вооружений, не соблюдают наш государственный суверенитет и осуществляют политику прямого и опосредованного вмешательства в наши внутренние дела. Такая философия отношений только способствует наращиванию военных арсеналов и создает условия, которые подменяют перспективы мирного урегулирования споров силовым равновесием.
Следовательно, чтобы добиться взаимоприемлемых решений спорных вопросов, необходимо посмотреть на конфликтную ситуацию другими глазами, под другим углом. Для этого нужно оценить свои интересы и существующие противоречия не с антагонистической позиции, а критически и прагматически. В условиях существующих реалий — границы, философские, религиозные, культурные, политические и экономические различия — надо, чтобы каждый переосмыслил то, что является угрозой для национальной безопасности и территориальной целостности страны, и приложил максимум усилий, чтобы освободиться от мифологических предрассудков и найти общее в ценностной системе другого.
Новая политическая ситуация требует, чтобы концепция национальной безопасности предусматривала не только превентивные меры по укреплению обороноспособности, но и наличие политических механизмов урегулирования и предотвращения конфликтов. В Греции и Турции понимают всю сложность современной ситуации. С одной стороны, пересматриваются роль и функции НАТО, а с другой — других гарантий национальной безопасности, которые ожидаются от внеблоковых балканских и общеевропейских структур, пока не существует, и этот факт порождает определенную неуверенность.
В развитии ситуации на Балканах наблюдается определенная закономерность. Так, после окончания европейских и мировых войн, ведущихся великими державами, на передний план международных отношений на Балканах каждый раз выходят этнические и территориальные проблемы, ибо они уже не сдерживаются опасностями глобального уровня. После окончания холодной войны опять на Балканах усиливаются националистические настроения, обостряются этнические и территориальные проблемы. При том, что до сих пор так и не выработана формула мира и стабильности для региона, не найдены оптимальные пути разрешения спорных вопросов между государствами.
ЮГОСЛАВИЯ ПОСЛЕ ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ: ПОСТРОЕНИЕ СОЦИАЛИЗМА ИЛИ ЭТАПЫ РАСПАДА ГОСУДАРСТВА?
Упомянутая выше идея всебалканской федерации или федерации славянских народов как способа разрешения балканского вопроса реализовалась только частично в виде Федеративной Народной Республики Югославии. Причем это государство провозгласило курс на построение социалистического общества, которому, как предполагалось, будут чужды националистические предрассудки.
Изначально Югославия, несмотря на сильное давление со стороны СССР, стремилась осуществлять собственный независимый курс развития. Вскоре отказавшись от советской модели социализма, югославское руководство разработала концепцию самоуправленческого социализма, которая подразумевала децентрализацию политической и экономической жизни в том смысле, что центр предоставил большие полномочия субъектам федерации и трудовым коллективам.
Конституционные изменения 1968 года непосредственно распространили самоуправленческие принципы на федеративные отношения, то есть полнее и четче были сформулированы конституционные начала статуса республики, автономного края и федерации, а также принципы их взаимоотношений по вертикали и горизонтали. Было дано определение республики как государства, основанного на суверенитете народа и на власти и самоуправлении рабочего класса и всех трудящихся. Особо подчеркивалось, что республика является также социалистическим самоуправленческим демократическим содружеством трудящихся и граждан, равноправных народов и народностей. Автономные национальные края Воеводино и Косово теперь считались элементами югославского федерализма. Федерация уже определялась только как общий инструмент республик и автономных краев для решения точно зафиксированных в Конституции общих интересов. Изменения в Конституции явились реакцией на неожиданно обострившийся национальный вопрос в Югославии. Первоначально предполагалось, что в процессе утверждения социализма в стране, исчезновения эксплуататорских классов национальный вопрос будет решен и образуется единая югославская нация. Реально же оказалось, что при социализме национальная проблема по-прежнему не потеряла своей остроты. Причиной этого югославские лидеры посчитали теоретические недоработки национального вопроса и национальной политики и недостаточное внимание к межнациональным отношениям, а также слепое подражание советскому опыту построения социализма. С обычным для коммунистической бюрократии пафосом один из авторов конституционных поправок писал: произошло «окончательное освобождение» общества от пут советской модели и в области межнациональных отношений, и теперь Югославия уже не является «федерацией в классическом смысле этого слова, а специфическим содружеством самоуправленческих народов и народностей». [70] Позже оказалось, что принцип самоуправления республик и автономных краев, напротив, способствовал росту националистических настроений и амбиций местных элит.
В конце 1970-х годов Югославия начала вползать в экономический и политический кризис. Стала расти инфляция, обострились межнациональные отношения, начались взаимные упреки республики и края, обвиняли друг друга в причинах кризиса и спорили о том, кто за чей счет живет, упрекали в колониальной политике и т. д. Периодически и до этого возникали споры о союзе югославян. Так, еще 1960-е годы поднимался вопрос о замене федеративного устройства конфедеративным. Лишь авторитет Тито, его характер были способны удержать политический процесс и межнациональные отношения в определенных рамках. Этому способствовало особое международное положение Югославии.
После смерти общепризнанного национального лидера Тито различий в понимании перспектив развития Югославии стало еще больше. Стоит отметить, что этого ожидали. В 1983 году хорватский историк Душан Бибер, выступая перед группой ученых в Загребе, заявил, что, если наблюдающиеся центробежные процессы в рамках федерации будут продолжаться, «мы превратимся во второй Ливан». Приблизительно в то же время известный эксперт по Югославии Сабрина Петра Рамет, опираясь, в частности, на мнение упомянутого Д. Бибера, в своем исследовании по Югославии отмечала, что противоречия между двумя основными республиками югославской федерации настолько напряженны, что вопрос заключается лишь в том, сколько времени осталось до начала нового кровопролития между сербами и хорватами. [71]
Причиной обострения межэтнических противоречий являлись не только взаимные старые и новые обиды и предубеждения, но и различные социокультурные и политические ориентации республиканских элит. В Югославии возникло движение «Хорватская весна», которое выступало за либерализацию социальных и экономических отношений в стране. Это движение практически совпало по времени и целям с подобным в Чехословакии, что свидетельствовало еще и о наличии в республиках особых подходов к социальному устройству. И не случайно более близкая к Европе Хорватия стала инициатором либерализации политической жизни в Югославии.
Прологом распада СФРЮ стали дискуссии, начавшиеся в 1980-х годах между сторонниками углубления федерализации государства и его противниками по вопросу Конституции 1974 года. Сербские политики считали, что Конституция 1974 года способствовала юридическому и фактическому обособлению двух автономных образований в составе Сербии — краев Воеводины и Косово. Другой лагерь представляли политики из Словении и Хорватии, которые приветствовали новую Конституцию. Она, по их мнению, создавала условия перераспределения власти в пользу республик и краев и способствовала сдерживанию «сербского гегемонизма» в Югославии.
Спор о Конституции 1974 года лишь частная иллюстрация того, как трудно и болезненно складывались и развивались отношения между народами этой страны.
Югославский опыт показал, что опора на местные групповые интересы так же опасна, как жесткая централизация государства по советскому варианту. Последующая практика инициаторов советской перестройки, решивших перераспределить власть в СССР по вертикали и предоставить
