Для решения такой задачи требуется длительная, регулярно повторяющаяся, чрезвычайно интенсивная практика. Следуя этому пути, адепт последовательно принимает на себя все тела будды, реализуя их как потенции своей собственной внутренней структуры, рассматривая свой организм как мандалу Калачакры. И наконец, на высшей ступени этой практики человек порождает дворец Калачакры и самого себя как божество Калачакру в этом дворце, при этом сам дворец рассматривается как дхармакайя, проявление истинного ума будды, а различные части дворца – как проявления различных аспектов Просветления. Таков истинный смысл изображаемой на песке в ходе посвящения мандалы Калачакры, полностью интериоризуемой адептом.
В этой мандале сам бог Калачакра, мужской аспект, символизирует метод, относящийся к достижению великого блаженства, а его супруга, женский аспект единого муже-женского божества, является символом мудрости, которая есть не что иное, как непосредственное осознание Пустоты. Их совокупление, яб-юм,символизирует единение великого блаженства и сознающей Пустоту мудрости, поэтому Калачакра всегда изображается в союзе со своей супругой, богиней Натсог Юм. Для адепта Калачакратантры состояние полного Пробуждения, Просветления проявляется как достижение радужного тела голубого бога Калачакры с супругой, единство которых неразрывно.
Но что же заставляет человека, достигшего высшей точки единения с божеством и состояния высшего блаженства, оставаться в нашем смертном мире? Дело в том, что, для того чтобы приступить к подобного рода медитациям, необходимо развить в себе чистую мотивацию просветленного ума, сострадающего всем живым существам. Движимый состраданием адепт, достигнув уровня дхармакайя, осознает, что здесь он недоступен никому, кроме будд. И у него тут же возникает побуждение воплотиться как самбхогакайя.
Для того чтобы это произошло, возникает восьмилепестковый лотос, на котором покоится диск луны, и дхармакайя, сам ум будды, проявляет себя в виде голубого столба света. Этот столб обладает природой ума будды и представляет самбхогакайя. Но далее приходит следующее осознание: в качестве самбхогакайя медитирующий адепт недоступен для большинства существ, – это порождает мотивацию к воплощению в более грубой форме. В процессе трансформации самбхогакайя в нирманакайя голубой столб света незаметно переходит в форму трона с лотосом и луной и возникает сам бог Калачакра, нирманакайя. Таким образом, мы имеем дхармакайя на пути соединения со смертью, самбхогакайя – на пути соединения с промежуточным состоянием и нирманакайя – в соединении с рождением, когда адепт добровольно возвращается в сансару.
Естественным образом возникает вопрос: а всякие голубые столбы, лотосоволунные троны и прочее – это реальность или воображение? Но дело здесь в том, что все процессы идут как бы в воображении, стимулируя реальные изменения, точнее, приравниваясь к реальности. Все на свете, с точки зрения тантр, существует лишь в нашем воображении. Поэтому, когда Калачакратантра в изложении очень высокого современного ламы рекомендует начать день с принесения жертв на свой алтарь, здесь не дифференцируется реальное и воображаемое жертвоприношение. Человек может принести в жертву как материальные вещи, так и вещи воображаемые, не менее ценные, чем реальные, если, конечно, он способен визуализировать прекрасные вещи. Можно принести в жертву увиденные огни ночного города или, гуляя по прекрасному парку, предложить в жертву все его красоты. Необходимо знать, что даже лама не обладает истинным или внутренне присущим существованием. Фактически сила воображения превосходит силу реальности, и созданные визуализацией вещи не менее, если не более реальны и действенны, чем те, что мы привыкли считать реально существующими.
И всякая медитация в тантрах начинается как чисто воображаемый процесс. Так, приступая к медитации, следует вообразить свое тело как абсолютно пустое и укреплять в себе это воображаемое состояние полной пустоты до тех пор, пока оно не станет реальным переживанием, внутренним ощущением. Тем самым человек избавляется от своей привязанности к обычному телу и начинает работу на уровне тонкого тела, которое иначе нами просто не ощущается. Далее в своем воображении адепт начинает поэтапное воспроизведение строения этого тонкого тела. Прежде всего он должен отчетливо представить себе центральный канал и все его чакры, затем ощутить в чакре макушки серебристую каплю белой бодхичитты и прочувствовать, как она со звоном опускается вниз по полому центральному каналу, пережить различные состояния блаженства, все усиливающегося по мере нисхождения бодхичитты от чакры к чакре, и в конце концов заставить ее вновь подняться к исходной позиции, вернуться в чакру макушки. Далее, уже сильно продвинувшись в медитации, адепт должен вообразить – точнее, почувствовать – два боковых канала, а затем и все 72 000 каналов, научиться в своем переживании развязывать их узлы, ощутить все капли тхикле, находящиеся в теле, а их 21 000, а также прочувствовать все виды энергий, присутствующих в теле. Это – база для любой тантристской медитации. По сути, реальное и воображаемое здесь неразличимы, как часто неразличимы сон и явь. Вспомним хотя бы Чжуанцзы, великого китайского мудреца, который никак не мог понять, то ли Чжуанцзы снится, что он бабочка, то ли бабочке снится, что она Чжуанцзы.
На основе визуализаций построена и следующая важная тантристская медитация – туммо, йога жара, одна из шести знаменитых йог Наропы. Эта йога принадлежит к тем учениям, которые передаются от Учителя ученику путем нашептывания на ухо, а потому никакое его письменное изложение не может быть полным и достаточным для того, чтобы кто-то начал практиковать его самостоятельно. То же самое, отметим еще раз, относится и к медитации параллельно смерти и ко всем другим тайным учениям.
Подготовительная стадия этой йоги начинается с отчетливой визуализации своего физического тела как совершенно пустого. Для этого произносится должным образом мантра, приводящая к связи с божественным Учителем. Затем йогин воображает себя божественной почитаемой Ваджрайогиней красного цвета и рубинового сияния, что символизирует мудрость, рассеивающую невежество.[13] При этом адепту следует полностью отождествить себя с Ваджрайогиней внешне в форме божества, внутренне же как пустую совершенно прозрачную оболочку. Затем этой визуализации позволяют принять вначале размер собственного тела, затем сделаться большой, словно дом, затем размером с холм, и наконец, она заполняет собой весь универсум. А затем ее постепенно уменьшают до размера горчичного семени, которое, тем не менее, имеет все ее члены и части, очень отчетливо выраженные. Вот на этой визуализации и следует сосредоточить свой ум.
Следующее подготовительное упражнение состоит в визуализации всей системы внутренних каналов как совершенно пустой.
Третье подготовительное упражнение сводится к визуализации Защитного Круга. Посредством искусства управления мыслью, или умственными образами, йогин представляет, что во время выдоха бесчисленные пятицветные лучи испускаются из каждой поры его тела, освещая весь мир и наполняя его пятицветным сиянием, а на вдохе все они вновь вбираются в его тело. А потом он воображает, что все эти лучи преобразуются в звук ХУМ, который затем превращается в злобных и яростных божеств пяти цветов, и ни одно из божеств своим размером не превосходит горчичное зерно. Во время выдоха йогин думает об этих божествах как о выходящих вместе с выдыхаемым воздухом и заполняющих мир, а со вдохом воображает их вновь входящими в его тело и наполняющими его.
Затем адепт воображает, что каждую из пор его тела заполняет одно из гневных божеств с лицом, повернутым вовне, и что все они вместе образуют как бы надетую на тело кольчугу. Таким образом вокруг человека образуется психический барьер, или Защитный Круг, через который не смогут проникнуть никакие невидимые существа. С каждым выдохом тонкая праническая энергия выходит наружу, с каждым же вдохом она втягивается в тело и собирается в чакрах. Таким образом с помощью йогически направляемого дыхания защитный барьер образуется как извне, так и изнутри тела адепта, и это очень существенный фактор во всех йогических практиках. Этот Защитный Круг образует никогда не иссякающую защиту вокруг мыслей и действий практикующего.
Абсолютно необходимо осознавать тесную связанность процесса мышления и процесса дыхания. В течение временно́го периода вдоха и выдоха ум обычно изменяет свою мысленную форму, и потому ум следует усиленно контролировать именно в промежутке между вдохом и выдохом. Ум не может быть сдержан за пределами одного дыхательного периода, мысленный и дыхательный процессы взаимозависимы, и контроль дыхания есть также контроль мышления. Когда дыхательный процесс регулируется в определенном ритме, возникновение и исчезновение мыслей согласуется с этим ритмом. Каждая человеческая жизнь зависит от кармически определенного числа дыханий, а потому, если посредством практики йоги продлить промежуток времени между вдохом и выдохом, соответственно продлится и жизнь человека. Поэтому йогин стремится постепенно увеличивать длительность одного дыхательного периода, то есть максимально удлинять промежуток времени между вдохом и выдохом.
