Уверен, что немало участников войны, в меру своих возможностей, на общественных началах помогут в этой работе. У некоторых имеется какой-то опыт работы над историями частей и соединений, взаимодействия с народными музеями. Было бы грешно не использовать эту возможность.
P. S. Уже после того, как было написано это письмо, произошел вот какой инцидент. У нас состоялся пленум республиканского (ТАССР) совета ветеранов войны и труда. В докладе председатель совета Н. И. Тимашева высказалась, что-де выступления академика Самсомова являются "вредными для военно-патриотического воспитания молодежи", поставив их, по сути дела, в один ряд с известным заявлением эмигрантов-диссидентов. Я при поддержке других ветеранов показал полную бездоказательность этого заявления и всю важность воспитания молодого поколения на правде истории. Мое выступление поддержало большинство присутствующих. В заключительном слове тов.
Тимашева заявила, что сама она не воевала, историей войны не занималась и с выступлениями академика незнакома...
2 июля 1987г.
А. Н. Мерцалов,
доктор исторических наук,
профессор, участник войны,
г. Москва
МИФ О ВЕЛИКОМ
СТРАТЕГЕ
Предъявляя свое "право на поиск истины", И. Стаднюк отвергает основные положения ответа А. Самсонова на письмо водителя И. Карасева. К сожалению, писатель уходит от основного вопроса о роли И. Сталина в войне. Но, не заявляя об этом прямо, фактически И. Стаднюк разделяет тезис о "великом полководце".
Он приводит сведения, в том числе автобиографические, не имеющие прямого отношения к делу, прибегает к недопустимым личным нападкам, используя прием "сама какова?".
Сопоставляя первые труды академика с новейшими, по существу, отказывает ему в праве изменить свои "прежние верования". Но ведь речь идет о развитии знания, в этом суть любой науки! Вне совершенствования взглядов невозможна и наука.
Как показал уже А. Самсонов, Сталин внес известный вклад в обеспечение Победы. Но апологетическая пропаганда военных лет при участии самого Сталина чрезмерно преувеличила этот вклад. Культивировалось мнение о "великом" знатоке в области политэкономии, философии, истории, языкознания, военного дела и пр. Это само по себе нелепо - время энциклопедистов давно прошло, неверно это и по существу. Таков и занявший большое место в "открытом письме" тезис "За Родину, за Сталина!", распространенный во всех официальных изданиях тех лет. Он выдержан в духе буржуазного, точнее, добуржуазного культа личности. Он родствен религиозному девизу "За веру, царя и отечество!", принятому в русской армии до 1917 года, и рассчитан на упрощенно мыслящих людей. Отождествление "Родины" и "Сталина" - наиболее слабый момент нашей пропаганды 1941 - 1945 годов. Можно спорить, насколько сильно эта мысль проникла не только в листовки, но и в души людей, но ее полная идейно-теоретическая несостоятельность бесспорна. Совершенно неправомерно применять этот факт ненаучной пропаганды в качестве доказательства "величия" Сталина.
Письмо И. Карасева не случайно. В 80-е годы в художественной литературе, кино и телевидении возникла тенденция к восстановлению суждений о Сталине, господствовавших до XX съезда партии. Сохраняется сильная устная традиция. Те современники Сталина, которым был выгоден культ, продолжают влиять на общественное мнение. Действует и способность человеческой памяти забывать все отрицательное, ностальгия ветеранов, чья юность совпала с войной. Большую ответственность несет та историческая литература о войне, в которой господствует парадный стиль.
Здесь законная гордость победителей переродилась в опасное самодовольство недалеких пропагандистов. Оно сомкнулось с фальшивой идеализацией, которую осудил апрельский (1985 года) Пленум ЦК КПСС. Научные сотрудники и мемуаристы в условиях недостаточной демократичности и гласности обходили молчанием многие острые проблемы истории войны. Часть историков не хочет перестройки знаний о войне. Сказываются их авторитарное мышление, низкая профессиональная подготовка, нежелание расстаться с легкой жизнью. Известно, что подлинно научное освещение войны требует тяжелого труда. Они с нескрываемой неприязнью встречают любые попытки советских газет и журналов восполнить пробелы в освещении прошлого, подорвать основы застойной методологии.
Наука на специальном уровне не занималась интересующим И. Карасева вопросом. В его освещении еще слишком много эмоционального. В этой связи я выскажу некоторые соображения.
Роль того или иного лица в борьбе за победу непозволительно отождествлять с самой победой. Ее святость не делает святым любого причастного к ней. Об этой роли нельзя судить, ограничиваясь Днем Победы или Парадом Победы в мае - июне 1945 года. Необходимо брать в целом всю войну и ее непосредственную предысторию. Все стороны победы (как и итогов войны) взаимосвязаны. Помня об этом, мы тем не менее должны особо изучить и отдельные ее стороны, в первую очередь значение победы, силы, обеспечившие победу, цену победы. Всемирно-историческое значение победы никто из честных исследователей, в том числе и зарубежных, не ставит под сомнение. Земной цивилизации угрожала страшная опасность в лице фашизма. Его разгром обеспечила коалиция государств и народов, но главная роль принадлежала советским людям. Им пришлось выдержать наиболее жестокие испытания. Борьбу один на один против фашистского блока в 1941 - 1944 годах руководимый коммунистами народ вел в условиях культа личности. В ходе войны его пагубное влияние несколько ослабло, в частности после крупных поражений 1941 - 1942 годов. Сталин стал в большей степени считаться с мнением специалистов. Однако до конца войны и после нее культ отнюдь не усиливал наши позиции. При этом я решительно отличаю культ от действительно необходимой в тех условиях централизации руководства. Народ и партия победили, несмотря на культ и вопреки ему. Это обстоятельство еще больше подчеркивает величие Победы, экономические, политические, духовные возможности нового строя, революционный энтузиазм трудящихся.
В Великой Отечественной войне Красная Армия победила, руководимая ее полководцами. Эту истину не перечеркнет тот факт, что исключительную роль в управлении играл Сталин. Эта роль не была однозначной. Почему его нельзя считать великим? Факты истории ставят под сомнение и его компетентность, и его нравственность. То и другое несовместимо с величием. Главным образом по его вине командным кадрам Красной Армии был нанесен огромный ущерб непосредственно перед войной. Враги, полагая, что Красная Армия стала "колоссом без головы", ускорили нападение на СССР. Характерно, что среди ведущих деятелей Красной Армии были репрессированы именно те, которые отстаивали прогрессивные взгляды, выступали за скорейшее оснащение армии, авиации и флота новейшей боевой техникой. Репрессии неизбежно усиливали среди командиров привычку "чутко прислушиваться к мнению начальства", сковывали инициативу, без которой немыслимы успешные военные действия. Армии в определенной степени удалось восполнить эти утраты. Они, однако, не могли не сказаться на ее боеспособности, особенно в первые месяцы войны.
В 1941 - 1945 годах сложилась новая славная полководческая школа, история которой еще не написана. Замечу вскользь, что на страницах ряда изданий в СССР, а также за рубежом от остальных советских полководцев резко отделяют Г. К. Жукова. "Мы в долгу перед Жуковым", - пишет "Литературная газета", имея в виду отсутствие ему памятника. Почему же мы не "в долгу" перед остальными советскими маршалами?
Наряду с репрессиями другим роковым действием Сталина и его советников был грубый просчет в оценке намерений противника накануне 22 июня 1941 года. Многие действительные соображения Сталина или те, которые ему приписывают отдельные авторы, при более глубоком рассмотрении оказываются ошибочными. Надежда на обязательства Германии по пакту от 23 августа 1939 года была наивной. Уже в 1939 - 1941 годах фашисты многократно демонстрировали полное пренебрежение любыми правовыми и нравственными нормами. Напомню лишь о захвате Чехии вопреки Мюнхенскому соглашению, только что подписанному Германией. Сталин не хотел дать фашистам повод для нарушения пакта о ненападении. Но разве их до этого останавливало отсутствие повода? Разве они не фабриковали сами эти поводы при нападении на Польшу и другие страны? Старание "не дать повода" не помешало фашистам сочинить ложь об "упреждающем характере" нападения на СССР. С другой стороны, если была уверенность, что фашисты в 1941 году нападут, то что могло бы изменить появление повода?
Сталина беспокоила неподготовленность Красной Армии. Но знает ли военная история хоть один случай, когда армия имела бы стопроцентную подготовку? Можно ли уповать на отличную подготовку в течение совершенно не гарантированных нескольких мирных лет и отказаться от немедленного приведения пограничных округов в состояние удовлетворительной готовности?
