21
Должностной герб Верховного магистра Тевтонского ордена Приснодевы Марии — прямой черный крест на белом поле — имел в центре черного одноглавого орла Священной Римской империи (германской нации) на золотом щите. На черный крест был наложен более узкий золотой крест королевства Иерусалимского, основанного крестоносцами в Земле Обетованной (так называемый «Крест императора Констанция» — по древней легенде, римскому императору Констанцию, сыну святого равноапостольного царя Константина Великого, — в небе над Иерусалимом привиделся крест именно такой формы), чаще всего имевший форму, именующуюся в геральдике «костыльной», «выступной» или «усиленной» (с поперечными перекладинами на концах лучей креста), оканчивающийся на концах золотыми геральдическими лилиями. Черный одноглавый имперский орел на гербе гохмейстера «мариан» связан с буллой римско-германского императора Фридриха II Гогенштауфена 1226 г., даровавшего тевтонскому Верховному магистру наследственные права суверенного владетельного государя в завоеванной Пруссии (не входившей в состав Священной Римской империи) и титул князя (по-немецки: «фюрста», JFuerst, по-латыни: «принцепса», princeps) Священной Римской империи (во входивших в состав империи орденских владениях «тевтонов»). Золотой иерусалимский крест был дарован Верховным магистрам Тевтонского ордена королем иерусалимским Гвидо(ном) Лузиньяном вместе с рядом привилегий за заслуги тевтонских рыцарей в борьбе с сарацинами в Святой земле. Золотые же лилии на концах креста в гербе Верховного магистра Тевтонский орден за аналогичные заслуги получил от французского короля-крестоносца Людовика IX Святою. К середине XIV в., в эпоху расцвета Тевтонского ордена в Пруссии, этот уже далекий от первоначальной монашеской простоты герб украшал белое облачение, доспехи, щит, конскую попону, Большую и Малую хоругвь Верховного магистра (а с середины XV в. и по сей день — богато украшенный шейный крест на черной ленте и металлический крест, который гохмейстеры носят слева на груди, в качестве своеобразного эквивалента орденской звезды).
Из этих слов явствует, что Юнгинген выступал не в качестве гохмейстера всего Тевтонского ордена, а в качестве «земского (земельного, провинциального) магистра (ландмейстера) Пруссии, непосредственно подвергшейся польско-литовской агрессии и обязанный ее защищать (что — формально! — давало ландмейстеру Ливонии Фитингофу право не участвовать в отражении этой агрессии).
Автор текста и музыки «Богородицы» неизвестен. Существует легенда об авторстве святого Адальберта (Войтеха или Войцеха), принявшего мученическую смерть от прусских язычников за проповедь среди них христианского вероучения. В настоящее время эта легенда не принимается всерьез большинством историков, поскольку известно, что Войцех принадлежал к сторонникам использования в церкви только латинского языка. Однако столь авторитетный ученый, как Юзеф Биркенмейер, еще в своей монографии 1937 г. перечислил миссионеров-собратьев Войцеха по ордену (прибывших вместе с ним в Мазовию, являвшуюся в то время, как мы помним, отдельным от Польского королевства государством монахов-бенедиктинцев), а также их (неизвестные сегодня, но появившиеся еще в X в.) духовные песнопения в качестве возможного образца для «Богородицы». В гипотетический период появления «Богородицы» важным религиозным и литературным центром в северной Мазовии был Плоцк, столица епархии, в котором располагался также ведший активную проповедническую деятельность монастырь духовного ордена бенедиктинцев. Сохранившиеся описания литургий, служившихся в Плоцком соборе, свидетельствуют о раннем исполнении там и других духовных песнопений на польском языке. Однако однозначного свидетельства, что именно там появилась «Богородица», на сегодняшний день не существует.
Многие ученые указывают на схожесть образов гимна с проповедями Кирилла Туровского. Самая старая известная нам запись текста «Богородицы», включающая две строфы и снабжённая нотными знаками, датируется 1407 г. Текст гимна был записан на задней вклейке собрания латинских проповедей, скопированных Мацеем (Матфеем) из Грохова. В настоящее время эта вклейка хранится в Ягеллонской библиотеке г. Кракова (Польша). Начиная с середины XV в. к первоначальному тексту добавлялись все новые строфы. Второй сохранившейся до наших дней записью «Богородицы» является кодекс Decisiones rote Wilhelmi Horborg, в который это произведение было вписано в 1408 г. на обратной стороне 87-го листа. Этот манускрипт также хранится в Ягеллонской библиотеке.
В соответствии с тематикой, Александр Брюкнер считает строки 12–34 рождественской песней (польск.: piesn wielkanocna), а строки 35–48 — песней страстей Христовых (польск.: piesn pasyjna). Это деление принято и более поздними исследователями. В XVI в. к тексту добавлялись молельные строфы по случаю. Тем самым создавался все более длинный, но не слишком связный текст.
«Богородица» считается первой записанной песней на польском языке. У неё нет настоящего названия: обычно используемое название «Богородица» — просто первое слово текста (в самой старой записи это даже два раздельно написанных слова: «Bogu rodzica»). По сути, произведение представляет собой скорее молитву, чем песнь.
Со временем «Богородица» стала боевой песней польского рыцарства. По утверждению Яна Длугоша, именно «Богородицу» польские рыцари пели перед Танненбергской (Грюнвальдской) битвой с «тевтонами», а впоследствии — перед битвой с турками-османами при Варне. Ее исполняли также во время коронации короля Владислава III, причем весь обряд коронации происходил не латыни, и только «Богородица» исполнялась на польском языке.
В течение всего XV в. «Богородица» была королевским гимном династии Ягеллонов — потомков короля Владислава II Ягелло. Символикой «Богородицы» пользовались и польские композиторы XX в. Анджей Пануфнико по мотивам этой мелодии написал в 1963 г. финал своей «Священной симфонии» (Sinfonia sacra), посвященной тысячелетию крещения Польши. В 1975 г. другой польский композитор, Войцех Киляр, переложил «Богородицу» для хора и оркестра. Темой медленной части Кшиштофа Мейера, написанной под впечатлением введения военного положения в Польше при маршале Ярузельском под давлением СССР (1982), также является «Богородица».
Кирие элейсон! — Господи, помилуй! (греч.)
Аллилуия! — Хвалите Бога! (др. — евр.)
Во втором томе «Истории военного искусства» Е. И. Разина послевоенного издания просто сказано, что магистр Ульрих «был убит литовским воином».
С этой хоругвью святого Георгия связана немалая путаница. В «Истории Польши» Ян Длугош описывает «тевтонскую» хоругвь святого Георгия как белое знамя с красным крестом. Такова традиционная расцветка «знамени святого Георгия» (принятая, между прочим, и в Англии, и в Италии, и в других странах). Знамя аналогичной расцветки имелось и в польском войске («хоругвь святого Ежи», то есть, по-польски, Георгия). Но в другом, не менее известном, историческом труде, составленном под руководством того же Яна Длугоша — цветном иллюстрированном атласе «Прусские хоругви» (лат.: Banderia Prutenorum) — «тевтонская» хоругвь святого Георгия представлена как… красное знамя с белым крестом. Некоторые историки пытались объяснить данное обстоятельство как раз наличием в хоругви святого Георгия традиционной расцветки в польском войске. Мол, «проклятые крыжаки», чтобы не перепутать в битве свою хоругвь с неприятельской, выбрали для своего знамени белый крест на красном поле. Между тем, вероятнее всего, приведенная Длугогаем в атласе захваченная поляками на поле боя под Танненбергом красная хоругвь с белым крестом была знаменем швейцарского контингента армии гохмейстера Ульриха фон Юнгингена (о наличии швейцарских воинов в войске Верховного магистра — как, впрочем, и в войске его противников! — имеются достоверные сведения).
Приведем для наглядности цены на некоторые продовольственные и непродовольственные товары в прусских владениях «мариан» в период наивысшего расцвета тамошнего орденского государства (1340–1411): добрая молочная корова: 18 скотов; поросенок: 1 скот; откормленная свинья: 24 скота; баран: 3 скота; бочка топленого масла: 60 скотов; 1 фунт (500 г) свиного сала: 0,16 скотов; бочка с 300 головками сыра: 72 скота; отменный боевой конь: 360–432 скота; добрый боевой конь: 288–360 скотов; «швейка» (лошадь местной прусской породы): 72—192 скота; боевое знамя («баннер»): 144 скота; добрый арбалет: 24 скота; железная шляпа (шлем-шапель, или, по-немецки, «эйзенгут», Eisenhut): 14 скотов; железная каска (по-немецки: «эйзенгаубе», Eisenhaube): 10 скотов; 1000 кирпичей: 14 скотов; плуг с железным лемехом: 14 скотов; 1 локоть серого платьевого сукна для слуг: 1,5 скота; локоть цветного платьевого сукна для слуг: 4 скота; 1 локоть сукна для «господской» одежды: 9—12 скотов; железный топор: 4,1 скота; 1 фунт (500 г) пчелиного воска: 1,2 скота.
