правосудию! - снова послышался голос Арнольда. Пропустите капитана Молоха!
- Молоха или Якобуса! - уточнил г-н де ла Герш, узнав теперь в подавленном лице капитана человека, участвовавшего в похищении Маргариты из белого домика, и человека из трактира "Три пинты".
Капитан Якобус взглянул на него.
- Да, Якобус, - сказал он. - Который ничего не забывает!
Если в тот же день вечером кто-нибудь проследил бы, куда бежал капитан Якобус, мог бы увидеть, как он остановился у дрянной таверны, вывеска которой раскачивалась на сосновой ветке у поворота дороги, и, войдя в нее, спросил кружку пива. У капитана была пена на губах и глаза налиты кровью. Он упал на скамейку, рыча как пес.
- И он не убил меня!.. Как неосторожно! - прошептал он и впился ногтями в деревянный стол.
Ему принесли кружку пива, и он отпил несколько глотков.
- Ах! Грудь моя в огне! Сердце мое горит! - проговорил он.
Капитан вдруг невольно покраснел в тот момент, когда его руки судорожно дернулись, не найдя ни кинжала, ни шпаги, там где обычно они у него были.
- Ничего! Ничего больше нет! - неистовствовал он. - Ни оружия, ни солдат! Вчера - капитан, сегодня - ничтожество, беглец! Тварь, которой угрожают, которую бьют!
Вдруг его пальцы, шарившие по одежде, натолкнулись на кошелек, спрятанный в складке его пояса.
Он судорожно вытащил его из своего тайника и открыл. Золотые монеты упали на стол.
- Золото! Они оставили мне мое золото! Болваны! пробормотал он.
Капитан наполовину опустошил свою кружку и подсчитал деньги. Недавно искаженное злобой, лицо его осветилось улыбкой.
- Ого! Отлично! Я могу купить шпагу, кинжал и лошадь! - обрадовался он.
Минуту он размышлял,
- Оставить мне жизнь! Когда одним словом можно было!.. И дуб был... проговорил он.
Он стукнул кулаком по столу, задыхаясь от ярости. А потом залюбовался монетами, переливающимися при свете свечи.
- Их блеск приводит меня в неистовство! - произнес он, проводя рукой по горячему лбу. - Считать себя погибшим, без средств, провалившимся в пропасть - и вдруг найти под рукой талисман, который делает доступным все! Теперь король Густав-Адольф узнает, что такое капитан Якобус! Но сначала самое неотложное...
Он взял в руку пустую кружку и ударил её о стену.
- Эй! Кто-нибудь! - проорал он.
Вошел человек.
- Нет ли поблизости оружейного мастера и барышника? спросил капитан.
Трактирщик подмигнул.
- Если вашей милости нужны лошадь и оружие, можно найти это, не уходя далеко отсюда, - ответил тот.
- Это может быть здесь, поблизости?
- Да, поблизости, сеньор. Здесь многие умирают.
- А ты - наследник?
- Нет, сеньор, я собираю...
Трактирщик зажег фонарь и повел капитана Якобуса в полуподвальный загон, куда они попали по отлогой тропе, укрытой от постороннего взгляда густым кустарником. Там он увидел прекрасных рослых лошадей, а за перегородкой - груду оружия на любой вкус.
- Ха-ха! Обильный урожай ты собрал! - засмеялся капитан Якобус.
- Я всего лишь собирал.
Бережливый трактирщик и капитан довольно быстро сторговались. Капитан выбрал огромную лошадь караковой масти, способную нести его в течение десяти лье без передышки, и длинную шпагу с ровным лезвием, подходящую для его мощной руки. Сосчитав золотые монеты капитана, трактирщик снял шапку в прощальном поклоне.
- Если вы будете косить здесь, - улыбнулся он, - извольте присылать ваших косарей ко мне!
Капитан Якобус вставил ногу в стремя.
- В самом деле, - сказал он. - Можно будет при случае использовать тебя, тебе же помогая. Как тебя зовут?
- Мэтр Инносент, или Простодушный, к вашим услугам. Капитан вздохнул более спокойно, когда почувствовал под собой хорошую лошадь, шпагу на боку и кинжал за поясом. Но те же мысли не давали ему покоя:
- Авантюрист - против короля! Один человек - против целой армии!.. Трудная борьба... - проговорил он.
Вдали на равнине он увидел дымы шведского лагеря. Неожиданно вспомнив что-то, он загорелся идеей.
- Но я же не одинок! Некто может прийти мне на помощь! И у него есть имя, есть чин! - обрадовано произнес он.
И, пришпорив лошадь, он поскакал в направлении имперского лагеря.
После часа бешенной скачки остановил окрик австрийского часового.
- Иисус и Мария! - крикнул он.
Услышав пароль императорской армии, часовой поставил на место свой мушкет, и капитан Якобус пересек линию, где развевалось знамя Габсбургского Дома.
В этот момент как раз проходил мимо адъютант генерала Торквато Конти. Капитан Якобус просил его, не видел ли он в императорском лагере герцога Левенбурга.
- Не видел, - улыбнулся адъютант.
Несколько минут капитан раздумывал, держа руку на взмыленном загривке своей лошади.
- Как вы думаете, приедет он сегодня? - спросил он.
- Может, сегодня, а может быть, завтра. Никогда толком не знаешь, где и чем занят господин герцог Левенбург. Только генерал Торквато Конти смог бы вам ответить наверняка; но генерал так просто не скажет, и если вам нечего передать от герцога, он, конечно же промолчит.
Якобус повернул поводья. Возвращаться в Шведский лагерь ему было опасно, а он хотел любой ценой увидеть герцога Франсуа-Альберта Левенбурга, но если он потеряет такой шанс, где он ещё найдет его? Впрочем, вряд ли все знали капитана Якобуса в Шведской армии. Когда он доберется до аванпостов, наступит ночь, и он сможет легко спрятать свое лицо; он не раз уже в своей жизни рисковал ещё больше и по мене серьезным причинам.
Лошадь капитана снова преодолела расстояние, которое разделяло две армии. На окрик часового он ответил паролем Густава-Адольфа: "С нами Бог!" и смело вошел в оцепление, где утром этого же дня он едва не лишился жизни.
Как он и рассчитал, уже наступила ночь. Капитан подъехал на своей взмыленной лошади к артиллерийскому офицеру, лицо которого ему было незнакомо.
- У меня важная депеша для господина герцога де Левенбурга, обратился он к офицеру. - Где я могу найти его?
Концом своего хлыста офицер указал ему на большой шатер, двухвостный флаг над которым развевался в одной из оконечностей лагеря.
- Торопитесь! - сказал он. - Возможно утром герцог уедет.
- Ах, спасибо! Я прибыл вовремя! - ответил капитан.
32.
Объявление войны
Несколько мгновений спустя капитан Якобус был уже у шатра, на который указал ему хлыстом офицер, и, выкрикнув свое имя оруженосцу, дежурившему перед входом, вошел к герцогу.
- Пусть все выйдут, сударь. Нам надо поговорить наедине, - сказал капитан, сбросив с головы шляпу.
Выражение его лица было при этом такое, что герцог Франсуа-Альберт без возражений распорядился, чтобы оруженосец вышел и никого не впускал к нему.
Герцог Левенбург был красивым молодым человеком, высоким и хорошо сложенным, с выразительным надменным лицом, в чертах которого, в улыбке, взгляде улавливались некие беспокойство и настороженность, присущее породе кошачьих зверей всегда с недремлющим оком и навостренным ухом.
Он был привлекателен и отталкивающ одновременно: его либо любили с первого взгляда, либо сразу испытывали к нему необъяснимую неприязнь.
В нем было нечто магнетическое и притягательное.
Капитан снял перчатки и положил свою тяжелую шпагу на стол, как человек, удобно устраивающийся для долгого разговора. Герцог не спешил задавать ему вопросы, молча следил за всеми его движениями, не пропуская ни единого.
- А теперь объяснимся! - вдруг заговорил капитан.
Герцог Франсуа-Альберт не ответил: он ждал.
- Сударь, вы ненавидите короля Густава-Адольфа, вашего друга, продолжал капитан.
- Я?! - вскричал герцог, бледнея от ужаса.
- Вы. И все дело в том, что больше всего на свете вы желаете видеть его мертвым.
Герцог огляделся вокруг, как если бы боялся увидеть неожиданно появившегося в шатре самого короля.
- Ах, замолчите! - прошептал он. - Разве я не жил и не вырос рядом с королем? Такие слова здесь, когда множество шведских ушей могут нас услышать!
- Нас никто не слышит, здесь все спит! Итак, мы можем заговорить.
Капитан отодвинул ногой табурет, на котором сидел, и порывисто прошелся, глядя на бледного герцога:
- Надо ли, чтобы я доказывал, что знаю, с кем говорю, сударь? спросил он. - Слушайте, что я кажу.
И четко с расстановкой, он продолжал:
- Я знаю, что с королем Густавом-Адольфом вы были товарищами детских игр. Вместе с ним вы участвовали в забавах, и вас видели в доме его матери так же часто, как наследника трона. Мне говорили, что у вас было одно и то же оружие и те же лошади. Все, кто видел вас мимоходом, могли подумать, что вы братья, но однажды вы достигли самых нежных и самых близких отношений с ним, чему многие завидовали, и вдруг рука короля неожиданно ударила вас по щеке... Это правда?
