Михаил Елисеев - Войны Суздальской Руси

Но здесь мы обратим внимание вот на какой нюанс. Дело в том, что именно в этот момент советники Изяслава и должны были вмешаться, чтобы остановить кровопролитие. Взвесить всё на весах своей мудрости, а потом доложить князю о возможных последствиях его горячности. Но этого не происходит, наоборот, по сообщению В.Н. Татищева, молодой князь решился на битву «послушав совета льстецов своих». Вполне возможно, что Мономах именно этот эпизод и имел в виду, когда говорил, что Изяслава подучили «слуги». Хотя Муром молодой князь захватил не потому, что его кто-то подучил, а потому, что его послал в поход на этот город отец.

Битва между Олегом и его крестником произошла 6 сентября 1096 года. Изяслав был уверен в победе, поскольку его войско превосходило Олегову рать численно. Правда, при этом он не учитывал ни огромного военного опыта Олега и его воевод, ни ратного мастерства черниговской дружины, которая постоянно проводила время в боях и походах. Да и муромцы были ненадежны. Но сын Мономаха надеялся смять врага натиском белозерских, суздальских и ростовских полков до того, как сторонники Олега сумеют себя проявить. Изяслав не собирался отсиживаться за стенами, а вывел войско в поле, чтобы встретить Олега на подступах к городу. И Святославич долго ждать себя не заставил.

…Сын Владимира Мономаха Изяслав в окружении бояр, воевод и гридней-телохранителей сидел на коне и из-под руки наблюдал за тем, как на противоположном конце поля разворачиваются в боевые порядки смоленские полки и черниговская дружина. В предчувствии битвы и несомненной победы молодой князь весело скалился, посмеиваясь на шутки и остроты своих вятших мужей, благо те щедро отпускали их в адрес противника. Порывы ветра трепали суздальские, ростовские, муромские и белозерские стяги, тысячи воинов переминались с ноги на ногу, ожидая приказа идти в атаку. Но приказа не было. Изяслав сознательно выжидал, когда Олег первым ринется в бой, чтобы опрокинуть врага встречным натиском своих полков. Вскоре на противоположном конце поля заревели боевые трубы смолян и черниговцев, и вражеская рать пошла вперед. В центре боевого порядка, прикрываясь червлеными щитами, шла смоленская пехота. Прикрывая её, справа и слева устремились в бой черниговская дружина и конные гридни Давыда. Выждав ещё немного, Изяслав махнул рукой, и под пение боевых труб, приминая ногами осеннюю траву, навстречу врагу устремились ростовские и суздальские полки.

Две рати столкнулись в середине поля, строй смолян прогнулся было под слаженным натиском полков Изяслава, но затем распрямился и выровнялся. Смоленским воинам опыта было не занимать; укрываясь за большими щитами, они умело отражали вражеские атаки, при первой возможности сами переходя в наступление. Видя, что сломить противника с первого натиска не удалось, Изяслав послал в бой белозерцев и муромцев, которые дружно навалились на строй рати Олега. Натиск был настолько силен, что смоляне и черниговцы не выдержали и начали медленно пятиться. Тщетно Олег и его воеводы метались среди отходивших ратников, пытаясь их остановить, напрасно бросались в отчаянные контратаки смоленские и черниговские гридни — воины Изяслава ломили вперед, сминая боевые порядки противника.

Видя, что враг вот-вот побежит, сын Мономаха поднял меч и бросился в битву. За ним устремились телохранители и ближние бояре. Группа всадников с разгона влетела в ряды смоленской пехоты и начала направо и налево рубить мечами. Княжеский стяг гордо реял над курскими гриднями, показывая остальному воинству, что сын Мономаха лично вступил в бой. Но смоляне пропустили врагов в глубь строя, а затем сомкнулись. Под ударами копий полегли телохранители Изяслава, а затем и самого князя свалили с седла ударом боевого топора. Видя падение княжеского стяга и гибель Изяслава, его воины дрогнули. Первыми побежали муромцы, они сразу устремились в сторону городских ворот, до которых было рукой подать. Часть же суздальцев и ростовцев кинулась к лесу, остальные бросились к городу. Олег не велел их преследовать, он прекрасно понимал, что Муром и так уже в его руках. Велев отыскать тело Изяслава, князь направился к проездной башне, где горожане распахивали ворота и били в колокола, встречая победителя.

Вступив в Муром, Олег первым делом велел повязать всех находившихся в городе суздальцев, ростовцев и белозерцев и бросить их в заключение. После этого князь крепко задумался. Он прекрасно понимал, что Мономах не простит ему ни смерти сына, ни захвата Мурома. И не важно, что в данной ситуации Владимир Всеволодович был конкретно не прав, теперь между ним и Олегом стояла кровь. Поэтому война продолжится. С другой стороны, Святославич видел, что у него появился реальный шанс перехватить у врага инициативу и захватить оставшиеся без защиты Суздаль и Ростов. После гибели Изяслава владения Мономаха в Северо-Восточной Руси охранять было некому, и забрать их под свою руку Олегу не составляло труда. Правда, здесь князь вступал в противоречие с теми принципами, которые всю жизнь отстаивал с мечом в руке, поскольку в данной ситуации он покушался на то, что ему не принадлежит. Ведь Суздаль и Ростов — волости Владимира! Но, во-первых, Олег был страшно зол на двоюродного брата за то, что тот вновь отнял у него Чернигов, а во-вторых, зная, что мира теперь не будет, Святославич решает ослабить позиции врага в регионе и укрепить свои собственные. Похоронив Изяслава в Спасском монастыре, Олег повел свои полки на Суздаль. Город стоял в излучине реки Каменки и был защищен земляными валами, на которых высились деревянные башни и частокол. С трёх сторон подступы к валам прикрывались рекой, а с четвёртой, напольной, был выкопан глубокий ров.

Но город сдался князю без боя, поскольку суздальский полк был разбит под Муромом и защитников на стенах не было. С горожанами Олег не церемонился и, согласно летописным сведениям, разграбив Суздаль, часть жителей изгнал, а часть отправил в Муром и Тьмутаракань. После этого он повел свою рать на Ростов и тоже занял его без боя. Вот теперь под рукой Олега оказалась вся Залесская Русь, и он начал обустраиваться на захваченных территориях. Князь посадил по городам своих наместников, и ручейки дани потекли в его казну.

До поры до времени всё было тихо, о Мономахе не было ни слуху ни духу, но в один прекрасный день к Олегу явился посол от новгородского князя Мстислава. Мстислав был старшим среди сыновей Мономаха, но, помимо всего прочего, он приходился ещё и крестником Олегу. А обратился посол к Святославичу со словами, которые очень напоминали те, с которыми он сам обратился к Изяславу в канун роковой битвы под Муромом: «Иди из Суздаля в Муром, а в чужой волости не сиди. И я с дружиною своей пошлю просить к отцу моему и помирю тебя с отцом моим. Хоть и брата моего убил ты, — неудивительно то: в бою ведь и цари и мужи погибают» (Повесть временных лет). Вот тут бы Олегу и проявить мудрость и, воспользовавшись моментом, попытаться замириться с Владимиром. Головокружение от успехов сыграло с Олегом плохую роль, поскольку в Повести временных лет чётко прописано, что он решил захватить и Новгород. Призвав из Рязани брата Ярослава, князь сделал свою ставку в Ростове, куда и стал стягивать полки для похода на Новгород.

Однако и Мстиславу было доложено о планах крестного, и молодой человек отнесся со всей серьезностью к этому известию. Узнав о том, что вверх по Волге в новгородские пределы идет полк Ярослава Святославича, Мстислав спешно собрал на совет правящую верхушку Новгорода и вкратце обрисовал перед ними сложившуюся ситуацию. А заодно и те перспективы, которые уготованы Новгороду в случае его захвата Олегом, благо за примерами далеко ходить было не надо. А в конце князь многозначительно добавил, что «если они силою не хотят Олега упредить и ему помощь учинить, то он принужден, не ожидая Олега ближе, их оставить и с честию к отцу отъехать» (В.Н. Татищев). Отцы города перепугались не на шутку и спешно собрали вече, где было решено готовить войско и дать братьям Святославичам отпор.

Между тем Ярослав с передовым полком уже стоял на притоке Волги реке Медведице и, не ожидая сопротивления со стороны Мстислава, разослал сборщиков дани по новгородским волостям. Но когда дело касалось собственных интересов, новгородцы действовали быстро. К Волге пришел полк воеводы Добрыни Рагуиловича, и новгородские вой переловили всех Олеговых сборщиков дани. Следом появилась главная рать во главе с Мстиславом, и Ярослав свернул стан и пошёл навстречу Олегу, который медленно вёл своё войско к новгородским пределам. Олег брата выслушал и, остановив движение войск, велел располагаться лагерем. Вперед была выслана усиленная стража, но на Городище она столкнулась с передовыми частями воинства Мстислава и частично была пленена, а частично перебита. К тому же Олегу стало известно, что во время боя ростовцы хотят перейти на сторону новгородцев, а потому он решил в сражение не вступать, а отступить к Ростову.