И ещё. Когда в конце XIV века Золотая Орда стала слабеть и рушиться, Галиция, Волынь и Белоруссия сразу попали под власть католиков – польских и литовских. А набравшие силу Москва, Новгород и Смоленск (потерянный в 1404 г. и отбитый назад в 1514 году) составили православную державу (Третий Рим).
Можно задаться вопросом: а что было бы, если б Золотая Орда не нарисовалась бы у наших юго-восточных границ в XIII веке? Ну, проще нам вряд ли бы стало. И главная здесь причина – деньги. Вернее, их отсутствие. 1204 г., вспоминаем. Запад громит Византию, а потом вводят против нас торговые ограничения, нас атакуют боевые католические ордена и скандинавы. Малыми, но хорошо вооружёнными и организованными отрядами, временами объединяющимися в очень даже сильные и грозные, как в Раковорском сражении. А у нас не хватает денег – на новое оружие, новые крепости, ремонт старых, организацию боеспособного войска. И мы бы слабели и слабели. Нас оттёрли бы и от Балтики, и от Белого моря, и от Каспия. И большие, сильные армии стали бы появляться у наших границ всё чаще, и куража бы у них поприбавилось. И ссылки на литовский опыт здесь неуместны, т. к. в XIII веке они выжили в первую очередь за счёт того, что сама система ватиканского эмбарго против Руси не сработала. Торговля по Волге, Неве и Западной Двине только росла, в т. ч. через Полоцк и Витебск. И княжество Литовское оказалось вовлечённым в эту торговлю. А в XIV веке в Ватикане стали всё отчётливее понимать, что окатоличить верхушку Литвы им будет значительно проще. Наша же ситуация в экономике к 1395 г. изменилась. Увеличилось количество тяглового скота на селе, серебра в экономике, творческого мастерства в культуре. Северная Русь стала Великой.
Мы проследили развитие Северной Руси (Великороссии) в XIII–XV веках. Какие же можно сделать выводы?
1. Сперва можно просто снова заглянуть в таблицу даней. Ведь всё познаётся в сравнении. И сразу очевидно, что такую символическую дань не платят угнетённые народы.
2. Страна жила по своим законам. Баскаки в страну как вошли при Александре, так при нём же и с треском вылетели, как очень временное и весьма досадное недоразумение, став жертвой большой политической игры Александра, Берки и Бейбарса. С тех пор на Руси не было ордынских чиновников (вспомним информацию наиболее близкого по времени Киракоса Гандзакеци, а также Марко Поло о «русских царях» (см. [339], гл. 218).
3. Страна имела независимую внешнюю политику, заключая договоры с другими странами. Тех же ордынских купцов в Смоленске – ограждали от купцов из Европы берегами Днепра [600]. Татарин не мог появляться в правобережной части Смоленска. Представьте: турок не пускают в Бухарест (!). Ну, типа, подъезжает он – турецкий купец, – например, к Бухаресту. Желая сделать принудительно дешёвые закупки румынских товаров. Чтобы потом, с очень хорошим наваром, продать их где-нибудь в Стамбуле или Европе. А на дороге у въезда в город его сурово встречает, скажем… Константин Маврокордат. Толстый, наглый, сытый, довольный и с отрядом лихих молодцов. И без лишних обиняков ему, турку, заявляет: а ехал бы ты, мил-человек, оккупант несносный, куда-нибудь отсель подальше. Вот хотя бы в Черноморск, к Корейке, Александру Иванычу. Пилить гири, писать письма, сушить вёсла, читать книги. Да мало ли там, в Черноморске, полезных, нужных дел? И проваливай-ка поскорей. Картина маслом…
4. Северная Русь развивалась и экономически, и политически, и юридически (законотворчески) так, как считала нужным. Могут возразить, что в Орде убивали наших князей. Да, было: рязанских, курских и других лесостепных пограничных князей в Орде считали более зависимыми князьями второго сорта до правления Симеона Гордого. Но вот история с гибелью 4 тверских князей при хане Узбеке – совсем другое дело. Это следствие смертельной схватки двух определившихся главных претендентов на русский престол. Абсолютно дикая по тем временам выходка с невыдачей тверичанами тела умершей в их плену жены Юрия Московского (и сестры хана Узбека), да на фоне 2 провальных походов тверитян и татар на Новгород, просто отправила тверских князей в небытие, а жестокое сожжение наглого и глупого посла Шевкала со всем его отрядом довершило процесс. В эти годы, при Узбеке, князья владимиро-суздальских земель испытали значительное усиление зависимости. Но как только Русь определилась с московскими князьями, которых предпочли и Новгород, и Митрополия, князья эти, начиная с Симеона, снова стали партнёрами, а вассалитет снова ослаб (см. [392]). И ярлыки в суздальщине выдавались в соответствии с русским наследственным правом (см. [328]). И наконец, географическое положение Руси (леса и речная система), делающее торговлю с ней неоспоримо выгодней войны. И, главное, торговая артель и серебро Ганзы, янтарь, меха, железо, лес. Необходимые товары. Кроме того. Мы знаем, что ордынская знать приходила на службу к русским князьям. Но не до конца осознаём суть этого явления. Это длилось на протяжении всего существования Орды. И с самого начала люди на службу приходили (в том числе) родовитые, знатные, чингисиды из царских семей, т. е. высшей степной аристократии. Это и царевич Пётр – племянник хана Берке. И Чет-мурза, и сыновья Тохтамыша Джелаль-ад-Дин и Керим-Берды. И массовый, вполне легальный отъезд на Русь знати при введении Узбеком ислама как государственной религии. А вот можем ли мы представить отъезд английских лордов на службу в Уэльс или Шотландию? Или отъезд недовольных родственников турецких пашей в Египет или Крым? Или – того хлеще – в Румынию, Трансильванию или Грузию. Насколько известно, Грузию посещали только одни монгольские представители – наглые и жадные баскаки. Это говорит о том, что в Орде русскую знать рассматривали как равную, или почти равную, себе. Поэтому и Литва в 1380-е годы, при Донском и Тохтамыше, всерьёз рассматривала вопрос об унии с Москвой при лидерстве последней. Нашу знать соседи ощущали ПОЛНОЦЕННОЙ знатью серьёзной торговой страны. Пусть ещё и не объединённой.
5. Население Руси за рассматриваемый период выросло в 2 раза, с 2,5 до 5 млн человек. А ведь в угнетённых и разоряемых странах (Грузия, Валахия, Уэльс, Китай) население или уменьшается, или разбегается, или растёт очень медленно, депрессивно. К тому же это время отмечено ужасной эпидемией чумы в XIV веке. Так, в Европе рост населения за 1230–1500 гг. составил 30 %, в Азии – 13 %, в мире – 15 %, а у нас – 100 % (!). Для наглядности приведём ещё одну табличку неугомонных англосаксов.
Таблица населения
Colin McEvedy and Richard Jones, Atlas of World Population History (Penguin, 1978) (WorldHistorySite.com) [601].
А теперь сравним эту таблицу с таблицей даней, и становится очевидным: страна была на подъёме, торговала от Пекина до Мазендерана и Германии, много строила, получила водяные мельницы с Запада и чугун и счёты (т. е. первый калькулятор) с Востока. Вассальная зависимость от Орды была мягкой, слабой по сравнению с другими странами (а дань – малой) и не мешала развитию страны. И распространялась лишь на часть Северной Руси. Хрусталёв [602] приводит следующие слова не раз названного очевидца и пленника монголов Киракоса Гандзакеци: «Русские князья платят дани более или менее смотря по обстоятельствам. Сначала хан улуса Джучиева посылал своих чиновников для сбора дани и налогов в Россию, а потом передал эту обязанность в руки русских князей, не потому, конечно, что имел к ним более доверия, а потому что раздражение народа во многих случаях показало невыгоды и даже опасность первой системы». Выходит, хан боялся русских повстанцев? Вряд ли. Но вот если учесть, что на первом месте для хана – по отношению к русским – обозначились выгоды волжской торговли, а не выбивание дани в дремучих лесах, и вспомнить, что из всех улусов великой империи Золотая Орда наиболее нуждалась и зависела от торговли, то тогда всё становится ясным и логичным: торг с русскими неоспоримо выгодней войны. И ещё один интересный и важный момент. Вспомним: в 1269–1270 гг. разгорелся очередной конфликт между Новгородом и ливонскими немцами. Новгородцы послали послов во Владимир за помощью: «Князь велики Ярославъ Ярославичь посла къ Володимерю собирати воинства хотя идти на Немцы и събрася сила многа и великий баскакъ Володимерьский Иаргаманъ и зять его Айдаръ со. И то слышавше Немцы Татары приидоша устрашишася и вострепетавшее прислаша съ великимъ челобитьемъ и со многими дары послы своя и добиша челомъ на всей воли его и всехъ издариша и великаго баскака и всех князей Татарскихъ и Татаръ ЗЕЛО БО БОЯХУСЯ И ИМЕНИ ТАТАРСКОГО. И тако всю волю сътворивше великого князя Ярослава Яраославича». Никоновская летопись, 1270 г. Текст также позволяет сделать вывод, что немцы не считали Русь частью Орды и не рассматривали хана как верховного владыку над Русью. Сказано, что немцы «боялись даже имени татарского», но это проявилось, лишь когда сами татары появились в Новгороде. С русскими же немцы воюют, явно не рассматривая свои конфликты с Русью как столкновение с Ордой. Кроме того, несмотря на присутствие баскака, по статусу представляющего хана, челом бьют Ярославу и «волю створяют» опять-таки его. Татар лишь одаривают. Будь хан верховным правителем Руси, представляющий его владимирский баскак как минимум должен был бы утвердить договор. Чего не происходит. Татары выступают в данных событиях всего лишь в роли военной помощи. И баскак владимирский уже не во Владимире сидит, а на границе, в районе Тулы или Мурома. И он теперь не сборщик дани, а ханский представитель [603].
