В.К. Известно, что перед войной в заключении оказались некоторые из самых выдающихся советских конструкторов, на чем строится особенно много антисоветских спекуляций. Имена действительно очень громкие. Что вы об этом могли бы сказать?
М.М. Факты есть факты. Причины того или иного ареста надо рассматривать особо, тщательно разбираясь, где были какие-то основания, а где – одни лишь наветы и клевета. Но, я считаю, большинство осужденных (не только специалистов, а вообще!), находясь в системе ГУЛАГа, честно участвовали в общенародном труде по подготовке Родины к войне, внесли свой вклад в нашу Победу.
Не случайно ряд осужденных и вольнонаемных специалистов ОТБ был удостоен высоких наград Советского правительства. Среди них и те громкие имена, которые вы имели в виду. За выдающиеся заслуги в деле создания новых образцов военной и специальной техники А.Н. Туполев, В.М. Петляков, А.Д. Чаромский, А.С. Бакаев и другие стали лауреатами Сталинской премии, они были освобождены со снятием судимости. Награждены орденами и также освобождены со снятием судимости С.П. Королев, В.П. Глушко, Е.П. Иконников, С.И. Лодкин, М.Ю. Цирюльников, П.Г. Гойнкис и многие другие.
Ю.М. Словом, несправедливости и обиды были, но интересы Родины, ее защита и спасение для многих советских граждан, оказавшихся в ГУЛАГе, оставались превыше всего.
Жертвы подлинные и надуманные
В.К. Наибольшим искажениям и фальсификациям подверглись, судя по всему, данные о численности и смертности заключенных в ГУЛАГе. Давно ведь пошли и продолжают гулять разноречивые, но явно преувеличенные цифры о числе содержавшихся и погибших, умерших в лагерях и колониях. Говорю: «явно преувеличенные», потому что честными исследователями это уже доказано. И не только учеными. Например, контрадмирал Анатолий Тихонович Штыров, много лет служивший на Дальнем Востоке, провел собственное расследование колымской статистики. Дело в том, что в июне 1996 года, как раз перед президентскими выборами, в Магадане был воздвигнут гигантский памятник «жертвам ГУЛАГА». Причем утверждалось, что «вот на этом самом месте был концлагерь, в котором погибли не менее 700 тысяч заключенных», а всего на Колыме погибли… 10 миллионов!
Между тем А.Т. Штыров сделал свои расчеты и пришел к иным выводам, как и другие независимые исследователи «истории Колымского края». Перевозили заключенных для «Дальстроя» в порт Нагаево через порты Ванино и Находка сперва на одном, а потом на двух специально оборудованных пароходах, которые никогда не действовали одновременно. Каждый из них мог принять в трюмы до 2 тысяч человек. Сезон навигации в Охотском море – с июня по ноябрь, то есть 6 месяцев в году. Челночный рейс туда и обратно – не менее 15 суток. Следовательно, транспорт мог сделать не более 12 рейсов за навигацию и доставить на колымскую землю до 30 тысяч человек спецконтингента в год. Это максимум, при бесперебойном функционировании – без задержек на штормы, туманы и прочее. А других способов доставки не было! Получается, за 17 лет не более 510 тысяч заключенных могло быть доставлено на Колыму, а реально, по выкладкам Штырова, – до 375 тысяч. И действительно, архивы «Дальстроя» показали, что с 1939 по 1953 год в порт Нагаево был принят спецконтингент в 371 тысячу заключенных. Откуда же, спрашивается, 10 миллионов погибших?
Обращаюсь к вам как к наиболее осведомленным в этой области специалистам: можно внести окончательную ясность в столь запутанную и, конечно, умышленно извращенную антисоветчиками статистику ГУЛАГа?
Ю.М. Можно и нужно. Определенная ясность уже есть. Только до сих пор немногим известна. А продолжают господствовать в массовом сознании, как вы совершенно правильно отметили, невероятно раздутые, просто фантастические цифры находившихся и умерших в ГУЛАГе. Шло прямо-таки соревнование, чьи цифры страшнее. Достаточно сказать, что, согласно книге Р. Конквеста «Большой террор», число заключенных в лагерях составляло в 1933 году 5 миллионов, а в 1939 году возросло до 9 миллионов человек. Небезызвестный А.В. Антонов-Овсеенко утверждает, что только перед Великой Отечественной войной было репрессировано 20 миллионов человек, из которых 7 миллионов расстреляно. Некоторые другие авторы, среди которых особое место принадлежит А.И. Солженицыну, довели число погибших в местах лишения свободы до 50 миллионов и более.
В.К. Откуда же все это берется? На чем основаны такие подсчеты?
М.М. Вопрос резонный, а ответить на него можно так: берется «с потолка». Это не научный подход, совершенно бездоказательный. И если даже делаются ссылки на какие-то документы, то с грубейшим искажением.
Например, упомянутый Антонов-Овсеенко оценивает число заключенных следующим образом: «по данным Управления общего снабжения ГУЛАГа, на довольствии в местах заключения состояло без малого 16 миллионов – по числу пайкодач в первые послевоенные годы». Но создается впечатление, что он не видел этого документа и приводит его с чьих-то слов. Ведь если бы видел, то наверняка обратил бы внимание на запятую между цифрами 1 и 6, так как в действительности осенью 1945 года в лагерях и колониях ГУЛАГа содержалось не 16 миллионов, а 1,6 миллиона заключенных. В 10 раз меньше!
Данные о численности заключенных, спецпоселенцев, ссыльнопоселенцев, ссыльных и высланных имеются в документах ГУЛАГа, хранящихся в архивах. Здесь содержатся статистические сведения о «населении» ГУЛАГа по состоянию на 1 января каждого года. До нас много занимался исследованием этих сведений Виктор Николаевич Земсков, известный и уважаемый историк. Составленная им таблица численности заключенных по годам уже вошла в научный оборот.
В.К. Да, эту таблицу мы печатали. Вместе со статьей В.Н. Земскова. Однако люди, называющие себя «демократами», не перестают обвинять его в том, будто он приводит заниженные данные, что объясняется якобы фальшивым характером используемых документов. Вы можете это опровергнуть?
Ю.М. Давайте я поясню. Организация исправительно-трудовых лагерей и необходимость эффективного использования контингента буквально в течение шести месяцев привели к созданию центрального аппарата по руководству ИТЛ, поскольку подчинение их органам ОГПУ в регионах не давало возможности быстро и целеустремленно сосредотачивать рабочую силу из заключенных для решения поставленных правительством задач. А создание органа центрального управления (напомню, что с 25 апреля 1930 года им стал УЛАГ ОГПУ, преобразованный с 1 октября того же года в ГУЛАГ) потребовало и необходимой системы отчетности. Так что важнейшим элементом, обеспечивающим принятие управленческих решений, становится статистическая отчетность, разработанная по основным направлениям деятельности исправительно-трудовых лагерей (ИТЛ), а затем и колоний (ИТК), где содержались осужденные на срок до трех лет.
В.К. Какие обязательные данные она включала?
Ю.М. Прежде всего это отчетность о наличии, движении и составе заключенных, сведения о физическом профиле рабочей силы из их состава, о числе женщин, инвалидов и т.д., об использовании специалистов. Все это собирал учетно-распределительный отдел (с 1947 года – спецотдел 2-го управления ГУЛАГа).
Кроме того, был санитарный отдел. Он вел статистику заболеваемости, амбулаторной и стационарной. Учитывались число лиц по тем или иным заболеваниям, а также потери рабочего времени в результате освобождения по болезни, количество действующих медучреждений и их вместимость, число медработников. В санитарный отдел поступали и данные о смертности среди осужденных, в том числе вне лечебных учреждений, о ее причинах.
Отдельная отчетность была по линии охраны, оперативно-режимной работе, кадрам, культурно-воспитательной работе, производственно-хозяйственной деятельности. Так вот, если все названное иметь в виду, с абсолютной определенностью надо сделать вывод о невозможности фальсификации всей системы отчетности.
В.К. И в этом не может быть никаких сомнений?
Ю.М. Никаких! Ведь сведения, поступавшие в центральный аппарат ГУЛАГа, многократно дублировались различными управлениями и отделами, поскольку на их основании принимались кардинальные решения, выделялись средства и материальные ресурсы. Отчетность из ИТЛ и ИТК направлялась по нескольким адресам, а объем ее был так значителен, что ни о какой сознательной подделке не могло быть даже мысли. Представьте себе, схема отчетности по ГУЛАГу включала семь разделов (табелей), насчитывавших 85 форм, в которых имелось более двух с половиной тысяч показателей!
М.М. Это не только наш вывод, что возможность фальсификации в статистике ГУЛАГа должна быть категорически исключена. Так считают и тот же Виктор Земсков, и Александр Дугин – автор книги «Неизвестный ГУЛАГ», очень много сделавший для установления правды по этой теме, да и другие по-настоящему профессиональные историки, которые работают не в угоду политической или какой-либо еще конъюнктуре. Земсков справедливо замечает, что вопрос о подлоге можно было бы рассматривать, если бы речь шла об одном или нескольких разрозненных документах. Но нельзя же подделать находящийся в государственном хранении целый архивный фонд со многими тысячами единиц хранения, куда входит и огромный массив первичных материалов! А предположить, будто первичные материалы – фальшивые, можно лишь при допущении нелепой мысли, что каждый лагерь имел две канцелярии: одну – ведшую подлинное делопроизводство, а другую – неподлинное.
