- Придется прервать нашу встречу.
- Нет. Только не бросай меня сейчас. Я боюсь.
- Ты знала, что отец придет сюда?
- Я видела этих...
- Кого?
- Повстанцев. Я стояла у дерева, и вдруг появились они. Их было пять человек, они не заметили меня, подошли к окнам бара, долго изучали, что делается внутри. Самый высокий, искал, кажется, тебя, нашел и показал пальцем, я даже слышала его голос. Он им говорил, что вот этот - летчик. А потом появился еще один человек, он предупредил всю группу об опасности, и те побежали вправо. Я залезла на дерево и затаилась, и тут из бара вышел ты, подошел сюда, а дальше..., все знаешь. А позвала тебя сюда на дерево потому, что мне показалось... раз эти убежали, значит, кто-то придет еще...
- Да... Ну и положение. Что же делать-то? У меня ни оружия, ничего подходящего...
- Посидим пока здесь. Здесь безопасней.
Она прижалась ко мне и положила голову на мое плечо. Так и застыли на этом неудобном для сидения суку.
В городке поднялась стрельба. Из бара стали выскакивать люди и разбегаться. Завыла сирена на базе, забегали по небу лучи прожекторов, везде засветились огни.
- Давай смываться отсюда? - предлагаю Дези.
Не спрашивая ее согласия, сползаю с дерева и протягиваю руки.
- Прыгай.
Дези свалилась на меня, чуть не опрокинув на землю. И тут она обвила руками голову и прижалась ко мне.
- Дези, - молчание, - Дези... Дези, мне надо бежать на базу.
- Зачем?
- Мое место по тревоге в вертолете.
- Тревога кончилась, прислушайся.
Стрельба стихла, прекратила выть сирена.
- Все равно, надо бежать туда.
Дези неохотно разжала руки, и вдруг я почувствовал ее губы у своих. Поцелуй был очень долгий, когда он прервался, я все же оторвал ее от себя.
- Пошли.
Завожу ее в пустой бар. У бармена глаза полезли от изумления.
- Слушай, - обращаюсь к нему, - у тебя есть телефон, позвони генералу, если его нет, найди, где хочешь и скажи, что его дочь целая и невредимая ждет в баре. Я побежал. Дези, сиди здесь и никуда не уходи, по городу еще ходить опасно, и только папа вытащит тебя отсюда.
Дурочка Дези опять проявила свои чувства, вцепилась в меня и поцеловала при бармене с отчаянием, как будто провожала к черту на куличики. Я вырвался и бросился к дверям.
На базу не помчался, она далеко, я понесся к своему коттеджу в надежде застать Мамонтова и выяснить обстановку. На улицах почти никого, даже патрулей, но окна светятся почти во всех домишках. До своего коттеджа добежал мгновенно, у Мамонтова в окнах горел свет. Я постучал к нему в дверь. Тишина. Толкаю дверь, и она открылась. В прихожей - никого, зато в гостиной на полу лежит на животе негр в полувоенной форме, под ним расплылась небольшая лужа крови.
- Мамонтов, - кричу в дом, - капитан.
И вдруг негр зашевелился и приподнял голову.
- Капитан Петроф, это я...
Черт возьми, да это тип, который меня хотел убить, кажется, его зовут Тинто, командир повстанческого отряда. По его виду понимаю, что вреда он мне теперь не принесет.
- А где Мамонтов? Жилец этого дома. Он жив?
- Я не знаю такого.
Он опять уронил голову набок.
- Вы ранены?
- Почти убит... Я умираю, - с трудом произносит негр.
- Твои друзья тебя бросили?
- Они не знали, что я пошел к тебе...
- Ко мне?
- Я искал тебя, капитан.
- Чтобы убить?
- Нет. У меня к тебе письмо. Оно здесь в кармане... возьми его, у меня нет сил...
Я подхожу к нему, брезгливо переворачиваю безвольную тушу, огромное красное пятно расплылось на груди.
- Где?
- В левом...
Левый карман тоже залит кровью. Пальцами осторожно отстегиваю пуговичку кармана и выдергиваю торчащий листок бумаги. Он весь в крови. Заталкиваю записку в задний карман брюк.
- Кто прислал мне письмо?
- Прочтешь сам.
- Как ты попал сюда, ведь мой дом напротив? Вы же шли туда.
- У твоего дома была засада... Кто-то знал, что я приду... Пришлось заползти
сюда...
- Что же с тобой делать?
- Ничего. Я так и так умру, но жизнь покидает меня очень медленно... У меня просьба к тебе... Пристрели меня, не хочу попадать в лапы Корадо...
- Но я...
- Брось ломаться, капитан. Пистолет вон там под столом. Выполни последнюю мою просьбу.
Я оглядываюсь и действительно вижу пистолет, подбираю его.
- Не могу.
- Да стреляй же, болван... Закрой глаза и стреляй... Иначе я скажу этому палачу, что ты завербован нами... Тогда пытать будут и тебя...
Я направил на него пистолет, отвернулся и два раза нажал на курок. Грохот выстрелов ударил мне в уши. Когда взглянул на Тинто, его взгляд был неподвижен.
Дверь с грохотом распахнулась. На меня нацелены стволы нескольких автоматов. Дом заполнили военные.
- Не стреляйте, я свой, я летчик.
Выронил пистолет им под ноги.
Сам генерал допрашивает меня.
- Где вы были, капитан, после восьми вечера?
- Около бара...
- Не понял.
- Сидел с вашей дочерью на дереве.
Его кулаки сжались.
- Я предупреждал Вас, капитан... для Вас все эти глупости окончатся плохо.
Он задумчиво уставился в стол и вдруг поднял голову.
- А потом... бросили ее в баре и побежали на встречу с командиром повстанцев...
- Я его нашел раненым в соседнем коттедже, он умолял, чтобы я его пристрелил.
- Зачем?
- Я же говорю, он был тяжело ранен и умирал медленной смертью, поэтому сам просил меня об этом.
- Значит, вы с ним говорили перед смертью. О чем?
- Вот об этом.
Достаю письмо из заднего кармана и бросаю его на стол. Генерал морщится и пальцами осторожно разлепляет склеившуюся от крови страничку. Потом читает и еще раз перечитывает...
- Вы сами-то читали, что здесь написано?
- Нет, не успел.
- И не знаете от кого?
- Нет.
- Так о чем же вы тогда говорили с Тинто?
- Я же говорил, кроме письма - ни о чем, еще он умолял, чтобы я пристрелил его.
- Поверю, - генерал мстительно улыбнулся, - и знаете почему? В этой записке летчиков нашей базы вызывают на честный бой. Знаменитый американский ас Адамс предлагает встретиться в воздухе через два дня в районе реки Майрес. Так как он конкретно не указывает, кого он хочет подстрелить, вот вы и полетите... первым.
- Значит, я свободен?
- Идите, капитан и запомните. Мне не принесет радости ваша победа над Адамсом.
Мамонтов жив. Он пришел ко мне в коттедж и сел в кресло.
- Где ты был, командир? - спросил меня
- Сидел в темнице генерала.
- Ого, видно здорово ты ему насолил. Значит, тебя взяли возле бара?
- Почти. А ты куда делся?
- Как объявили тревогу, дунул на аэродром. А там - фига. Нас даже за ворота базы не пустили.
- Так до вертолетов и не добрались?
- Нет. Постояли у ворот, а потом вернулись обратно.
- Был у себя дома?
- Был. Кровищи там..., жуть, видно кого-то пристрелили. Теперь отмывать всю эту гадость придется. Может быть, ты мне все-таки скажешь, чего от тебя хотел генерал?
- Скажу. В городок проникли повстанцы, вместе с другими задачами они шли ко мне...
- Ого..., - ахнул Мамонтов.
- Они несли письмо от Адамса, воздушного аса, который воюет за повстанцев, он вызывал нас на воздушный бой. Обстоятельства сложились так, что я в этот вечер застрял у бара. В то же самое время генерал Корадо решил, что его дочь придет к моему дому, он решил поймать ее на месте преступления и сделал засаду у моего коттеджа, однако в нее попались повстанцы. В твой дом и заполз один из них, тяжело раненый, где и скончался.
- Ничего себе... Значит, на встречу с Адамсом летим мы?
- Да. Поэтому меня отпустили и пожелали пули в лоб.
- Хреновое наше дело. Победим мы, житья здесь не будет, не победим... тоже не сладко.
- Да, моя встреча с Дези принесла массу неприятностей.
- Ты любишь ее?
- Не знаю. Встречались-то мы... всего три дня. Но эти три дня я чувствую тревогу в душе, особенно в последнее время. Ее нет - я скучаю, она рядом - мне хочется убежать, чтобы не подвергать себя и ее опасности...
- Понятно. Капитан, где наша не пропадала, прорвемся. И этого фраера отлупим, и, может, дочку генерала умыкнем.
Я с благодарностью посмотрел на своего оператора.
Утром заходим в бар. Сонное лицо бармена растянула улыбка.
- Господа, вам как всегда?
- Давай, - бодро говорит Мамонтов.
Мы уплетаем за стойкой завтрак, и тут бармен протягивает мне записку:
- Вам вчера барышня оставила.
- Генерал читал?
- Нет, упаси господь.
- Значит, ты прочел?
- Даже не пытался.
Значит читал. Я разворачиваю записку. В ней корявым почерком по-английски написано:
"Николай!
Я еще не сводила тебя в сад света. Предлагаю сделать это через три дня.
Дези."
Не сошла ли она с ума? Папочка после этого дня точно посадит ее на цепь. Я тщательно разрываю записку на мелкие кусочки.
Вертолеты спокойненько стоят на своих местах. Механики доложили, что все в порядке, и мы поперлись с сабуровским экипажем в комнату отдыха. Три негра-летчика уже там, лениво валяются на диванах и ковыряют в зубах.
