Всего в армии, по советским данным, насчитывалось около 200 тысяч солдат и офицеров, 2500 орудий и минометов, 700 танков и штурмовых орудий. Правда, Раус настаивает, что полевых орудий у него было 240, а танков — всего 70:
«Еще до того, как я официально принял командование, я отдал приказ начать строительство густой сети противотанковых заграждений в тылу армии, где было множество лесов и озер. Такая местность очень хорошо подходила для организации противотанковой обороны. За несколько дней при энергичной помощи членов партии и местного населения эти заграждения были установлены на всех мостах, при въездах в деревни, а также на дорогах и шоссе в тех местах, где они входили в лес. Мужественные солдаты фольксштурма, которые были обучены использовать «панцерфаусты», охраняли эти заграждения. Кроме того, солдаты с противотанковыми средствами находились в готовности, чтобы на велосипедах и мотоциклах быстро появиться там, где это требуется. Вся гражданская телефонная сеть была превращена в систему оповещения на случай появления танков. Никогда раньше участок территории не превращался с такой скоростью в сплошную противотанковую сеть, как мы сумели это сделать в Померании. Нашей целью было помешать русским танкам, даже если они прорвут фронт, стремительно продвигаться дальше».
Утром 1 марта после сильной (Раус пишет — «жуткой») артиллерийской и авиационной подготовки поднялись в атаку дивизии 61-й и 3-й ударной армий. В тот же день в сражение были введены обе танковые армии. 1-я гвардейская (584 танка и САУ), обогнав пехоту 3-й ударной, протаранила боевые порядки 5-й егерской дивизии генерала Фридриха Сикста и уже к вечеру продвинулась на 20–25 километров. Наступление 2-й гвардейской (276 танков и САУ), введенной левее, в полосе 61-й армии, развивалось медленно: к исходу дня она преодолела 5–7 километров, но завершить прорыв не смогла. 47-я армия и 1-я армия Войска Польского в наступление не переходили.
В последующие дни в Восточной Померании развернулись жесточайшие бои.
2 марта, расширяя фронт боевых действий, двинулись вперед войска 47-й армии генерала Перхоровича, имея задачу на четвертый день наступления овладеть городом Альтдамм и главными силами выйти к Одеру. Прорыв обороны противника был возложен на 77-й и 125-й стрелковые корпуса, затем в сражение ввели 1-й гвардейский механизированный Корпус. Однако к исходу 3 марта войска 47-й армии продвинулись только на 20 километров и поставленной задачи не выполнили.
Соединения 61-й и 2-й танковой армий на второй день Уперлись в подготовленный рубеж обороны на линии Файенвальде, Мариенфлесс и втянулись в затяжные фронтальные бои с 3-м танковым корпусом СС (23, 27, 28-я танко-гренадерские дивизии, 503-я тяжелый танковый батальон), которым командовал генерал Мартин Унрайн. В этой ситуации командующий фронтом приказал генералу Богданову обойти укрепленные позиции противника и нанести ему удар во фланг и тыл. Выполняя эти указания, основные силы 2-й гвардейской танковой армии совершили глубокий маневр, вошли в прорыв в полосе 3-й ударной армии и 3 марта ударили на Наугард и Голлнов. Для прикрытия этого района немцы спешно начали обратную переброску в Померанию дивизии СС «Фрундсберг».
Наиболее успешно действовали танкисты Катукова. 3 марта передовые части 11-го гвардейского танкового корпуса полковника А. Х. Бабаджаняна вышли к юго-западной окраине Кольберга, объявленного «крепостью». Сутки спустя 1-я гвардейская танковая армия, продвинувшись более чем на 90 километров, достигла побережья Балтийского моря на участке Кольберг, Дееп. Этим были окончательно отрезаны пути отхода группировке противника из района Кёзлин, пытавшейся выйти из-под удара войск левого крыла 2-го Белорусского фронта. Для надежности Жуков велел танкистам уничтожить все переправы на реке Перзанте от Кольберга до Бельграда.
Быстрое продвижение ударной группировки 1-го Белорусского фронта привело к изоляции юго-западнее Польцина основных сил 10-го корпуса СС и корпусной группы «Теттау». Чтобы отрезать им пути отхода, Жуков приказал: генералу Симоняку развернуть вправо 7-й стрелковый корпус генерал-майора В. А. Чистова, Катукову выделить в помощь танковые бригады, генералу Поплавскому ускорить продвижение на север и во взаимодействии с советскими частями разгромить противника.
Передовые соединения танковой армии Богданова, выбив немцев из Наугарда, 5 марта достигли реки Одер в районе Каммина. Стрелковые дивизии Белова продвинулись до 65 километров, овладев Штаргардом.
С выходом войск левого крыла 2-го Белорусского и правого крыла 1-го Белорусского фронтов на побережье Балтийского моря была успешно решена задача по рассечению восточнопомеранской группировки. При этом 2-я немецкая армия, понеся значительные потери, была отброшена на северо-восток, а 3-я танковая фактически разгромлена.
Поражение в Померании потрясло руководство рейха, даже клинический оптимист Геббельс в эти дни (5 и 6 марта) испытал шок, вновь и вновь мысленно переживая скорбные события:
«В Померании для нас сейчас создалось поистине безнадежное положение. Развитие событий там дает повод для самых серьезных опасений. Наш фронт там совершенно разорван, и в настоящий момент не видно, как мы могли бы занять здесь снова прочные оборонительные позиции. Многие наши самые лучшие части в этом районе либо отрезаны, либо вообще окружены. Конечно, мы пытаемся перебросить туда с берлинского фронта все, что еще можно взять отсюда; но это опять-таки приглашение Сталину как можно быстрее решиться на удар по Берлину…
Вклинения или, скорее, прорывы противника носят здесь поистине роковой характер. Советские танки уже находятся под Кольбергом. Наши позиции в Померании можно считать окончательно разорванными. Противник сумел соединить оба своих клина; между ними еще находятся очень крупные германские силы, и враг стремится сейчас создать вокруг них три роковых котла. Такое развитие событий оказывает почти потрясающее воздействие…
Вечером был с докладом у фюрера. В отличие от последней встречи я нахожу его несколько подавленным, что также объяснимо, если учесть развитие военных действий. К тому же он немного нездоров; я замечаю с ужасом, что нервная дрожь его левой руки значительно усилилась…
Положение в Померании, естественно, дает основание для сильнейшего беспокойства, хотя Гудериан все еще считает, что в результате контратак удастся его выправить. Взгляд на карту просто вызывает ужас».
Однако осторожный Сталин «приглашением» не воспользовался, наступление на Берлин снова откладывалось.
Чтобы окончательно добить супостата и освободить все побережье Балтики от Вислы до Одера, Ставка В КГ директивой от 5 марта уточнила задачи фронтам.
Теперь войскам 2-го Белорусского фронта предстояло разгромить 2-ю армию противника, отрезанную от остальных сил и прижатую к морю в северо-восточной части Померании, овладеть городами Данциг, Цопот, Готенхафен и не позднее 20 марта во всей полосе выйти к морю. Войска 1-го Белорусского фронта должны были ликвидировать остатки прижатой к Одеру и Штеттинской бухте 3-й танковой армии и очистить от врага западную часть Восточной Померании.
Маршал Рокоссовский, не проводя существенных перегруппировок, продолжал наступление войсками правого крыла по левому берегу Вислы на Данциг, а войсками левого крыла — в направлении Лауенбург, Готенхафен. На главном направлении, вдоль побережья Балтийского моря, наносила удар 19-я армия, в командование которой вступил генерал-лейтенант В. З. Романовский, совместно с 3-м гвардейским танковым корпусом. Для ускорения «процесса» в подчинение Рокоссовского по его просьбе временно передавались танковая армия Катукова и 1-я танковая бригада Войска Польского. «По этому поводу мне позвонил по ВЧ Г. К. Жуков: «Предупреждаю. Армия должна быть возвращена точно в таком же составе, в каком она к вам уходит!»
3-й гвардейский кавалерийский корпус обеспечивал левый фланг ударной группы с запада.
6 марта фронт развернул наступление по сходящимся направлениям на Данциг. Успешно прорвав оборону противника, войска его правого фланга продвинулись на глубину 15–18 километров, а левого — до 12 километров. 2-я ударная армия приняла капитуляцию окруженной вражеской группировки в крепости Грауденц, а ее 116-й корпус ворвался в город Старогард. 7 марта, очистив от противника район Кёзлина, 3-й гвардейский танковый корпус устремился на Штольп, Лауенбург.
В этой обстановке германское командование начало отвод главных сил на позиции Данцигского укрепленного района. Сильные арьергарды цеплялись за населенные пункты и выгодные рубежи. 8 и 9 марта войска 2-го Белорусского фронта, преследуя противника, продвинулись до 50 километров. Танкисты Панфилова совместно с пехотой 19-й армии овладели крупным узлом железных и шоссейных дорог городом Штольп и портом Штольпмюльде. Рокоссовский приказал командирам 8-го и 1-го гвардейских танковых корпусов установить между собой тесное взаимодействие и «поднажать» изо всех сил, чтобы на плечах отступающего противника ворваться в Данциг. Соответственно 3-му гвардейскому танковому корпусу была поставлена задача стремительно продвигаться на восток и овладеть Готенхафеном. Чтобы не позволить противнику закрепиться на промежуточных рубежах, советские части атаковали днем и ночью.
