Он был сыном новгородского князя Владимира Ярославича, старшего сына мудрого Ярослава. Иоакимовская летопись дает ему такую характеристику: «Сей Ростислав был муж в воинстве храбрый, возрастом средний, лицом красивый, милостив убогим» (В. Татищев). «Бе бо Ростислав муж добр на рати, возрастом леп, лицем красен и милостив убогим и нищим» (Пискаревский летописец). О том же и «Повесть временных лет»: «Был Ростислав муж доблестный, воинственный, прекрасен сложением и красив лицом и милостив к убогим». Как говорится, ничего лишнего.
Судьба князя была сложной, поскольку его отец, Владимир, умер в 1052 году, так и не побывав на Киевском престоле. А соответственно этого права лишался и Ростислав вместе со своими потомками. Но это было еще полбеды. Молодой князь получил в удел Ростов и Суздаль и был этому рад, но в дальнейшем дядья, отняв у Ростислава этот удел, перевели его во Владимир-Волынский. По сообщению Иоакимовской летописи, князь, «не желая тем доволен быть», решает сам стать хозяином своей судьбы и бежит из своего удела в Тмутаракань, откуда и изгоняет своего двоюродного брата Глеба, сына Святослава Ярославича. Вот здесь, далеко от Киева, в окружении недружественных к Руси народов, Ростиславу есть где развернуться и найти применение своим многочисленным талантам.
Но это понимают и на Руси. Черниговский князь Святослав, отец изгнанного Глеба, собирает полки и идет на Тмутаракань. Однако Ростислав неожиданно уходит из города, и черниговская рать занимает Тмутаракань. Но вот что интересно – ни один летописец не упрекает Ростислава в трусости, все в один голос заявляют о том, что князь просто не желал проливать кровь родичей. Князь оставил столицу княжества «не потому, что испугался Святослава, но не желая против своего дяди оружия поднять» («Повесть временных лет»). «Ростислав вышел из города и удалился, не желая против стрыя своего оружия поднять» (Иоакимовская летопись). «Ростиславъ же выступи кроме из града, не убоявъся его, нь не хотя противу строю своему оружиа взяти» (Новгородская I летопись младшего извода). «Ростислав же отступи кроме града, не бояся его, но не хотя противу стрыеви своему оружия взяти» (Пискаревский летописец).
Случай довольно редкий в истории Древней Руси, когда один князь в борьбе за удел по моральным соображениям не вступает в вооруженную борьбу с претендентом. Но Ростислав был не только порядочным человеком, он был еще и прекрасным стратегом, поскольку понимал, что Святослав вечно сидеть в Тмутаракани не будет, у него и на Руси дел полно. В итоге все так и получилось – едва черниговский князь ушел, оставив Глеба в Тмутаракани, а Ростислав уже тут как тут. «Ростислав же, придя, снова выгнал Глеба, и пришел Глеб к отцу своему. Ростислав же сел в Тмутаракани» («Повесть временных лет»). Вот и все, и никакой крови.
И началась для Тмутаракани другая жизнь. Новый князь никуда из нее уходить не собирался, а решил сделать ее своей вотчиной, чтобы завещать детям и внукам. Ростислав понимал, каким злом является существующий на Руси порядок наследования уделов не по прямой линии, от отца к сыну, а от брата к брату. Поскольку сам с лихвой нахлебался этого счастья. Отсюда его действия и дальнейшие планы на будущее. Ведь как только Ростислав здесь закрепится окончательно, то никто и никогда его отсюда не выбьет, поскольку полкам от Руси до Тмутаракани топать и топать, а брать город долгой осадой тоже бессмысленно – нужен флот и масса времени. А это князья вряд ли себе могут позволить, поскольку в степях появился новый опасный враг – половцы.
Начал молодой правитель очень хорошо: «Ростислав, сын Владимиров, князь Владимира и Червени, брал дань от косогов и ясов и от иных стран» (В.Н. Татищев). Это подтверждается всеми летописными сводами. А значит, Ростислав совершает походы против этих народов, и походы победоносные, потому что просто так дань платить не будет никто. Князь действует молниеносно, по примеру своего великого предка Святослава, поскольку все это он успевает сделать в течение года. Причем действительно действует настолько успешно и делает столь солидный задел на будущее, что вызывает страх у могущественной Византии. А это дорогого стоит!
«Сего убоявшеся грецы», – сообщает Пискаревский летописец. Эту же информацию подтверждают все остальные летописные своды, которые ведут рассказ об этих драматических событиях. И это в самом начале правления, а что же будет дальше? А дальше вывод напрашивается простой: как только Ростислав почувствует себя достаточно сильным, он одним ударом прихлопнет все владения Империи в Крыму. И не поморщится. Пример князя Владимира Святославича, взявшего Херсонес у Ростислава перед глазами, а из Тмутаракани до этого форпоста Византии в Тавриде рукой подать.
Но силой ромеи ничего уже не могут с Ростиславом сделать, он уже слишком силен, и вооруженный конфликт с ним может привести к самым тяжелым последствиям для Империи в Крыму. В таком случае на первый план выходят хитрость и подлость.
Правители Херсонеса настолько боялись князя Тмутаракани, что, не рискуя встретиться с ним в открытом бою, «обманом подослали к нему котопана. Когда же он пришел к Ростиславу, он вошел к нему в доверие, и чтил его Ростислав. Однажды, когда Ростислав пировал с дружиною своею, котопан сказал: «Князь, хочу выпить за тебя». Тот же ответил: «Пей». Он же отпил половину, а половину дал выпить князю, опустив палец в чашу; а под ногтем был у него яд смертельный, и дал князю, обрекая его на смерть не позднее седьмого дня. Тот выпил, котопан же, вернувшись в Корсунь, поведал там, что именно в этот день умрет Ростислав, как и случилось» («Повесть временных лет»). Вот и все. Был у Руси свой герой, и теперь его не стало. Был у Тмутаракани шанс превратиться в одно из сильнейших и богатейших русских княжеств, а теперь он исчез. Так и останется она глухоманью для русских людей, а позднее даже станет именем нарицательным для какого-нибудь захолустья. А имя Ростислава будет забыто, ведь князей помнят лишь за их деяния, а не за те намерения, которые они хотели осуществить. А жаль…
Правда, бог шельму метит, и шпион-котопан, отравивший князя, от возмездия не ушел. Зря он язык свой распускал, хвастаясь совершенной подлостью, слухи об этом дошли до граждан Херсонеса, а у них был несколько иной взгляд на проблему. Опасаясь мести со стороны русских, они выследили негодяя и насмерть забили камнями. Вот так трагично закончилось столь блестяще начавшееся княжение князя Ростислава, которое могло очень сильно укрепить позиции Руси в этом регионе. Но вмешалась Империя, и все пошло прахом.
Но вернемся к Олегу. Действительно ли все свершилось по воле императора Византии? Или были другие силы, которые оказали влияние на хазар Тмутаракани? На наш взгляд, византийцы лишь частично приложили к этому руку, главным инициатором подобного действа был совсем другой человек. И звали этого человека Всеволод Ярославич, Великий князь киевский.
В том, что Всеволод был очень толковым политиком, мы убедились, когда он сумел договориться с половцами и сорвать амбициозные планы князя Романа. Без пролития крови была решена достаточно сложная проблема. То же самое произошло и с Олегом – идти и осаждать Тмутаракань у киевского князя не было ни малейшего желания, а потому и пустил он в ход проверенное средство – дипломатию. Договориться с тмутараканскими хазарами было не сложно, поскольку деньги всегда являлись для этого народа приоритетом. С другой стороны, князь мог обещать им налоговые послабления и некоторые торговые льготы, а это было более чем достаточно, чтобы стороны договорились. Недаром «Повесть временных лет» отмечает, что после пленения Олега «Всеволод же посадил в Тмутаракани посадником Ратибора». А для хазар это означало одно – князь свои обещания выполнит.
Но Всеволод не был бы Всеволодом, если бы только на этом остановился. Хитрец мыслил гораздо шире многих современников, а потому подключил к делу византийское правительство. Благо сам Всеволод был женат на византийской принцессе из рода Мономахов, а потому никаких проблем здесь возникнуть не могло. В итоге Олега «свезли за море в Константинополь и отдали в заточение» (В.Н. Татищев).
Два года князь провел в ссылке на острове Родос, однако мыслил он не менее оригинально, чем его дядя Всеволод, и в итоге по истечении двух лет оказался снова на свободе. Скорее всего, одной из причин того, что византийский плен князя закончился так быстро, стало то, что он женился на знатной гречанке Феофании Музалон. Новые родственники могли и посодействовать в освобождении Олега, который сразу отправился в Тмутаракань.
А там за два года многое изменилось. Хазары недолго наслаждались своей удачей, подсчитывая барыши от выгодной сделки, идиллии скоро пришел конец. Поскольку в 1081 году в Тмутаракани объявились сразу два князя-изгоя: Давыд Игоревич и Володарь Ростиславич. И что примечательно, Володарь был сыном того самого Ростислава, которого загубили византийцы. Посадник Ратибор был схвачен, и власть перешла в руки новоявленных правителей. Как это отразилось на хазарах, мы не знаем, зато нам известно о том, что произошло в Тмутаракани, когда туда явился Олег.
