Но дальше в той же статье еще круче:
«…После того, как 26 августа 1942 г. я сбил под Сталинградом правнука Бисмарка (? — С.З.) легендарного Графа (?!! — С.З.), которого взяли в плен и допрашивали в моем присутствии…»
Единственный «легендарный Граф» в Люфтваффе — это пилот все той же 52-й эскадры Герман Граф, который не являлся никаким «правнуком Бисмарка» и, что самое любопытное, — ни в какой советский плен в течение всей войны (не говоря уже о 1942 годе) не попадал. Сбивший в ходе Второй мировой войны 212 самолетов противника, последний командир 52-й JG Герман Граф, вместе с личным составом эскадры (в том числе и Эрихом Хартманом) 8 мая 1945 года сдался американцам в районе г. Пльзени (Чехословакия). Но поскольку американцы углубились на территорию Чехословакии дальше, нежели должны были по договору с СССР, все захваченные ими в этом районе пленные были выданы «красным». Германа Графа, которою НКВД опознало по фотографиям в журнале «Der Adler» как героя рейха, долгие годы (до 1950-го) прессинговали допросами в тюрьмах и лагерях. По всей видимости, Попков участвовал в одном из них и сейчас врет на основании этого допроса.
Ниже он еще поведает совершеннейшим профанам в области воздушного боя, что, оказывается, И-16 в бою «на вертикалях» (!) превосходил Bf-109, хотя в действительности «ишачок» именно в этом компоненте (а также и почти во всех других) уступал не только «мессеру», но даже американскому Брюстеру «Буффало», состоявшему на вооружении ВВС Финляндии.
Тухачевский не мог предложить такого бреда, как строительство 50—100 тысяч танков в год хотя бы по той простой причине, что в пятилетний военный план ими его штабом в 1927 году не был включен ни один танк, а не то что 100 тысяч.
«Тухачевский был самым ярым сторонником именно такого подхода к строительству вооруженных сил: все средства государства — на производство оружия, почти ничего — на его содержание, почти ничего на его освоение, ничего людям, которые будут это оружие применять в бою» [64, с. 219].
Вновь ошибка. Это подход Сталина. Ради этого (все средства государства — на производство вооружения) Сталин и Орджоникидзе прикончил, вместе с Пятаковым и Серебряковым.
«Зачем Тухачевскому в 1927 году потребовалось так много оружия? В сотни раз больше, чем имели все потенциальные агрессоры, вместе взятые. Нам кто-то угрожал? На нас кто-то мог напасть в 1928 году? Кто именно? Румыния? Финляндия? Эстония в союзе с Латвией, подстрекаемые Литвой? Разоруженная Германия? Может быть, Япония?
…Нарком обороны Ворошилов был не самым умным человеком. Но все же его интеллектуальный уровень был неизмеримо выше уровня Тухачевского и в военных вопросах Ворошилов разбирался гораздо лучше Тухачевского (кто в таком случае помешал Ворошилову вкупе с Буденным и Егоровым в придачу разбить белых под Аксаем до прибытия «Мишки-барина»? — С.З.)» [64].
Наконец-то фактический документ!
«В основу плана легли следующие соображения: «Решающим средством будущего вооруженного столкновения будут:
а) стрелковые войска с мощной артиллерией;
б) стратегическая конница;
в) авиация…»
О танках Тухачевский в начале 1927 года вообще не вспомнил (тогда откуда выдумка о 100 тысячах танков? — С.З.) и их промышленности не заказывал» [64, с. 227].
Никакого заказа в 1927-м и быть не могло, так как в этом году еще только составлялся план на будущую пятилетку, начиная с 1929 года. Вот в 1929-м и последовал заказ на 1075 единиц.
«Не прошло и года, как вдруг Тухачевский объявляет, что план неправильный, что нужно строить 50.000–100.000 танков, причем немедленно» [64].
Однако это не Тухачевский «объявляет», а Суворов от его имени, ведь кроме «показаний» Серебрянникова у него на руках ничего нет. Кроме того, рукой Тухачевского в 1928 году в пятилетний план было вписано 1075 танков, а не 50 или 100 тысяч.
«Непосредственной угрозы войны в тот момент не было, поэтому товарищ Сталин правильно решил: не танки сейчас нужны. Сталь Сталин пустил на рельсы. Легкие релься заменялись тяжелыми, одноколейные железные дороги превращались в двухколейные» [64, с. 228].
Гений! Только вот в Сибири и на Дальнем Востоке как было в 1930-е годы полторы железнодорожные ветки, так и до сих пор столько же. Где же «сталинские стратегические рельсы»? А производство танков, тем не менее, все возрастало и возрастало, пока не достигло 3000 единиц в год. Никакого «бреда» в плане Тухачевского нет. Именно этот план и реализовывался в 1929–1934 годы. Кстати, танки «Виккерс-шеститонные» в 1931 году, а чуть позже и Кристи М1931 были закуплены комиссией Халепского с подачи Тухачевского и своим появлением Т-26 и ВТ обязаны тоже ему.
«Тухачевский сообщает, что, помимо прочего, в германском флоте девять линкоров. Он оговаривается: это включая те, которые находятся в постройке. Тут товарищ Тухачевский слегка перебрал. В 1935 году Германия не имела линкоров (?! — С.З.)» [64, с. 237].
«Бисмарк» и «Тирпиц» были заложены ВІ935-М сразу же после заключения нового англо-германского морского соглашения, аннулировавшего версальские ограничения. Кроме этих двух линкоров, в составе Кригсмарине уже находились два линкора («Шарнхорст» и «Гнейзенау»), три карманных линкора, имевших нижний линко-ровский калибр 280 мм («Дойчланд», «Адмирал граф Шпее» и «Адмирал Шеер»), а также два линкора-додредноута серии «Дойчланд» 1903–1905 годов («Шлезвиг-Гольштейн» и «Шлезиен»), Как ни крути, а 9 единиц в наличии.
«Если верить Тухачевскому, в 1935 году в составе германской авиации одних только бомбардировщиков и разведчиков было 2100. Но мы Тухачевскому не поверим. Даже через четыре года «бешеной гонки вооружений» Германия вступила во Вторую мировую войну, имея 2765 боевых самолетов всех типов, включая и истребители» [64, с. 237–238].
Но ведь это новые самолеты, которые не имеют отношения к той авиации, что была на вооружении Люфтваффе в 1935-м. Из 2765 почти две тысячи составляли бомбардировщики новых типов. В 1935-м же авиапарк Люфтваффе был более многочисленным за счет машин устаревших типов. Сюда также необходимо включить и транспортную авиацию, так как немцы использовали ее в качестве бомбардировочной: первыми немецкими бомбардировщиками в Испании были Ju-52. Только в Испанию немцы поставили около тысячи самолетов, больше половины которых составляли бомбардировщики, разведчики и штурмовики. Добавьте к ним то, что осталось в Германии, — и 2100 бомбардировщиков и разведчиков всех типов — это вовсе не нонсенс. К тому же, не стоит забывать, что Тухачевский руководствовался развединформацией Генштаба, а не брал цифры из головы.
«В сообщениях о сухопутных войсках Тухачевский более правдив, хотя и тут правда обильно перемешана с вымыслом» [64, с. 238].
Здесь виноват не Тухачевский, а хваленые органы советской разведки.
«План Сталина: пусть Гитлер- ледокол, сокрушит Европу, пусть уничтожит все армии, партии, правительства, а после этого мы Европу «освободим» [64, с. 244].
Такого плана у Сталина никогда не было.
«А у Тухачевского и червонных казаков на будущую войну был свой, особый план. Заключался он в том, что все повторить как в Первой мировой войне: Германия посредине, а с двух сторон — Россия и Франция. Франция обороняется, а мы наступаем и Германию сокрушаем» [64, с. 246].
Вот это уже «ближе к телу». Да, у Тухачевского был свой план войны. Ну и что плохого было бы в том, если бы Франция и СССР раздавили бы Германию еще в 1936-м? А к чему привел сталинский план? И кто же после этого «враг народа»?
«Тухачевский и червонные казаки Сталина не слушали, планов его не понимали и не старались понять…
Все у Сталина шло по расписанию (?? — С.З.), но вдруг объявился (? — С.З.) Тухачевский, который через голову Сталина обращается к соседям Германии готовить оборону против Гитлера…
…Маршал Юзеф Пилсудский, разгромивший Тухачевского, в своей книге «1920 год» показал и неумение Тухачевского воевать, и неумение рассказать о случившемся…» [64, с. 247, 251].
Маршалу Ю.Пилсудскому пришлось отступать под напором 28-летнего Михаила Тухачевского от Березины до Вислы. В дни битвы под Варшавой он находился в состоянии, близком к шоковому, что, надо отдать ему должное, сам признает.
«Маршал Пилсудский позднее написал, что «заперся в кабинете и три дня не выходил ни к кому от мучительнейших размышлений» [19, с. 104].
Но размышления эти ни к чему не привели. Все планы Пилсудского были отвергнуты французскими советниками и собственным генеральным штабом. Не окажись рядом Макса Вейгана и Тадеуша Розвадовского — отдыхал бы «барин Мишка» в Бельведере не позднее 20 августа. Скромностью Бригадир никогда не отличался, тем не менее дал реальную оценку талантам красного маршала в той самой книге («1920 год»), в которой польский маршал «показал неумение Тухачевского воевать».
