обеспечения национальной безопасности Турция получила в 1936 году право ремилитаризировать зону проливов и двух островов. Итак, Конвенция 1936 года отменяет режим, установленный Лозаннской конвенцией 1923 года, только в отношении островов Имброс и Тенедос. Все положения, в том числе статья 4/3 и статья 6 Лозаннской конвенции относительно греческих островов Лемнос и Самофракии, которые не входят в противоречие с Конвенцией 1936 года, будут действовать.
Турецкая сторона категорически не согласна с греческими утверждениями о том, что с милитаризацией турецких островов нарушилось военное равновесие в регионе. Наоборот, считает она, это способствует политической стабильности.
Такая пикировка между членами одной военно-политической организации, отличающейся высокой степенью солидарности, могла бы удивить, если бы речь не шла о балканских странах. Причем и Анкара, и Афины стремились использовать эту организацию с целью получения односторонних преимуществ и давления на соседа. Это создавало не только дополнительные проблемы для натовского руководства, но и являлось одной из причин периодического обострения греко-турецких отношений. Так, например, было в 1974 году, когда Греция вышла из военной организации Североатлантического союза в знак протеста против позиции, занятой им во время военной интервенции Турции на Кипре. В 1983 году Греция предоставила остров Лемнос в распоряжение НАТО. Турецкая сторона сразу отрицательно отреагировала на это предложение. Анкара увидела в этом попытку Афин продолжить милитаризацию острова и узаконить это положение вопреки статьи 4 Лозаннской конвенции 1923 года. В 1984 году история вновь повторилась. Турция опять выступила против, заявив при этом, что будет бойкотировать работу Комитета по планам обороны НАТО. Инициатива Брюсселя провести модернизацию военных объектов на острове была заблокирована Анкарой. В свою очередь, Греция использовала свое право вето в отношении применения турецких вооруженных сил в рамках НАТО.
Фракия и Эгейское море являются районами острого и длительного противостояния различных социально-политических сил, связанного с многочисленными территориальными спорами и взаимными претензиями, подогреваемыми неудовлетворенными политическими амбициями. Это обстоятельство используется различными силами для провоцирования здесь кризисных ситуаций. Периодически в треугольнике Греция — Турция — Кипр возникают военно-политические конфликты, которые потрясают систему региональных отношений, а также угрожают всеобщему миру.
Другой территорией, принадлежность которой оспаривают также три государства, является Македония. Это историко-географическая область Балкан, расположенная на сопряжении границ современных Болгарии, Греции и Сербии. Население Македонии полиэтнично. Наиболее многочисленными группами являются греки, славяне-македонцы и албанцы. Есть также турки, влахи, цыгане и др. Смешанный состав населения и принадлежность их в разное время к трем соседним государствам давали последним повод претендовать на эти территории в той или иной их части. Не углубляясь особенно в древнюю историю Балкан, необходимо констатировать, что первоначально Македония являлась частью империи Александра Македонского, которую можно назвать одним из государств, предшественников Греции. Причем именно с этим государством греки связывают пик своего исторического величия. Позже в первые века прошлого тысячелетия Македонию, входившую тогда в состав Византийской империи, заселяли славянские племена. Но в тот период еще не возникло каких-либо устойчивых социально-политических образований, которые могли бы быть однозначно названы предшественниками современных славянских народов, а тем более государств. Хотя те славяне, которые называют себя македонцами, отмечают, что македонский царь Самуил (976-1014) объединил под своею властью большую частью Сербии, Болгарии, Эпира и Албании. [66]
Так или иначе, но процесс самоидентификации славянского населения шел медленно и противоречиво, так как был затруднен тем, что территории Македонии постоянно переходили от одного феодального правителя к другому. Язык и культура славянского населения Македонии хотя и имеют определенные особенности, но близки всем славянским соседям. В этой связи были бы интересны рассуждения одного из деятелей македонского национального движения начала XX столетия и автора первого македонско-русского словаря и краткой грамматики македонского языка Дмитрия Чуповского. Заочно отвечая болгарским и сербским оппонентам, он приводил доказательства того, что македонский язык существует, хотя процесс его оформления еще не завершен.
Прежде всего Д. Чуповский отмечал, что при создании сербского литературного языка в начале XIX века не было обращено внимание на славянские диалекты Восточной Сербии, Западной Болгарии и Македонии, поэтому принятие герцеговинского говора в качестве литературного языка не удовлетворяло потребности славян перечисленных территорий. При образовании же болгарского литературного языка, по его мнению, в основу которого легло восточно-болгарское наречие, также мало внимания было уделено наречиям западных болгар, восточных сербов и всех славян-македонцев. Славянские наречия Македонии, по мнению Д. Чуповского, представляет собой среднее между говорами Болгарии и Сербии. Таким образом, он делает вывод о том, что именно такой односторонний подход способствовал разделению славян Балканского полуострова на два лагеря, которые враждуют между собой на почве наречий, совмещающих особенности как болгарского, так и сербского языков. Между тем если бы при образовании того или иного литературного языка был возведен в степень один из центральных говоров Балканского полуострова, тогда можно было бы избежать антагонизма между южными славянами и соединить их в одно национально-культурное целое. По мнению Д. Чуповского, возведение одного из них в ранг литературного македонского языка способствовало бы устранению притязаний Сербии и Болгарии на Македонию и консолидации македонцев-славян на их землях. [67]
В религиозном отношении большинство населения Македонии было православным, но одновременно являлось объектом соперничества Болгарской, Греческой и Сербской церквей. Вопрос об утверждении автокефальности Македонской православной церкви имел и имеет важное значение в самоидентификации македонцев-славян. Как и в других национальных движениях на Балканах, этот вопрос был краеугольным камнем в национальной программе македонского национального движения.
В связи с определением границ воссоздаваемых славянских государств Болгарии и Сербии — между ними и Грецией разгорелся спор о принадлежности к ним той или иной части Македонии. В разрешении этого спора участвовали и великие державы. Каждая из них при этом преследовала и свои интересы. В 1913 году этот спор стал одной из причин начала Второй Балканской войны, в которой против Болгарии воевали все балканские государства. И после Первой, и после Второй мировых войн этот вопрос оставался на повестке дня мировой политики. Известно, что Сталин и Тито, Сталин и Димитров в 1944–1947 годы неоднократно обсуждали вопрос о принадлежности территорий Македонии и идентичности ее населения. Позднее — в период противостояния двух военно-политических блоков на Балканах — казалось, что стороны смирились со сложившимся положением вещей, хотя и продолжали заочную дискуссию об историческом праве на ту или иную часть Македонии и спорили об этнической принадлежности его населения. Так, в Болгарии не признавали самобытность македонцев-славян, считая их болгарами. В Сербии, напротив, утверждали обратное. В Греции говорили о том, что Македония не справедливо отторгнута от общего эллинского культурного и политического пространства.
Македонская тема вновь стала политически актуальной после распада
