Несомненно, личность обучаемого в ходе обряда претерпевает весьма значительные изменения, опыт вновь обретенных состояний не проходит для него даром и в конечном итоге в дальнейшем позволяет встречать такие состояния без срывов психики. По всей видимости, здесь многое происходит и с энергетикой человека. В любом случае, его отношение к дальнейшему учению становится весьма серьезным.
В жесткой структуре системы обучения, введенной Цзонхавой, в отдельный Манба-дацан выделено изучение медицины. Курс обучения в этом дацане длится четыре года, причем принимаются сюда только люди, окончившие обязательный для всех курс Цаннит-дацана. Навыки работы с пульсом и с энергетическими процессами организма и космоса не могут быть переданы методами чисто логического, строго формализованного мышления; такие способности восточному врачу абсолютно необходимы, но недостаточны. Гораздо важнее сформировать способность интуитивного постижения целого, которое возможно лишь в едином мгновенном акте непосредственного восприятия. Кроме того, восточный врач должен обладать высокоразвитой способностью творчества.
Освоив буддистскую философию, выучив с детства наизусть все нужные для обучения врача тексты, будучи уже сформированной творческой и нравственно ориентированной личностью, ученик переходит к постижению собственно врачебного знания, точнее, врачебного искусства. Заученный наизусть текст учебника тибетской медицины Чжуд-ши не может быть понят и применен на практике без Учителя, он дает лишь слабое представление об изучаемом предмете – скорее, текст служит просто серией «узелков на память». Учитель передает ученику свое собственное знание применительно к уровню его личности.
Весь процесс обучения тибетского врача занимает 15-20 лет, как и в нашей культуре, – вероятно, это некий оптимальный срок ученичества, который не может и не должен быть сокращен. Ученик изучает сложнейшую восточную теорию соотношения человека и космоса, учится применять астрологию, благодаря чему достигается необходимая индивидуализация знания и метода применительно к каждому конкретному больному в каждый конкретный момент времени. После окончания Манба-дацана и соответствующего испытания ученику присваивается звание манрамба.
Практически же образование в тибетском буддизме продолжается в той или иной форме всю жизнь, будучи тесно связанным с религиозной жизнью. Всякий монастырь, помимо учебной, имеет еще и культовую функцию. Соответственно этой функции место для монастыря всегда выбирает лама-астролог в согласии с благоприятными знаками. Канонический тибетский монастырь обычно строго ориентирован по сторонам света, ансамбль группируется по оси север-юг, а вход в монастырь и в храм всегда находится с южной стороны.
Илл. 71. Монастырь Лабран школы гелуг в Бурятии
На территории монастыря обязательно располагается общий соборный храм, дзогчен-дукан. Для особо почитаемых божеств строились отдельные храмы – лхаканы. Так, в Монголии для лам, связанных с Цаннит-дацаном, службы отправляются в специальных храмах – Цанадыйн-сумэ. Ламы-врачи также совершают свои религиозные церемонии в специальных храмах – Эльчийн-сумэ. Изучающие астрологию, зурхай, собираются на службу в Дзурхайн-сумэ. Те же, кто изучил курс и достиг вершин в тантре, особенно в Калачакратантре, совершают свои таинства в Чойджин-ламын-сумэ. Как видим, каждая отрасль знания имеет свою особую культовую практику.
Каждый такой монастырь непременно имеет свою библиотеку. Хранилища обычно начинаются с книг по тантре, затем следуют книги по астрономии, медицине и философии. Далее в отдельный раздел выделяются труды лам, имеющих свыше 20-30 томов сочинений, – в таком случае в хранилищах они стоят по именам авторов, тогда как книги лам, имеющих меньшее количество трудов, группируются по соответствующим областям знания. Завершают же хранилища полные своды Учения, Ганджур и Данджур. Следует отметить, что книги здесь всегда помещаются выше изображений: как мы уже упоминали, священное изображение – это символ тела Будды, книга же – символ его речи, поэтому изображение, танка или скульптура, никогда не оказывается над книгой.
Отдельно от учебных монастырей, называемых шадда, строились в уединенных местах монастыри дубда или ритод для одного человека или для нескольких десятков человек, занятых в них размышлением и медитативной практикой. Считалось, что монастырь шадда является лишь подготовительной ступенью к монастырю дубда. И еще были абсолютно уединенные кельи дупук для отшельников-одиночек, предпочитающих абсолютно недоступные места; это «высший пилотаж» практики тибетского буддизма.
Описывая систему образования в тибетском буддистском монастыре, все время невольно сбиваешься на прошедшее время, что говорит о прочной установке сознания рассматривать такие вещи как давно прошедшие, канувшие. Однако это совсем не так. Перед нами абсолютно живой, современный феномен, выдержавший испытание временем и сохранившийся, несмотря на все наши попытки его уничтожить, в том виде, в котором исходно был задуман и создан Цзонхавой. А потому он представляет для нас не просто предмет исторического интереса, но живой объект рассмотрения как альтернативная система образования, существующая параллельно с европейской.
А мы с Вами, уважаемый читатель, приближаемся к концу книги. Нам осталось лишь немного помедитировать, а затем предаться ностальгии.
Глава двенадцатая,
посвященная медитациям в тибетских тантрах
Медитации в тибетских тантрах – это отнюдь не способы релаксации, сосредоточения и т. д., как это принято понимать в Европе. Это способы достижения различных физических, точнее, психофизических эффектов, способы реального воссоединения человека с целостной структурой мира, а следовательно, и со своей истинной сущностью, и потому учение о мире как о четырех телах будды является основой медитативных практик. Не менее реальной основой медитативных практик являются также весьма специфические представления о человеческом организме, в частности, учение о том, что в ходе тантристской медитации человек очищает и трансформирует пять составляющих его агрегатов, преобразуя их в природу пяти дхьяни-будд, в пять чистых элементов-энергий.
Следует сразу же подчеркнуть, что медитативные практики невозможны без посвящения, точнее, передача медитации как раз и является самим посвящением в то или иное Учение, и такая передача абсолютно невозможна без ламы-Учителя, рассматриваемого как божество, как живой будда. Этот вид знания не может быть передан безличностно, например через тексты, но передается строго от Учителя к ученику. В сущности, только через медитативные практики и раскрываются традиционные тибетские знания о мире и человеке.
Поэтому я хочу сразу же предупредить уважаемого читателя, чтобы он не рассматривал данную главу, впрочем, как и любой другой письменный текст, в качестве руководства для самостоятельных занятий медитацией. Текст содержит лишь то, что можно выразить в слове, тогда как передача медитации на самом деле является передачей Учителем своего энергетического импульса и тем самым своей внутренней сущности ученику, что принципиально не выразимо на вербальном уровне. Далее, любой текст излагает лишь некоторые общие положения, тогда как Учитель передает медитацию применительно к уровню каждого конкретного ученика, то есть соответственно его неповторимой индивидуальности, сформированной в ходе многих и многих перерождений и кармических взаимодействий, которые непосредственно видит настоящий Учитель.
Попытки медитировать при помощи расплодившихся сегодня письменных руководств по медитации ни к чему, кроме срыва психики, привести не могут. Медитация, как и медицина, может и исцелять, и убивать, а потому, как и медицина, имеет свои секреты, которые никто, кроме личного Учителя, кармически связанного с тем, кто становится его учеником, никогда вам не передаст. Я расскажу лишь о некоторых теоретических принципах тантристских медитаций, но для начала и продолжения медитативной практики человеку необходимо найти своего, сужденного лично ему Учителя, обладающего собственным медитативным опытом. Это предупреждение весьма серьезно, и лишь после него я вправе начать свой рассказ.
Как правило, медитации практикуются в затворничестве, местами которого могут быть кладбища, берега рек, перекрестки дорог, брошенные дома, места сражений, вершины гор, густые леса, храмы. Для новичков подобные места могут оказаться не вполне подходящими, поскольку им будет трудно здесь устранить блуждание ума, поэтому им следует выбирать для себя просто понравившееся тихое и безлюдное место.
