«Столь длинные марши, прерываемые к тому же боями, могут служить к чести как армии, так и ее руководителей. Особенно же нельзя отнести к числу средних величин и посредственностей командующего, который имеет достаточно сил и энергии, воли и умения, чтобы проводить подобную работу» [19].
«Это был сигнал Тухачевскому (арест директора Библиотеки имени Ленина! — С.З.)·. уймись, мол!» [64, с. 253].
Вся версия о «предупреждениях» Сталина — детский лепет. Сталин давно наметил «в расход» «забияку» и не его одного. Ничего себе «предупреждение»: грозят якобы Тухачевскому, а арестовывают на тот момент профессора и начальника кафедры истории войн и военного искусства военно-воздушной академии имени Н.Е. Жуковского комкора Гая! Вы находите здесь связь с Тухачевским?
Вовсе не кавалерийский корпус Гая являлся ударным соединением Западного фронта в 1920-м. 3-й кавкорпус действовал на крайнем правом фланге, ударными же являлись все 3 армии того же крыла — 3-я, 4-я и 1 5-я (Лазаревича, Сергеева и Корка). Почему Суворов не упоминает их? Да потому, что Корка арестовали в один день с Тухачевским, а Лазаревича — еще через год, что полностью разрушает версию о мифическом сталинском «предупреждении».
И при чем здесь Червонное казачество? Артиллерист Уборевич, например, никаким казаком не являлся (как не являлись казаками ни Блюхер, ни Белов, ни Якир с Егоровым, дай многие другие). Входе советско-польской войны как командующий 14-й армией Иероним Петрович вообще находился в подчинении Южного фронта (Егоров, Сталин). Он стал единомышленником Тухачевского уже после войны по профессиональным качествам, а не поличным предпочтениям.
«А вывод простой: получил Сталин в мае 1937 года фальшивку от германской разведки или ее не получил, очищение высшего командного состава Красной Армии уже шло полным ходом…» [65, с. 255].
Версия Шелленберга вовсе не имеет такого хождения в стране, какое придает ей Суворов (это и не версия вовсе, а просто информация одной из сторон разыгравшихся событий).
«Немецкая разведка во Второй мировой войне проявила такую дурь, которая заслуживает многотомного романа в духе бравого солдата Швейка» [64, с. 264].
«Дурь германской разведки во Второй мировой» — вымысел советской пропаганды на протяжении 50 лет. Немецкая разведка, ясное дело, ничего не стоила, никаких успехов за ней якобы не числится, но вот где расположены советские войска, которые надлежит окружить, и советские аэродромы, которые надлежит разбомбить, немцы, почему-то знали, в отличие от РККА.
«В этом случае они (немцы. — С.З.) помогли Сталину избавиться от тупых заевшихся палачей и открыть дорогу новому поколению настоящих полководцев (с которыми мы позже еще познакомимся. — С.З.), которые и переломали хребет Гитлеру и его хвастливой разведке» [64, с. 266].
Итак, вот в общем суть «претензий» к Тухачевскому. Неубедительно, не правда ли? Сейчас изложим действительную подоплеку процесса над Тухачевским и его соратниками, по крайней мере так, как она видится на основании фактов.
Конец «красного Бонапарта»
В приватной беседе Тухачевский заявлял: «Я с большевиками, потому, что мне с ними пока по пути». Что это за путь — известно: «Большая война».
Все дело в том, что «идеей фикс» Тухачевского являлось стремление потрясти мировую общественность своими полководческими талантами в войне большого масштаба.
«— Смотрю на вас, знаете, и удивляюсь.
— Чему?
— Да, так. Вы ведь сами пошли на войну. А зачем? Были в отставке, пожилой уж человек, для вашего будущего все у вас есть, и вдруг пошли в эту бойню? — Тухачевский даже коротко захохотал, что случалось с ним редко.
…Офицер в воронке даже взволновался.
— Позвольте, да как же я могу сидеть сейчас в тепле и уюте, когда встала вся Россия? Это всего-навсего долг… Ведь вы сами тоже здесь и, вероятно, не считаете это странным?
— Я? — втемноте проговорил Тухачевский, словно даже чуть удивленно, — ну, я другое дело… Что у меня впереди? В лучшем случае, через годы служебной лямки пост бригадного генерала. Это, когда из меня песок посыплется. Война, мой друг, для меня все! Для меня тут или достичь сразу всего, что хочу, в год, в два, в три. Или — погибнуть. Я сказал себе, либо в тридцать лет я буду генералом, либо меня не будет в живых!.. В войне — вся цель моей жизни с пятнадцати лет!.. Вот, за два месяца, что мы в боях, я убедился, — для достижения того, что я хочу, нужно только одно — смелость! Да еще, пожалуй, вера в себя. Ну, а веры в себя у меня достаточно.
В этот момент к воронке Тухачевского подползла на корточках темная фигура.
— Ваше высокоблагородие, связь от батальонного, приказ поднимать в атаку.
— Хорошо, скажи, подымаю, — проговорил Тухачевский, приподнимаясь в воронке. — Прощайте, — засмеялся он собеседнику» [19, с. 33–34].
Европейские гастроли 1920 года сорвались под Варшавой и теперь 40-летний маршал жаждал реванша. Здесь интересы Сталина, планировавшего мировую войну, и Тухачевского, жаждавшего ее, пересекались. Сталин при всей своей нелюбви к «забияке» нуждался и в нем, и в Уборевиче, и в Триандафилове, и во всех других талантливых военачальниках, способных создать ему инструмент, с помощью которого он вернет старые и завоюет новые земли для новоиспеченной Российской империи товарища Джугашвили.
Тухачевский тоже не любил Сталина. В первую очередь он ни в грош не ставил воинские таланты человека, запланировавшего такое грандиозное и «трудноподъемное» предприятие, как мировая война. Он-то помнил, как «сталинцы» Егоров, Буденный и Ворошилов терпели в октябре — декабре 1919 года позорные поражения от Деникина под Батайском и Аксаем, пока РВС (то есть товарищ Троцкий) не назначил командующим Кавказским фронтом Тухачевского вместо Егорова.
С тех пор Александр Ильич затаил обиду на «барина».
Очевидно, у Тухачевского сложилось ошибочное впечатление, что в подобных обстоятельствах он станет для Сталина абсолютно незаменимым в грядущих битвах.
Еще раз подчеркнем: сама РККА 1930-х, ее стратегия, тактика, техническое оснащение, организационные принципы — дело рук не товарища Сталина и не Ворошилова с Буденным. Триандафилов, Тухачевский, Уборевич, Блюхер, Алкснис, Зоф, Геллер и другие — это и есть Красная Армия (авиация и флот), со всеми своими сильными сторонами, а также недостатками, сколь бы серьезными они ни являлись.
«Бирюзов поведал миру, что еще в 1927 году начальник Штаба РККА… Михаил Тухачевский написал письмо Сталину и в нем изложил программу глубокой и полной реорганизации Красной Армии» [64, с. 162–163].
И это действительно так. Весь план первых военных пятилеток составлялся генштабом РККА, а следовательно, Тухачевским и Шапошниковым (например, приписка о строительстве 60 глиссеров вместо 20 для черноморского флота в Справке разногласий штабов РККА и РККФ сделана лично рукой Тухачевского, а ведь именно глиссеры станут чуть ли не единственными кораблями советского ВМФ, от которых в Отечественную будет какая-то польза), Геллером и Ал кснисом, а вовсе не Сталиным, тот его л ишь утвердил в 1929 году.
Никаких «50— 100 тысяч» танков в год (это 250–500 тысяч в пятилетку, так что ли, ведь план составлялся не на год, а на пять лет?!), выдуманных «сталинским соколом» Серебрянниковым, в природе не существовало. Нельзя ли уточнить, так 50 или 100 тысяч танков планировали выпустить, уж больно велика разбежка? Пятилетний военный план был конкретен с самого начала, именно поэтому в 1928 году дописали 1075 танков, о не «1–2 тысячи». И еще. Если Сталин вообще отказался от производства танков в пятилетку и ударился в строительство железных дорог, то почему 1075 танков были все-таки добавлены и Коба это санкционировал? А ведь именно в этой, «рельсовой» якобы пятилетке было налажено серийное производство самого массового танка Красной Армии предвоенного периода Т-26 (1931 год) и «танков вторжения» БТ (1933 год).
«А еще — Днепрогэс. Это алюминий для самолетов. Это будущие наши танковые дизели В-2, лучшие в мире (пустое бахвальство. — С.З.). Все усилия — на Уралмаш, на Комсомольск, на Магнитку, на Кузнецк. База нужна» [64, с. 228].
Так ведь про то, что «база нужна» писали и Тухачевский, и Шапошников, причем в 1927-м без Сталина обошлись. А кто курировал и Днепрогэс, и Уралмаш, и Магнитку? Сталин? Все это курировал Пятаков, которого благодарный Коба прикончил в 1937-м. Сталин лишь осуществлял контроль и отдавал руководящие указания, а также двигал «фигуры» по доске так, как ему было угодно. А кто ведал производством вооружения и закупкой зарубежных образцов? Все тот же Тухачевский! В 1931 году без отрыва от основной деятельности (зампред РВС СССР) он был назначен Сталиным на пост начальника вооружений РККА (надо полагать, по причине абсолютной «бездарности» в этом вопросе). И Т-26, и Т-28, и Т-35 с БТ, вся авиация с артиллерией в массе своей были созданы при Тухачевском.
