- Колет, что ли?
- До кровищи расцарапал последнее копыто, самую что ни на есть пятку ковыряет, подлец! - жалуется Архип Матвеевич.
- У-у! - чуть не захлебнувшись от хохота дынным соком, Даша заваливается на спину и смешно болтает короткими, одетыми в синие штаны ногами. Перевернувшись на бок, вкатывается внутрь вагончика.
- А у тебя, Федяша, невеста-то вроде как того, с дуринкой, сокрушенно качая головой, замечает Архип.
- Есть чуток... - нарочно соглашается Федя, чтобы не выдать себя и не расхохотаться.
- Вот и гляжу, целый день одни хи-хи-хи. Так как насчет молоточка?
- Посмотри в инструментальном ящике.
- Это который под будкой?
- Он самый.
- Значит, уборку закругляем, - копаясь в ящике, говорит Архип Матвеевич. - Молодцы! А Мартьян-то с Глашей! Мартьян-то! Кто бы мог подумать! Утром раскрываю газету и гляжу: два портрета! Передовики, герои, знаменосцы! А ведь я, можно сказать, в этом деле первым закоперщиком был.
- Это с какого же боку?
- А с такого... Всю эту самую мартьяновскую до думку я своими руками всю ночь привинчивал. А ты в это время вон с той своей фитюлькой да с Сенькой бахчи шуровали, негодники!
- Подумаешь, пару арбузов взяли...
- Хорошо хоть, сам признаешься. Ты что пишешь-то?
- Протокол переписывал, а сейчас заметку для стенгазеты.
- Про Мартьяна с Глафирой, конечно, тоже напишешь?
- Обязательно напишу.
- Упомяни и про меня. Черкани парочку словечков, что Архип, мол, Катауров тоже принимал участие, и так далее. А то этот наш башковитый студент про Мартьяна с Глафирой вон как расписал! Надо не забыть ихние портретики на память выстричь...
- А ты лучше бы на свой взглянул! - высунувшись из вагончика, крикнула Даша.
- На какой такой свой? Мой завсегда при мне.
- Ты, дядя Архип, назад оглянись, на доску Почета посмотри, сдерживая смешок, проговорил Федя.
- Ну и что? - Буравя деревяшкой землю, Архип проворно повернулся и остолбенел. - Размалевали все-таки, лиходеи. - Он медленно приближался к газете, удивленно приговаривая: - А ведь похож, едрена вошь! Ей-ей, вылитый, моя физия, как две капли воды! Кто же это такое содеял?
- Редколлегия, - ответил Федя.
- Ты мне рисовальщика назови! - замахиваясь на Федю сапогом, крикнул Архип.
- Ты сапожком-то не маши, дядя Архип! - визжала из вагончика Даша. Ты лучше обуйся.
- По-твоему, фитюлька, босиком вредно самокритику переживать? спросил Архип.
- Кому как! Это я тебя нарисовала, меня и казни, а Федора не трогай.
- Ты нарисовала?
- Мартьян факт рассказал, а я оформила, - с нескрываемой гордостью проговорила Даша.
- Слова-то ведь какие казенные выдумали! - Архип Матвеевич покачал головой. - Раз, как ты говоришь, оформила, серчать не стану. А вот насчет Мартьяна - не токмо портрет его выстригать, цигарки из той газетенки не скручу. Вместе, можно сказать, всю его муру ночью привинчивали, а он, елки-палки!..
Архип присел на дышло и закурил.
- Правда, не сердитесь, дядя Архип? - жалостливо спросила Даша.
Поначалу ей было смешно, а потом вдруг стало от души жалко безногого дядьку - бахчевого сторожа, который вот уж какой год угощал их первыми, скороспелыми дыньками.
- Ну, не обижайтесь! - просительно добавила она. - Я ведь за дурочку ни капельки не сержусь!
- Ладно уж... возьму оформление твое себе и дома на стенку повешу. Мне в этой картинке больше всего воробушек нравится, он такой же, как и ты, еще глупый и несмышленый.
- Значит, я все-таки глупышка? Вот же вредный! - крикнула Даша.
Архип Матвеевич не ответил, заглянул в голенище, потом сунул туда руку, пошебуршил внутри и снова полез рукой в инструментальный ящик за кусачками. Проклятый гвоздь не давал ему покоя.
Солнце уже свернуло с полудня и спустилось ближе к горам, продольно освещая сверкающую в лучах кожуру арбузов. На хлебном поле кучами возвышалась солома. За ближайшим увалом, куда убегала вдоль загона накатанная машинами дорога, звучно громыхали гусеницами мощные тракторы, которые должны были тащить комбайны в совхоз "Степной". Неожиданно из-за бугра выкатился велосипедист, спугнув своим появлением притаившихся в высокой стерне тетеревят. Они шумно взмыли над полем и тут же неподалеку приземлились за соломенной копежкой.
Архип знал, что скоро тетеревушки начнут копаться в соломе сотнями, но подползти к ним на ружейный выстрел все равно не дадут. Вот ежели на машине да из мелкокалиберки - разлюли малина, бей сколько хошь.
Велосипедистом оказалась Варвара. Увидев ее, Даша заслонила ладошкой глаза и тут же скрылась в вагончике.
- Варваре Корнеевне наше нижайшее! - приветствовал ее Архип Матвеевич.
- Здравствуйте кого не видела, - слезая с машины, хмуро ответила Варвара.
- Магарыч с тебя причитается, - вытряхивая из сапога мусор, проговорил Архип.
- С меня-то за что? - прислоняя велосипед к крышке старого кухонного стола, спросила она.
- За подвиг мужний и прочее, - подмигнул Архип Матвеевич.
- Ты, босоногий, не юли! - отвязывая с багажника небольшой чемоданчик, огрызнулась Варвара.
- Юли не юли, а прикатила... Газетку-то сегодняшнюю, поди, читала? пытал Архип.
- Мне не до чтения... У меня вон мать пропала. Третий день нету, кривя губы и намереваясь заплакать, ответила Варвара.
- Как это пропала? - поднимая от стола голову, удивился Федя.
- Вот так и нет... Тут не была она?
- Не была, - ответил Федя.
- Мамашу ищешь? - Держа в руке кусачки, Архип, как в подзорную трубу, заглядывал в голенище, отыскивая свой несчастный гвоздок.
- Ну ищу! - косясь на него, отозвалась Варвара. - Может, ты видел?
- Конечно, видел. Позавчера ехала на почтовой летучке, сидела за решеткой, будто тюремщица...
- Не шути, Архип! - взмолилась Варвара.
- Какие там шутки! Мамаша твоя в район покатила, жалобу на своего зятька повезла.
- Врешь!
- Никодим Малый сочинил за пол-литра.
- А может быть, ты сам? - крикнула Варвара.
- Цыц, баба! - Архип погрозил ей кусачками. - Ты на меня голос не поднимай. На меня даже сам эскадронный командир голоса не завышал!
Отойдя в сторонку, он присел на дышло и стал переобуваться.
Варвара, немного успокоившись, открыла свой чемоданчик, выложила на стол поджаренную до румянца курицу, несколько, штук яичек и стопку шанег, завернутых в промасленную бумагу.
- Вам с Мартьяном настряпала, ешьте, - часто помаргивая черными ресницами, суетилась она. - Почему домой не приходишь? Сколько уж дней в бане не был! - укоряла она Федю.
- Да я тут мылся.
- Все равно тебе надо домой... Мы говорили с мамашей про твою свадьбу и решили бычка зарезать. Боковушку тоже оклеить нужно...
Ей хотелось спросить про Мартьяна и Глафиру. В Дрожжевке про них плели бог знает что.
- Не надо оклеивать, - возразил Федя. - Михаил Лукьянович сказал, что мы у них будем жить.
- Федя! - выглянув из вагончика, громко и властно крикнула Даша.
- Ну, вот я, ну? - отозвался Федя.
- Собирайся живо! Нам уже пора. Скоро Ульяна и Чертыковцев трактор пригонят. Слышь, мотор работает!
Запихивая в рюкзак свои и Федькины вещички, Даша зорко поглядывала на Варвару и подслушала весь разговор до единого словечка. Можно было послушать еще, да времени не хватило. Вместе с отцом и Мартьяном они уезжали в совхоз "Степной". Агафон, как начальник комсомольского поста, был выделен ответственным за сборы и своевременный выезд. Где-то поблизости, за ближайшим бугорком, гудел трактор, который должен был тащить их жилой вагончик.
- Машина подходит, слышишь? - поторапливала Дашутка.
- Слышу, слышу, - охотно откликнулся Федя.
- Раз слышишь, иди скорей!
- Даша, попробуй шанежек, - предложила Варвара.
- Нет уж... - Не только шанежек, ей даже не хотелось, чтобы Федор торчал и балясничал около этой злюки. - Ты идешь или нет? - Подняв дынную кожуру, она с презрением швырнула ее к столу с намерением попасть в неслуха Федьку или в табунок лежащих на столе яичек.
Федя аккуратно сложил свои бумаги и направился к своей неугомонной, требовательной подружке. С бугра скатывался трактор и приближался к стану. Впереди лихо пылили рысью два всадника. Поравнявшись с вагончиком, они повернули к нему, сдерживая резвый ход разгоряченных лошадей.
- Ну, как вы тут, готовы? - спросил Агафон, гарцуя на высоком рыжем коне, высоко задирая ему белолобую голову.
- У нас все в порядке! Мы готовы! - крикнула Даша.
- Ну где же готовы? - подъезжая к стану, спокойно заметила Ульяна. Ни одного арбуза не погрузили.
- Сейчас, Яновна, справимся, - пообещала Даша. - Становись, Федюня! приказала она своему женишку и, выхватив из кучи крупный белый арбуз, подкинула его на руках и бросила Феде. Тот ловко подхватил и осторожно, катышком пустил в вагончик.
Варвара сидела за столом и молча, отчужденно наблюдала, словно дела этих беспокойных людей совсем ее не касались.
Увидев бывшую хозяйку, Агафон резко остановил коня и с заметной, как показалось Ульяне, поспешностью крикнул:
