Обстановка требовала перехода фронта в наступление, так как противник уже снял с Западного фронта четыре дивизии. Я решил наступать, невзирая ни на что. Я снял все негодное с фронта (всего до 30 тысяч) и отвел в тыл.
20-й корпус был двинут мной на смену правофлангового корпуса, так как я его считал лучшим. Однако, как только он получил боевой приказ, одна из его дивизий в первую же ночь прошла 30 верст, но затем вернулась в свое первоначальное место расположения. Другая дивизия вовсе отказалась наступать. Наконец она развернулась после длительных переговоров.
С нравственной стороны войска обрабатывались старшим командным составом, был и военный министр, приезжал и Верховный главнокомандующий генерал Брусилов.
Я не знаю, какое они вынесли впечатление, но обстановка была такова: когда военный министр был в 28-й и 29-й дивизиях, то все клялись ему идти в бой и вообще встретили его восторженно. Когда же военный министр уехал, то на станцию явились депутаты и сообщили, что после отъезда министра полки вынесли резолюцию не наступать.
Я присутствовал при трогательной картине передачи [201-му пехотному] Потийскому полку красного знамени, когда на нем солдаты клялись идти на смерть; этот же самый Потийский полк за час до наступления ушел назад за 15 верст.
Верховный главнокомандующий при объезде фронта вынес впечатление, что солдаты хороши, но что начальники испуганы и выпустили власть из своих рук. Это не вполне верно. Не власть ушла из рук начальников, а ее у них вырвали.
Наиболее восторженную встречу Верховному главнокомандующему оказали на митинге 1-го Сибирского корпуса, но, когда уехал Верховный главнокомандующий, митинг продолжался, причем поносили Верховного главнокомандующего и про него говорили: «Чего вы слушаете старого буржуя?», всячески ругали. Слушатели аплодировали [оратору] и кричали «ура», как в свое время Верховному главнокомандующему.
(На фронте в предоктябрьские дни: (по секретным материалам Ставки) // Красная летопись. 1923. № 6. С. 20–22, 27. Публикуется по: Антивоенные выступления… С. 189–193.)
№ 153. Телеграмма генерала Барковского военному министру от 31 июля 1917 года
Доношу, что вчера погиб при трагических обстоятельствах убитый своими солдатами командующий 299-м пехотным Дубненским полком генерал-майор Пургасов. Обстоятельства, при которых совершилось убийство, были следующие: одна из рот Дубненского полка отказалась признать своим начальником офицера, вновь назначенного командиром этой роты. По выяснении главных виновников и их аресте роту приказано было расформировать, но рота не подчинилась этому приказу и взбунтовала часть полка. При попытке командующего полком восстановить порядок силою оружия, остальная часть полка присоединилась к бунтовщикам, окружила командующего полком, который пал под ударами прикладов обезумевшей толпы. Покойный генерал Пургасов, участник кампании от ее начала, кавалер ордена св. Георгия и георгиевского оружия был доблестным боевым командиром и преданным сыном родины беззаветном служении которой исполнил свой долг до конца.
Начдив 25 генерал-майор Барковский
31/VII 1917 г., № 12253. (Лефорт. Арх., отделен. Краен. Арм. А; дело № 33, л. 124, 125.)
№ 154. Из записок прапорщика А. Гиппиуса, председателя комитета 293-го Ижорского полка (74-я пехотная дивизия, 41-й армейский корпус, 7-я армия ЮЗФ (начало августа 1917 года)
Временное правительство не умело ни воссоздать боевого настроения, ни восстановить дисциплину. Мечтали лишь об одном: чтобы солдаты сидели по казармам и окопам и выслушивали красивенькие речи министров и комиссаров, когда тем придет охота поговорить. Ну конечно же, и в бой солдаты должны идти, когда им начальство прикажет.
Полная безнадежность положения была ясна Леваниду [80] и не только ему. Офицеры ходили, понуря голову, молча гибла строевая часть армии. Погибал и 293-й пехотный. И среди солдат были люди, искренно горевавшие о гибели славного боевого полка. Но и эти люди с каждым днем гасли, блекли, темнели.
Теперь другие идеи захватили солдат. Идеи необходимости немедленного мира и идея немедленного возвращения домой.
Участок фронта был глухой. Большевистская литература не докатывалась, вернее, не допускалась в полк армейским и корпусным комитетами. Полк разлагался тихо и вполне самостоятельно. Впрочем, не совсем самостоятельно. Из деревни шли письма, письма и письма…
– Долой войну, немедленно домой! – вот надежды-лозунги, которыми жили солдаты.
Тот, кто выставил эти два лозунга, как политическую программу партии большевиков, немедленно привлек на свою сторону сердца солдат 41-го корпуса.
(Гиппиус А. Записки главноуговаривающего 293-го пехотного Ижорского полка. М. – Л.: Госиздат, 1930. С. 107–108. Публикуется по: Антивоенные выступления… С. 201–202.)
№ 155. Из воспоминаний В.П. Федосеева, рядового 2-го Сибирского артиллерийского дивизиона (2-я Сибирская стрелковая дивизия, 1-й Сибирский армейский корпус, 10-я армия ЗФ). Начало августа 1917 года
В первых числах августа перед нами была поставлена задача усиления братания наших солдат с немецкими и австрийскими. Для оперативного руководства этим делом была создана группа большевиков в количестве 4 человек.
Мне было поручено организовать охрану братания, чтобы артиллерия, особенно 4-я батарея, где командир батареи готовился помешать нам, не открыла огонь по братавшимся.
Встреча сторон произошла левее озера Нарочь. Во время встречи немецкие, австрийские и наши солдаты беседовали на политические темы, угощали друг друга и даже обменивались подарками. Задушевные разговоры сводились к тому, что бесцельно истреблять друг друга в интересах помещиков и капиталистов. После этого мы встречались с немцами еще раза три неофициально, украдкой от командования.
(Федосеев В.П. В борьбе с контрреволюцией // В борьбе за Октябрь в Белоруссии и на Западном фронте: воспоминания активных участников Октябрьской революции. Минск: Госиздат БССР, 1957. С. 302. Публикуется по: Антивоенные выступления… С. 202–203.)
№ 156. Выдержки из сводки сведений военного комиссара при главнокомандующем армиями Западного фронта о настроении войск с 12 по 19 августа 1917 года
2-я армия . 9-й армейский корпус: 5-я пехотная дивизия, 42-я пехотная дивизия, 168-я пехотная дивизия и 15-я Сибирская стрелковая дивизия.
В корпусе существенных изменений к лучшему не наблюдается. В общем, наружные порядок не нарушается, занятия и наряды на работы выполняются безропотно, но общее настроение глубоко апатично. Служба несется, как тяжкая повинность. Интерес к политическим вопросам ослабевает. Доминирует разговор о мире, отпуске, довольствии и о предстоящей зимней кампании. Отношение к офицерам сдержанное. Необходимо отметить настроение солдат 5-й артиллерийской бригады. Оправдательный приговор по делу об избиении офицеров 6-й батареи солдатами понят, как победа над начальством. Настроение офицеров крайне подавленное…
3-я армия. 15-й армейский корпус: 6-я пехотная дивизия, 8-я пехотная дивизия, 137-я пехотная дивизия, 181-я пехотная дивизия. Настроение не улучшается, а в 6-й дивизии ухудшилось под влиянием пришедших пополнений. В 8-й дивизии 15-го августа не вышел на занятия 3-й баталион 29-го Черниговского полка, виновные выясняются. Доверия к комитетам нет. К офицерам относятся с недоверием…
35-й армейский корпус: 55-я пехотная дивизия, 67-я пехотная дивизия, 170-я пехотная дивизия. Масса примолкла и заметно стала скрытна. Боеспособность низкая… Брожения не улеглись. Влияние пополнений разлагающе. Дезертиров нет.
10-я армия. 2-й Кавказский корпус: 1-я Кавказская гренадерская дивизия, 51-я пехотная дивизия, 134-я пехотная дивизия. В общем, настроение корпуса сильно пониженное. Все притихло, и за немногими исключениями приказы выполняются. Частично продолжаются случаи неповиновения, но как отголоски прежнего или при неумелом обращении командного состава. Масса апатична и ничем не интересуется. Боеспособность низкая. Служба несется небрежно. Сменяются части неохотно. Были на этой почве эксцессы. Дезертиров и братания не наблюдается…
1-й Сибирский корпус: 1-я Сибирская стрелковая дивизия, 2-я Сибирская стрелковая дивизия, 16-я Сибирская стрелковая дивизия, 132-я пехотная дивизия и 169-я пехотная дивизия. Настроение наружно спокойное. Масса угрюма. Недоброжелательство к офицерам прежнее. Офицерский состав надломлен. Солдаты в массе воевать не хотят. Процветает карточная игра и винокурение. Боеспособность низкая. Часты случаи отказов выполнять боевые приказы. Есть указания на то, что комитеты не на высоте.
В 16-й Сибирской стрелковой дивизии 61-й полк отказался выполнить боевой приказ. Начальник дивизии и командир полка арестованы. Подтянуть особый отряд выехал комиссар. По донесению комиссара, неправильно действовал начальник 132-й пехотной дивизии, чем осложнил положение в 528-м и 527-м полках…
