Союз с Ростово-Суздальской землей был недолгим, и соседние города-государства вновь начинают враждовать. Если верить Львовской летописи{40}, в 1154 г. «посади Юрьи сына своего в Рязани, а рязанского князя Ростислава прогна в половци». Правда, вскоре Ростислав прогнал Андрея, и тот «одва утече в одном сапоге, а дружину, овех изби, а другиа засув в яму»{41}. Против Ростово-Суздальской волости был направлен и союз со Смоленском: «Ростислав Мьстиславич, Смоленский князь, целова хрест с братьею своею с Рязаньскими князи на всей любви, они же вси зряху на Ростислава, имеяхути и отцем собе»{42}. Однако и Муромской и Рязанской землям было трудно противостоять Ростов-Суздальской волости. Заслуживает доверия сообщение Никоновской летописи под 1160 г., рисующее эти земли в орбите влияния более сильного соседа. В этот год князь Андрей Юрьевич послал «воинство ростовское и суздальское и рязанци и муромцы и пронстии и друзии… на половцев»{43}. «Муромская помочь» идет вместе с полком сына Андрея Изяслава{44}. А в 1173 г. рязанских и муромских князей видим вместе с полками в походе, который Андрей организовал на Новгород{45}. В походе на болгар в 1164 г. участвует муромский князь Юрий{46}. В таком же походе в 1172 г., кроме сына муромского князя, видим еще и сына рязанского князя{47}. Муромская и Рязанская волости следуют в форватере политики Ростово-Суздальской земли.
Тем не менее сила поокских городов-государств все более возрастала. Только учитывая это, можно понять, почему после гибели Андрея Боголюбского горожане Ростова и Суздаля боятся мести муромских и рязанских князей{48}. В источниках отмечено участие рязанского князя и бояр в делах Ростово-Суздальской волости в момент гибели Боголюбского и после нее{49}. Муромцы и рязанцы активно участвуют в борьбе Ростова и Суздаля с Владимиром; они жгут Владимирскую волость «около города»{50}. Характерно, что Ярополк после поражения бежит «в Рязань»{51}.
Последующие события позволяют нам приблизиться к пониманию внутренней структуры Рязанской земли. Утвердившийся во Владимире Михалко обратился к рязанцам с требованием выдать Ярополка. Положение рязанцев оказалось очень сложным. Только что рязанский князь Глеб и рязанское ополчение потерпели страшное поражение от ростовцев и суздальцев, причем взяты были в плен сам Глеб и его думцы — Ольстин и тот самый Дедилец, которого с неприязнью вспоминали ростовцы и суздальцы на вече после смерти Андрея Боголюбского{52}. В Рязани собралось вече. «Рязанци же здумавше рекоша, князь наш и братья наша погыбли в чюж. ем князи. Ехавше в Воронажь, яша его сами и приведоша его в Володимерь»{53}. Значит, на вече люди, трезво оценив обстановку, выдали Ярополка. Судьба князя была в руках вечевой общины, и он не имел средств, чтобы помешать осуществлению ее решения. Важно иметь в виду, что вече тут выступает как высшая власть по отношению к князю. Летописное сообщение интересно еще одной деталью. Рязанцы едут за князем в пригород Воронеж. Это свидетельство того, что старший город распространял свою власть на пригороды. В качестве пригорода в это время упоминается и Коломна{54}. По указанию В. Н. Татищева, рязанский князь Глеб должен был уступить Коломну с прилегающими к ней районами{55}. Показательно и свидетельство Ипатьевской летописи: «Посла Святослав Глеба сына своего в Коломну в Рязаньскоую волость»{56}. Можно назвать и такой пригород Рязани, как Ростиславль{57}. Все это говорит о том, что волость, включающая главный город и зависимые от него пригороды, вполне оформилась в Рязанской земле. Более того, устанавливаются и границы Рязанской волости. Так, когда Михалко в 1176 г. пошел на Глеба к Рязани, «бывшю ему на Мерьскои, устретоша и поели Глебови, рекуще: Глеб ся кланяет»{58}. Скорее всего послы рязанского князя встречали Михалково войско на рубежах, на границе Рязанской земли. Это тем более вероятно, что, как установил знаток исторической географии Киевской Руси А. Н. Насонов, в последние десятилетия XI в. — первые десятилетия XII вв. «рязанская территория достигла тех пределов в северо-западном направлении, в которых она оставалась в XII и первой половине XIII в»{59}.
В то же время замечаем и процессы распада в Рязанской земле. В 1180 г. рязанские князья Всеволод и Владимир Глебовичи обратились за помощью к Всеволоду Юрьевичу против старшего брата Романа. В летописном сообщении привлекает внимание одна деталь: князья жалуются на то что «старейший» брат отаимает у них волости{60}. Это понимать можно так, что в составе Рязанской волости выделились самостоятельные волости, в которых сидели князья. Воинство Всеволода пошло по рязанской земле, предварительно пленив в Коломне князя Глеба, посланного из Чернигова на помощь рязанцам. Роман, узнав о наступлении Всеволода, «побеже в поле мимо Рязань, а братью свою Игоря и Святослава затвори в Рязани»{61}. Всеволод по дороге взял город Борисов-Глебов. Видимо, этот город как пригород Рязани поплатился за грехи старшего города. В Рязани Всеволод заключил мир с Романом и с Игорем и «поряд створив всей братьи, роздав им волость их, комуждо по стареишинству»{62}. Не подлежат сомнению, что волости в Рязанской земле стали к тому времени уже достаточно устойчивым образованием.
Итак, процессы распада в Рязанской земле шли вполне зримо. Под 1186 г. узнаем об усобице в Рязанской земле. Оплотом младших князей Всеволода и Святослава стал Пронск. Узнав о коварных замыслах старших князей, они «почаста город твердити». Старшие князья, прослышав об этом, в свою очередь, пошли войной к Пронску, который в это время стягивал, видимо, уже значительную волость. Понятно, почему вои старших князей воюют здесь грады и села{63}. И только помощь владимирского князя спасла Пронск. Интересно то, что Муром в этот период «привязан» к Ростово-Суздальской земле гораздо крепче, чем Рязань. Всеволод посылает на помощь молодым князьям не только свояка Ярослава Володимерича, но и из Мурома Володимира и Давыда{64}. Однако рязанские князья все-таки проникли в Пронск{65}.
Всеволод Глебович, узнав о том, что брат Святослав изменил ему, что его жена и дети попали в плен, обосновался в Коломне и «почашься воевати, и бысть ненависть межю ими люта»{66}. В 1187 г. его активно поддержал Всеволод Владимирский. И вот на Рязань отправились Всеволод Юрьевич со своим свояком Ярославом Владимировичем, Владимир, князь из Мурома, и Всеволод Глебович из Коломны. Они пришли к городу «Попову и взяша села вся и полон мног, и возвратишася в своя си опять, землю их пусту створивше и пожгоша всю»{67}. Видимо, такая цель и ставилась: нанести удар земле, волости.
Ряд последующих свидетельств летописи говорит о том, что Рязанская земля не могла выйти из-под влияния сильного соседа. Тем не менее растет и самостоятельность Рязанской земли. Об этом косвенно свидетельствует и появление самостоятельной епископии в Рязани. Еще в 1187 г. Рязань входит в состав черниговской епархии, что явствует из ходатайства черниговского епископа Порфирйя перед Всеволодом Юрьевичем в пользу рязанских князей{68}, а уже в 1207 г. встречаемся с рязанским епископом Арсением. У В. Н. Татищева находим прямое свидетельство о том, что князья рязанские просились у великого князя Рюрика и митрополита, «дабы область Рязанскую от епархии Черниговские отделить и поставить в Рязань особого епископа»{69}.
Таким образом, в конце XII — начале XIII вв. шел двусторонний процесс: укрепление положения Рязани по отношению к внешнему миру и одновременно усиление внутреннего волостного дробления.
Эти явления внутреннего дробления отчетливо обозначились в событиях 1207–1208 гг., довольно подробно описанных летописью{70}. Суть событий заключалась в том, что владимирский князь решил покарать Всеволода Чермного, изгнавшего Рюрика из Киева. Собираясь в поход, он «посла в Рязань по Романа и по братью его и в Муром по Давида»{71}. Все складывалось хорошо, но в последний момент Всеволод получил весть от рязанских князей Глеба и Олега Владимировичей о том, что их дядья — старшие рязанские князья — изменили ему и заключили союз с черниговскими князьями. Всеволод поступил, как всегда, весьма решительно: он «изъимал» рязанских князей вместе с их думцами и отправил во Владимир. Сам же «перебродися черес Оку… и поиде к Проньску»{72}. Пронский князь Михаил, узнав обо всем, бежал к своему тестю в Чернигов. «Проняне же пояша к собе Изяслава Володимерича и затворишася с ним в граде». Это сообщение летописца трудно переоценить: оно показывает, кто решал судьбы города и волости, а соответственно, в чем заключался процесс распада волостей на самостоятельные города-государства.
