Это был последний серьезный противник Антигона в борьбе за Македонию. Антигон набрал наемников, чтобы изгнать галатов, и избегал сражаться с Пирром, когда это было возможно, избавив таким образом Македонию от дальнейшего напряжения. Его союз с царством Селевкидов защищал его на международной арене, а его флот дал ему частичный контроль над Эгейским морем. Его политические интересы были ограничены Македонией и ее ближайшими соседями, и он действовал как традиционный македонский царь, а не стал, как могли опасаться некоторые, еще одним Деметрием. Антигон был скорее политическим наследником Кассандра, чем своих отца или деда — он был внуком Антипатра по матери.
Антигон смог восстановить свое доминирующее положение в Греции на основе контроля над Коринфом, Пиреем, Халкидой и Деметрией, но уменьшил гарнизоны и предпочитал поддерживать дружественные режимы в городах, а не размещать непопулярные гарнизоны. Он оставил в покое Беотию и воздерживался от противостояния с этолийцами.
Этолийский союз, бывший средством спасения святилища в Дельфах от галатов, получил контроль над Амфиктионией. Это было средство, с помощью которого многие, включая Филиппа II, пытались доминировать в Центральной Греции. Собрав множество мелких имевших право голоса сообществ в собственный союз, этолийцам удалось это лучше, чем Филиппу. Их экспансия была осторожной, относительно медленной и осуществлялась средствами убеждения и согласия, но к 250 г. до н. э. привела к образованию компактного государства. Они преуспели в этом благодаря истощению Македонии, и со временем двум государствам пришлось бы столкнуться. До восстановления Македонии оба относились друг к другу настороженно.[668]
Более отдаленным противником Антигона был Птолемей II, который мог финансировать нападение на него Пирра в 274.[669] Враждебность Птолемея была основана на морском соперничестве в Эгейском море и на союзе Антигона с Антиохом. Женитьба Антигона на Филе и предшествующее соглашение, по которому между территориями и зонами влияния двух царств была установлена четкая граница, решила все их взаимные проблемы, что было важной основой продолжения союза, поскольку ни у одной стороны не было планов захвата земель другой.[670] В дополнение оба царя в 270-х гг. до н. э. были заняты другими проблемами, Антигон в Македонии с Пирром и в Греции, а Антиох в Малой Азии.
Антиоху приходилось сражаться с отрядами галатов повсюду, где он только мог их найти. Требовалось время, чтобы найти и поймать их, а одержать победу над ними было нелегко. Иногда он сталкивался со значительными силами галатов в битвах, в которых основным победоносным оружием были слоны. Это могло быть уже в 275 или в конце 270-х гг. до н. э.[671]Принятие ответственности за борьбу с этими отрядами царем династии Селевкидов интересно: он унаследовал Малую Азию от своего отца, который овладел ею всего за несколько месяцев до смерти. Антиох был решительно настроен удержать эту часть своего наследства, но задача была нелегкой и стоила неоправданно дорого.
Кампании были сумбурными и запутанными, как раз тот тип ситуации, которым умело пользовался Птолемей II, но, похоже, что в этом случае его опередили. Его сводный брат Магас, царь Киренаики, женился на дочери Антиоха и Стратоники Апаме, знак того, что цари вступили в союз. Это произошло в 274 г. до н. э., даже во время войны с галатами Антиох активно вел антиптолемеевскую дипломатию. Теперь он оказался в союзе с Антигоном и Магасом. В ответ Птолемей вполне мог поддержать Пирра в нападении на Антигона в 274 г. до н. э. В 275 г. до н. э. Магас предпринял попытку захватить власть в Египте, начав поход на Александрию из Кирены, но восстание местных ливийцев заставило его повернуть назад.[672] Птолемей обвинял в войне Антиоха, но восстание его наемников-галатов не позволило ему двинуться ни против Магаса, ни против Антиоха. Подавив восстание, Птолемей объявил победу над варварами равносильной победе над Антигоном или Антиохом.[673]
Ситуация переросла в войну в Сирии между Птолемеем и Антиохом, которая началась, вероятно, в 274 г. до н. э. В результате Магас в Киренаике и галатийцы в Малой Азии в основном были оставлены в покое. Антиох совершил несколько завоеваний в Сирии, и Птолемею пришлось вести ожесточенную борьбу, чтобы вернуть свои потери. Цари заключили мир в 271 г. до н. э. без серьезных территориальных изменений, Антиох повернул на север и еще раз разбил галатов — победу с помощью слонов он одержал в конце 270-х гг. до н. э.
Вторжение галатов в Малую Азию защитило новые царства вдоль северного побережья Анатолии от подчинения Антиоху и косвенно помогло Магасу сохранить свою независимость в качестве царя Киренаики. Внутри Малой Азии по-новому проявили себя другие местные силы, включая македонских аристократов: Филетер из Пергама помог в борьбе против захватчиков, и это подняло его положение до почти полной независимости;[674] брат Антиоха Ахей расположился в Малой Азии и достиг положения местного властителя, позже его потомки добивались положения местных царей.[675] Тем временем галаты расселились в части Каппадокии с центром в таких древних городах, как Анкира и Гордион. Таким образом, продолжался медленный процесс дезинтеграции великих царств, который к концу I в. до н. э. закончился поглощением их Римом или Парфией. На месте двух царств 335 г. до н. э. Македонии и Персии в 270 г. до н. э. существовало по меньшей мере девять государств: Македония, царства Селевкидов и Птолемеев, Вифиния, Северный союз, Понт, Армения, Атропатена, галаты, а вскоре независимой стала и Бактрия, и это было только начало процесса.
Внутри великих царств усиливались попытки привлечь местное население. В Вавилонии местные жители работали в администрации. В Египте Птолемей проявлял щедрость по отношению к храмам и объявил о своей победе в войне с Антиохом, сообщив, что статуи богов, похищенные его врагами, возвращены — чисто египетская формулировка.[676] В Азии греческие города воздавали почести Антиоху за его усилия защитить их от набегов галатов. В Бактрии правители Селевкидов, продолжавшие работу Антиоха между 292 и 281 гг. до н. э., объединили греков и бактрийцев против набегов кочевников. В Македонии правление Антигона способствовало постепенному принятию новой династии македонцами. Это партнерство продлилось еще на столетие. Три великих царства, возникшие из развалин и беспорядков империи Александра, теперь утвердились, каждое обладало собственным характером, у каждого была действующая система управления, хотя македонской версии потребуется еще время для развития, все они казались достаточно прочными, по меньшей мере в обозримом будущем. Новое поколение царей имело собственные амбиции, но они были гораздо менее разрушительными, чем у их отцов. И такие амбиции были менее вредоносными для благополучия их подданных, хотя это явилось скорее следствием оценки ограниченности ресурсов, чем чего-либо еще.
Череда войн, начавшаяся с попытки Магаса захватить трон Птолемеев в 275 г. до н. э. и закончившаяся мирным соглашением между Антиохом I и Птолемеем II в 271 г. до н. э., продемонстрировала пределы возможностей царств: ни одно из них больше не было способно нанести серьезный вред другим. Союз Антиоха II с Магасом особенно значителен и показывает, что дипломатическое маневрирование было столь же важным элементом ведения дел, как и военные приготовления. Если намечалось нападение, то предполагаемая жертва обладала множеством дипломатических ресурсов, чтобы отвлечь агрессора. Таким образом, в Восточном Средиземноморье сложился теперь баланс сил, точно так же, как это было в Греции перед вмешательством Македонии вдела городов-государств. Как и при любом балансе сил, выживание зависело от готовности и вызывало постоянные войны, и со временем кто-то должен был стать победителем. В течение двух последующих веков не было признаков, чтобы кто-либо из царей всерьез ставил целью восстановить краткое единство империи Александра, за возможным исключением Антиоха III. Все три царства своими собственными способами избавились от проклятья Македонии, кризиса после смерти царей, и их династии стали центрами упорядоченной администрации, сохранявшими внутренний мир.
Объединение империи Александра было частью политических дискуссий в течение почти 50 лет, начиная с возвращения Александра из Индии и до смерти Селевка Никатора. Добиться этого единства оказалось невозможным, за исключением краткого периода между 325 г. до н. э. и смертью Антипатра в 319 г. до н. э., несмотря на новые достижения Антигона и Селевка. Неудача идеи объединения была связана поначалу с недостатком воображения двух ведущих персонажей Антипатра и Антигона, а это прежде всего было следствием того, что они не сопровождали Александра в великие кампании в Бактрии и Индии. Эти люди задали политическую повестку дня на последующие 20 лет: у Антигона, по-видимому, были подобные намерения, но, как и Антипатр, он был слишком стар. Однако остановил его не возраст, поскольку амбиции Селевка сохранялись до самой смерти, когда ему было далеко за семьдесят. Не препятствовали объединению и менее значительные амбиции Кассандра, Птолемея и Антигона Гоната. В конце концов оно было блокировано неспособностью македонского царства и народа возвыситься до решения этой задачи. Повторяющийся отказ македонцев принять имперскую роль был подлинным препятствием к объединению. Амбиции Александра были слишком велики для его народа.
