Король и герцог вернулись во Францию в октябре 955 г., 19 или 20 октября, Лотарь находился в Лане, где по просьбе Гуго Великого и Летольда, графа Макона, подтвердил привилегии аббатства Клюни.
Поскольку Аквитания ускользнула от Гуго Великого, ему пришлось компенсировать это Бургундией. Весной 956 г. Жильбер прибыл, как и в предыдущем году, в Париж. В момент, когда праздновал с Гуго Великим Пасху, неожиданно скончался (во вторник 8 апреля 956 г.), оставив свое герцогство герцогу Франции.
Однако теперь, когда Гуго Великий, казалось, достиг вершины успеха и могущества, когда он, без сомнений, размышлял о реализации своих честолюбивых замыслов по ту сторону Луары, и его смерть была не за горами. Он заболел в Дурдане, быть может чумой, которая опустошала Галлию и Германию (от нее погибли другие важные особы – епископы Роберт Трирский и Бодри Льежский). 16 или 17 июня 956 г. великий герцог франков, бургундцев, бретонцев и норманнов «окончил свой бренный путь». Его похоронили в аббатстве Сен-Дени, возле его деда короля Эда.
Хотя о смерти этого хитрого и беспринципного политика на деле мало кто сожалел, она все же поразила воображение современников, как бывает всякий раз, когда выдающаяся личность покидает мировую арену, где она играла важную и заметную роль. Говорили, что кончина герцога была предсказана в июне месяце появлением в небе безголового дракона.
Глава II
Несовершеннолетие Лотаря (продолжение)
(17 июня 956 г. – 10 октября 965 г.)
Регентство Брюнона, – Со смерти Гуго Великого вплоть до кончины Брюнона.
Смерть Гуго Великого стала событием необычайной важности для Каролингов, поскольку из-за этого жизнь династии продлилась более чем на тридцать лет, а ход царствования Лотаря полностью изменился. Нет никаких сомнений, если бы' Гуго Великий остался жив, то захотел бы оказывать неограниченное влияние на Лотаря. А если предположить, что позднее Лотарь пожелал бы избавиться от влияния герцога, то он неизбежно столкнулся бы с теми же препятствиями, что и Людовик Заморский. В таком случае его правлению суждено было бы стать лишь грустным подобием правления отца. Политическое наследие и авторитет Гуго Великого не могли сразу достаться его сыновьям: Гуго по прозвищу Капет,[64] Оттону и Эду-Генриху.[65] Они были еще несовершеннолетними, когда умер их отец,[66] и прошли многие годы, прежде чем старший смог унаследовать родительскую власть.
По крайней мере, территориальное могущество Робертинов во Франции оставалось нетронутым. Лотарь был слишком молод, и его королевская власть не настолько окрепла, чтобы отважиться открыто нанести удар по Робертинам.[67] К тому же, Брюнон приходился дядей как Гуго Капету и Оттону, так Лотарю и Карлу и не мог обделить одних ради выгоды других. Кроме того, Робертины находились под опекой Ричарда Нормандского, которому, умирая, поручил их отец. Однако было ясно, что авторитет и слава Робертинов за время их несовершеннолетия неизбежно ослабнут. С этих пор влияние Брюнона начало расти и стало гораздо более весомым, чем при жизни Гуго.
Благодаря дружеским отношениям двух сестер, Герберги и Гатуиды, союз Каролингов и Робертинов продолжался еще некоторое время под эгидой их брата, архиепископа Кельна и, как следствие, короля Германии. Таким образом, областью между Рейном и Луарой в течение нескольких лет правил своеобразный семейный совет, где Каролинги, Робертины и Оттоны были связаны отношениями тесного родства. В течение девяти лет (956–965) Брюнон оставался почти таким же регентом Франции, как и герцогом, или, скорее всего, вице-королем Лотарингии.
Его вмешательство в пользу Герберги стало явным тотчас после кончины Гуго Великого. Незадолго до смерти Гуго Ренье, граф Эно,[68] захватил у Юрсиона, вассала Реймской церкви, крепость, расположенную на реке Шер; кроме того, он завладел частью владений Герберги в Эно. Эти земли были вдовьей долей,[69] подаренные королеве ее первым мужем Жильбером, графом Эно и герцогом Лотарингским. Однако у его племянника, Ренье Длинная Шея, не хватило терпения дождаться смерти своей тетки; но здесь его постигла неудача. Лотарь, очевидно, по требованию своей матери осадил крепость на Шере, захватил ее и сжег; более того, Раулю, отцу историка Рихера, удалось проникнуть в Монс, столицу Эно, и захватить в плен жену Ренье и двух его сыновей. Брюнон, получивший преимущество благодаря победам своего племянника и захвату важных пленников, смог навязать Ренье встречу с Гербергой (состоявшуюся сразу после смерти Гуго Великого). Он согласился вернуть Ренье его детей и пленных в обмен на захваченную у королевы собственность (лето 956). В то же время состоялись два собрания, одно в начале года в Ингельхейме, другое после Пасхи в Кельне, где Оттон I принял клятву верности и дары от лотарингцев. Брюнон надеялся, используя примирение между своей сестрой и Ренье, быстро усмирить Лотарингию, страну, которая постепенно подпадала под германское влияние; к примеру, должность Роберта, архиепископа Трирского, унаследовал Генрих, родственник короля Оттона, а место Фульберта, епископа Камбре, – Беренгарий, «зарейнский клирик». В конце 956 г. он был посвящен в епископский сан в Реймсе архиепископом Артольдом.
В начале 957 г. Лотарь вернулся в Верхнюю Бургундию.[70] Дальнейшие события продемонстрировали, что король пока не согласился даровать своему двоюродному брату Оттону инвеституру[71] этого герцогства. Лотарь, без сомнения, искал возможность присвоить эту область или, по меньшей мере, заполучить некоторые ее города. Целью его путешествия было также подавление мятежа Роберта, графа Труа.[72] Известно, что Жильбер, герцог Бургундский, перед смертью выдал старшую дочь Леудегарду замуж за Отгона, младшего сына Гуго Великого, который в качестве приданого получил графства Бон и Оксерр вторая дочь Жильбера, Аделаида, вышла замуж в это же время за Ламберта, сына Роберта виконта Дижона, которому досталось графство Шалон на Соне. Но, судя по всему, Верра, третья дочь Жильбера, жена Роберта де Вермандуа графа Труа, ничего не получила из родительского наследства,[73] что и объясняло мятеж еe мужа. Без сомнения, Роберт рассчитывал возместить себе отсутствие приданого за счет своих свояков. Вероятно, чтобы оказать им помощь, Лотарь и организовал свой поход в Бургундию Роберт был вынужден подчиниться и сдаться на милость короля.
Сразу же после этих событий Лотарь был срочно вызван на север Франции в связи с распрей между Балдуином, сыном Арнульфа Фландрского, и Роже, сыном Герлуина Монтрейского, начавшейся из-за Амьенского замка (castrum),[74] и новым мятежом лотарингцев под предводительством Ренье, восставших против Брюнона, дяди короля. Бунт быстро подавили. Лотарь вместе с матерью и теткой Гатуидой соединил свои силы с войсками Брюнона в Камбрези. Видя приближение французской и лотарингской армий, Ренье не отважился защищаться. Он отправился к Брюнону в Сен-Сов де Валансьенн, Брюнон же под предлогом, что Ренье отказался дать заложников, решил избавить Лотарингию от этой опасной и неспокойной личности. Он увез его с собой в Кельн и выдал Оттону I. По приказу императора Ренье Длинная Шея был выслан к богемским славянам, где он вскоре скончался. Двое его сыновей, Ренье[75] и Ламберт,[76] получили воспитание при французском дворе, а управление Эно Оттон I передал своему верному рыцарю по имени Рихер.
В начале 958 г. Лотарю пришлось, как и два года назад, прийти на помощь Реймской церкви. Замок Куси (castrum Codiciacum), в свое время захваченный Тибо Плутом у Реймсской церкви, был внезапно отбит вассалами архиепископа Артольда. Ардуин, кастелян графа Шартра, успел укрыться в неприступном донжоне. Чтобы заставить его сдаться, королю пришлось лично принять участие в осаде, вместе с Артольдом и большим числом графов и епископов.[77] Приблизительно через две недели Ардуин выдал своих племянников в заложники, и королевская армия сняла осаду. Тем временем Тибо подошел на помощь осажденным, но в Куси его уже не впустили (без сомнений, это являлось одним из условий капитуляции Ардуина). Он отомстил за себя, опустошив Ланскую и Суассонскую области и с помощью предательства захватив крепость Ла Фер. Задача вернуть эту крепость легла на плечи Рорикона, епископа Ланского, который осадил ее с реймскими войсками и со всеми своими друзьями[78] – вассалами и родственниками, которых удалось собрать. Вскоре и Лотарь подоспел ему на подмогу. Герберт де Вермандуа и Роберт де Труа стали тогда посредниками между королем и их шурином. Тибо пришлось отдать Ла Фер; но, вероятно, Куси ему вернули, либо к этому времени он сам взял эту крепость приступом.
