– Раз вы меня в такое время беспокоите – значит, случилось что-то важное? – спрашивает он.
Извинившись за столь поздний визит, я изложил премьеру содержание телеграммы. Он поблагодарил за своевременную информацию, которая, очевидно, и для него оказалась неожиданной.
Потом спрашиваю его, что передать в Москву. Он попросил передать в Москву благодарность за то, что его проинформировали до официального сообщения об этом событии в печати, и пожелание, чтобы советские войска надолго не оставались в Афганистане. Телеграмма посольства об исполнении поручения ушла в Москву за несколько минут до полуночи.
А на следующий день, несмотря на рождественские каникулы, волна протеста и активных действий против ввода советских войск захлестнула западные страны. В датских СМИ, конечно, СССР осуждали, но газеты опубликовали сообщение о том, что премьер-министр был своевременно проинформирован советским послом, и крупных эксцессов практически не было. Проходили немногочисленные демонстрации протеста перед посольством. Антисоветские материалы подавались гораздо умереннее, чем в других странах.
А вот в Швеции, например, наши коллеги не смогли ночью найти ни премьера, ни министра иностранных дел. А когда утром началось всеобщее бурное возмущение, нашего посла с той же телеграммой поручили принять чиновнику невысокого ранга. В Скандинавии реакция на ввод советских войск в Афганистан особо острой как по линии общественности, так и со стороны правительства была именно в Швеции.
Организация Объединенных Наций стала ареной ожесточенных нападок на СССР. Одним словом, действия Советского Союза в Афганистане получили осуждение как со стороны правительств, так и мировой общественности.
Примерно в середине 1980 года ко мне на прием попросился посол Пакистана в Копенгагене. Он только что вернулся из своей страны, куда был вызван в связи с событиями в Афганистане. Правительство поручило ему сообщить лично мне предложения Пакистана по урегулированию афганской проблемы. Эти предложения были как две капли воды похожи на Женевские соглашения по этой проблеме, с трудом достигнутые лишь в апреле 1988 года. Посол сказал при этом, что в Пакистане знают о моих особых отношениях с Брежневым, поэтому считают, что мою телеграмму с этими предложениями он прочитает.
Я выполнил просьбу посла, но никакой реакции МИДа на мою телеграмму не последовало. Я не знаю, читал ли ее кто-либо из советского руководства.
Поиски торговых партнеров
В Дании я много ездил по различным заводам, предприятиям, изучал хозяйство страны и потенциальные возможности партнера. И здесь очень пригодились мои знания, полученные в МВТУ им. Баумана. Так, в день вручения верительных грамот я посетил завод крупнейшей датской компании «Бурмайстер и Вайн».
Это был мой первый визит на промышленное предприятие. Там изготавливались судовые двигатели. Меня встретил руководитель завода. Он показал мне почти готовый довольно мощный двигатель. Инженер пояснял, что этот двигатель без кривошипного механизма.
– Это известное дело, но как отделить горячую зону от жидкостной?
– Похоже на то, что мы проблему решили.
– Ну-ну, попробуйте.
Через два месяца этого инженера уволили. Наобещал, но не справился.
Когда я возглавлял МГК КПСС, мы подготовили целую комплексную программу по оздоровлению экологической обстановки в Москве, в частности, для уничтожения мусора наметили строительство мусоросжигающих заводов. Поэтому меня так интересовала работа подобного завода в Дании. Хотя это уже практически не имело смысла, так как пришедший после меня Гришин не только разогнал всех талантливых людей, которых я тогда собрал в МГК, но и зарубил все стоящие идеи, в частности, и строительство мусоросжигающих заводов. «Это же ценное сырье!» – восклицал он, но ничего не сделал, чтобы его утилизировать. Вот и загадили этим «ценным сырьем» огромные площади на окраинах столицы.
Посетил я и лакокрасочный завод Кемпеля. Помню, датчане предложили продать нам такой завод вместе с лицензией и рецептами производства красителей. Сделка могла быть очень выгодной. Такие краски нам были очень нужны, так как качество их было высочайшим – они годились даже для покраски подводных лодок. Но переговоры были сорваны: кто-то умный решил, что «мы сами с усами». А зря!
Я всегда говорил, что я бауманец. Я приезжал на завод, и все, кто меня встречал, удивлялись, что я могу разговаривать с ними на равных, профессионально. Это мне всегда очень помогало в работе. Именно поэтому у меня сложились очень хорошие отношения с руководителями промышленности в Дании. Они меня признали за своего, как профессионала. Для того чтобы хорошо выполнять обязанности посла, надо было заботиться об установлении хороших экономических отношений между своей страной и страной пребывания. И мне это удалось.
Мы экспортировали в Данию станки, продавали тракторы, автомобили (6 тысяч ежегодно), химикалии. Наладили продажу нефтепродуктов. Это не так просто в западной стране. Зато когда в 1973 году арабы перестали продавать на Запад свою нефть, мы продолжали поставлять нефтепродукты. Тогда датчане оценили по-настоящему, что такое советский поставщик.
В течение всего срока моего пребывания в Дании я изучал и датское фермерское хозяйство. Я посетил до пяти десятков ферм, опытных хозяйств, кооперативных фермерских предприятий. Поэтому могу сравнить, что делается там и что предлагают наши горе-ученые и самоуверенные общественные деятели.
Если в Дании готовится какое-то крупное государственное решение, то сначала идет тщательная его подготовка. Гласно, в средствах массовой информации обсуждаются все детали решения. Иногда эта работа затягивается на год-два. И только тогда, когда решение полностью созрело, его утверждают и проводят в жизнь. Эффект, как правило, положительный.
У нас – все наоборот. Сначала наделаем массу ошибок, а потом думаем, как найти выход.
Протокольные мероприятия и не только
Всегда событием были приемы у королевы Дании. На такие приемы послы ряда государств, в том числе и я, надевали дипломатические мундиры. Особенно торжественные и праздничные рауты, в том числе новогодние приемы, подробно освещались в прессе.
Помню, что полагалось вешать на мундир все ордена. Орденские планки не принято было носить. Это довольно неудобно. В этом отношении иностранцы остроумно придумали: вместо настоящих орденов они прикрепляли к мундирам специально изготовленные уменьшенные легкие копии – реплики.
В мои обязанности входили встречи руководителей Советского Союза различных рангов во время их визитов в Данию, сопровождение на официальные приемы. Так было, когда в Данию приезжали председатель Совета министров СССР А. Н. Косыгин, министр внешней торговли СССР Н. С. Патоличев, министр иностранных дел СССР А. А. Громыко и многие другие руководили всесоюзных министерств и ведомств.
В обязанности посла входило умение всюду, даже на отдыхе, использовать время для укрепления контактов и с хозяевами страны, и с коллегами-дипломатами других стран. Этой цели хорошо послужила многодневная поездка в Гренландию.
Гренландия с XVII века являлась колонией Дании. По конституции 1953 года она была объявлена составной частью Датского государства и получила право представительства в датском парламенте (фолькетинге). С 1979 года после всеобщих выборов в Гренландии стали функционировать местный парламент (ландстинг) и управлять местная администрация (ландстюр). Однако внешнеторговые, оборонные и валютно-финансовые вопросы оставались в ведении датского правительства. Именно датское правительство начиная с 1941 года заключило, а потом неоднократно подтверждало соглашение с США об обороне Гренландии, в результате которого на острове появилось несколько американских военных баз.
Вот на этот интересный остров было организовано путешествие глав дипломатических миссий.
Процедура пересечения Полярного круга была очень забавной. Проходила она в специальной каюте. Главы миссий и их жены вызывались по одному. Заходишь – дают чарку красного вина. Очень соленого. Я понял, что таков шутливый обычай, и выпил – виду не подал. Закусил тоже очень соленым печеньем. Потом каждого просят наклониться над чаном с морской водой и пригоршнями обливают голову. За мной следовал китайский посол. Он не выпил вина, отказался от печенья. Не захотел китайский посол и наклониться над чаном. Тогда два дюжих матроса схватили его и трижды окунули голову в чан с водой. Хохоту было много! Сообразив, что с ним шутят, как со всеми, смеялся и китаец.
Нас тепло принимали власти Гренландии на всех стоянках, куда заходил наш теплоход. Мы были в августе. Первое впечатление от знакомства с побережьем южной части – мы попали в Крым. А потом открылись гигантские ледники. Мы наблюдали, как в море сорвалась огромная глыба льда, превратившись в новый айсберг. Это было грандиозное зрелище!
