В 1930-х годах на улице Воинова появились четыре жилых дома, построенных по проекту архитектора К. Д. Халтурина. Дома предназначались для вернувшихся в Ленинград передовых рабочих-большевиков, так называемых двадцатипятитысячников. Здания, выдержанные в конструктивистском стиле, были расположены не вдоль улицы, а перпендикулярно к ней, что уже само по себе вызывало некоторое недоумение. Появилась легенда о том, что произошло это не случайно. Будто бы такое расположение домов приближало их жильцов к штабу революции – Смольному. Преданные партии большевики-ленинцы, прошедшие суровую школу раскулачивания, должны быть всегда наготове. На всякий случай.
В 1970-х годах улица Воинова приобрела статус правительственной трассы. Она вела к Смольному. В народе ее прозвали «Романовской трассой», по имени одного из самых одиозных первых секретарей Ленинградского обкома КПСС. Об улице рассказывали ядовитые анекдоты. Автомобиль сворачивает на улицу Воинова. «Правительственная трасса», – тихо говорит шофер лейтенанту. «Правительственная трасса», – шепчет лейтенант полковнику. «А почему шепотом?» – спрашивает шепотом полковник лейтенанта. «А почему шепотом?» – спрашивает лейтенант шофера. «А я вчера пива холодного выпил», – отвечает шофер.
1991. Улице вернули ее старинное название. Она вновь стала Шпалерной.
ЧАСТЬ 3
Реки, каналы, острова, мосты
Как известно, Петербург построен на островах дельты Невы. Со временем этот географический факт стал одной из самых расхожих и любимых тем истинных петербуржцев в рассказах о своем городе. До сих пор они убеждают друг друга в том, что Петербург расположен на 101 острове, добавляя при этом, что если это и чуть меньше, чем в Венеции, то все же… Однако сегодня это выглядит не более чем красивой романтической легендой, не имеющей ничего общего с действительностью.
В начале XIX века Петербург и в самом деле был расположен на 101 острове, хотя уже тогда это количество значительно отличалось от того, что было в предшествующем, XVIII столетии. Тогда островов насчитывалось 147. Такому сокращению способствовали многие причины, как природные, так и связанные с человеческой деятельностью, техногенные. Одни острова, открытые морю и ветру, просто со временем размывались, другие исчезали при прокладке каналов, третьи сливались друг с другом при засыпке водотоков, четвертые пропадали при осушении болотистых территорий, пятые уходили на дно искусственных водоемов.
К середине XIX века в дельте Невы осталось всего 42 острова. Причем только 29 из них имеют официальные названия.
Далеко не все петербургские острова воспринимаются как таковые. Некоторые мы просто не замечаем. К ним можно отнести, например, Казанский, Спасский, Покровский. Для некоторых островов за 300 лет существования города придуманы эвфемизмы, кажущиеся и более удобными, и менее сложными в употреблении. Адмиралтейский остров мы называем Центром, Петроградский – Петроградской стороной, Заячий – Петропавловской крепостью. Это логично. Многие острова одновременно являются и административными частями, их географический статус растворился, в повседневной жизни петербуржцев он кажется вовсе не обязательным.
В единую градостроительную систему Петербурга острова включены в значительной степени благодаря мостам. Петербург по праву считается музеем мостов. И не только потому, что практически каждый из них представляет художественную, инженерную или техническую ценность, но и потому, что их много. Точной, что называется, канонизированной цифры, кажется, не называет никто из питерских знатоков. И не потому, что не знают. Скорее потому, что нет определенной общепринятой методики подсчета. Одни считают мосты без учета пригородов; другие – с учетом только тех царских пригородов, которые включены в знаменитое зеленое ожерелье Петербурга; третьи при подсчетах не учитывают безымянные мосты, которых, как это ни странно, в Петербурге много; четвертые исключают мосты на территориях промышленных предприятий, и так далее, и тому подобное.
Количество мостов в городских справочниках колеблется от 300 до 600. В энциклопедическом справочнике «Санкт-Петербург – Петроград – Ленинград», изданном в 1992 году, утверждается, что в 1990 году в Ленинграде было 800 мостов. Причем, как правило, это так называемые круглые цифры, лишний раз подтверждающие мысль о том, что точного количества мостов не знает никто.
Но, как бы неправдоподобно это ни звучало, Петербург начинался с отрицания мостостроения. Петр I, стараясь приучить обывателей к воде, разрешал строительство мостов только в исключительных случаях – при прокладке дороги через заболоченные ручьи, мелкие протоки или канавы. Например, именно так появился Иоанновский мост. Он соединил Березовый, или Городской остров, как его стали называть чуть позже, с Заячим, на котором велось интенсивное строительство Петропавловской крепости. Так же возник Аничков мост, первоначально представлявший собой несколько досок с ограждениями, перекинутых через Фонтанку по старой, еще допетербургской тропе от Большой Новгородской дороги, будущей Лиговской улицы, к Адмиралтейству.
Но уж если мост появлялся, то за его благоустройством Петр следил зорко и не спускал ни малейшей провинности даже такому расторопному и старательному полицмейстеру, как Девиер, которого он очень ценил. Рассказывают, что однажды он вместе с Девиером подъехал к мосту через канал у Новой Голландии и заметил, что мост разобран: кто-то украл из настила несколько досок. Государь приказал своему денщику сдвинуть оставшиеся доски, чтобы можно было переехать, а сам между тем принялся «гладить» дубиной генерал-полицмейстера, приговаривая: «Это лучше прибавит тебе памяти о попечении и содержании мостов в порядке: будешь сам осматривать».
Пик мостостроения в Петербурге пришелся на первую половину XIX века. Если общее количество мостов к началу века составляло чуть менее ста, то уже в 1863 году их было 181.
Много лет хочу запомнить
Я названия мостов:
То ли Синий, то ли Темный,
То ль Петровский, то ль Петров.
К середине XIX века относится и появление первого постоянного моста через Неву – Благовещенского. До этого невские берега соединяли временные наплавные, или плашкоутные, мосты. Теперь можно было с уверенностью утверждать, что
Полноводная Нева
Разбрелась на рукава.
Но связали их мосты,
Чтоб встречались я и ты.
Триумфальное шествие петербургского мостостроения позволило поставить питерские мосты в один ряд с уникальными, только Петербургу свойственными явлениями природы. Вслушайтесь в ответ петербургского школьника на вопрос: «Какие явления природы связаны с Петербургом?» – «Белые ночи… Наводнения… Развод мостов…»
Далеко за пределами города хорошо известен петербургский обычай, когда молодожены, проезжая по городу в свадебной машине, при въезде на мост начинают целоваться и заканчивают поцелуй при съезде с моста. При этом свидетели тоже могут целоваться, но… под мостом.
Мы с миленочком вдвоем
По мосточку идем.
В белу ночку целовались,
Даже львы перекликались.
Петербургские мосты прочно вписались в художественную культуру города. Им посвящаются живописные полотна и графические листы. О них складывают стихи и поют песни. Это не удивительно, если вспомнить об их изначальной функции: мосты объединяют. Не случайно в городской фразеологии «Развод по-петербургски» – это не то, о чем вы думаете, а совсем наоборот. Это когда пролеты разводных мостов в конце концов сходятся. Известно и легендарное питерское оправдание утренних возвращений к домашнему очагу, которым беззастенчиво пользуются подгулявшие домочадцы: «Под мосты попал».
Выразительная метафора разведенных мостов не покидает петербуржцев и в наши дни. Канула в лету эпоха, когда в стране победившего социализма не было секса, и фаллический образ стремительно поднявшихся в ночи мостовых пролетов стал еще более выразительным и колоритным.
В тишине жемчужной ночи
Над Невой встают мосты.
Регулярно, между прочим,
Если б так умел и ты.
Все мосты стоят торчком
Над Невой под утро.
А я с ними не знаком –
Такая «Кама Сутра».
Это, надо сказать, вполне совпадает с мужским, в отличие от Москвы, образом Петербурга. Вспомните хотя бы одну, из целого ряда подобных, пословицу. Ну, например: «Петербург женится, Москву замуж берет». А тут еще, взамен средневекового любовного напитка, появилась патентованная панацея от всех бед – пресловутая виагра. Такая удача для питерских остроумцев. Сразу же появился анекдот в виде интернетовского сообщения: «По сообщению агентства Рейтер, в Петербурге на Неве затонула баржа с виагрой. В настоящее время петербуржцы не могут добраться домой и на работу, потому что опустить разводные мосты не представляется возможным».
