Когда женщин и детей гонят в лагеря — это ужасное зрелище. Пожилые немецкие солдаты, воспитанные в нормальной стране, а не в нацистском Рейхе, на коротких стоянках, таясь от офицеров, суют ребятишкам что-нибудь съедобное и подбадривают: не отставайте, а то вас убьют. «Я видела, — вспоминала одна из угоняемых девчушек, — как эти солдаты, когда могли, гладили наших детей незаметно по головкам и худым плечикам, хотя за жалость могли поплатиться. Когда нас погнали к Лепелю, один старый немец, который говорил по-русски, сказал мне, чтобы я исхитрилась и бежала. Мне удалось это сделать»685.
Но бежать удается немногим. И лагеря гостеприимно встречают своих новых узников. «Машина остановилась, и мы, нас было человек двадцать, не могли слезть с машины, настолько были истерзаны. Нас, как мертвых собак, сбросили на землю, и комендант приказал ползти к баракам. Подгонял плеткой... Стоит возле одного барака женщина и кормит грудью ребенка. И как-то, знаете... И собаки здесь, и охрана, все остолбенели, стоят и не трогают. Комендант увидел эту картину... Подскочил. Выхватил из рук матери ребенка... И, знаете, там была колонка, колонка воду качать, он этого ребенка бьет об это железо. Мозги потекли... Молоко... И я вижу, мать падает, я вижу, понимаю, я ведь врач... Я понимаю, что у нее разорвалось сердце...»686
Мужчин и подростков угоняют в лагеря военнопленных. Об этом специально распорядился начальник ОКВ Кейтель: «Мужчины в возрасте от 16 до 55 лет, захваченные при борьбе с бандами в зоне военных действий, фронтовых тылах, комиссариатах восточных областей, генерал-губернаторстве и на Балканах, отныне считаются военнопленными»687. И погибают в аду соответствующих лагерей.
Рейхсфюрер СС ориентирует своих подчиненных: «Фюрер приказал, чтобы бандитские территории северной Украины и серединной Росиии были окончательно и без остатка очищены от населения»688.
Каратели активизируются. В приказе по 293-й пехотной дивизии подробно расписывается, как следует уничтожать деревни вместе с жителями:
«Подготовка разрушения населенных пунктов должна проводиться так, чтобы:
а) до объявления об этом у гражданского населения не возникло никаких подозрений;
б) разрушение должно начаться сразу, одним ударом, в назначенное время, в соответствующий день;
в) в населенных пунктах строго следить за тем, чтобы никто из гражданских лиц не покинул этого пункта, особенно с момента объявления о разрушении»689.
Деревня Солободка под Полоцком — одна из сотен, уничтоженных оккупантами зимой сорок третьего. «Когда вошли в деревню, картины ужаса стали сменяться одна страшнее другой, — вспоминал один из партизан. — Среди дороги лежала женщина, и на ее груди ребенок, проколотый вместе с матерью штыком. Возле них валялась разорванная красная гармоника. Неужели кто-то из карателей играл на этом пожарище? Недалеко двое, старик и мальчик, зарывшиеся лицами в снег, оба сильно обгоревшие, видно, выбежали из горящего дома и были убиты. Немцы запирали жителей в домах и зажигали избы, кто выбегал, тех расстреливали. Прошли еще немного и увидели возле сарая обезглавленные трупы стариков, головы валялись тут же. Они заставляли стариков ложиться и рубили головы людям топором на обыкновенном березовом бревне, как дрова. Еще дальше, у столбика сгоревшей изгороди, лежал обнаженный труп парня, весь черно-синий от ожогов. Запах гари, траурные хлопья сажи, носившиеся в воздухе и оседавшие на снег, усиливали жуткое зрелище»690.
Но партизанское движение не исчезает; напротив, оно все ширится. Основным источником пополнения соединений неожиданно становятся вооруженные немцами люди: к партизанам массово переходят местные полицейские и военнослужащие сформированных из военнопленных «восточных батальонов». Под Брянском в апреле сорок третьего рота добровольческого батальона «Припять» со всем вооружением ушла к партизанам; на следующий день немцы расстреляли оставшихся и разоружили полицию г. Мглина691. Под Полоцком на сторону партизан переходит 1-я Русская национальная бригада СС под командованием подполковника Гиль-Родионова: несколько тысяч солдат (разные историки дают цифры от двух до семи тысяч), 10 орудий, 23 миномета, 77 пулеметов. Соединение ушло в лес после того, как немецкое командование приказало сжечь крупное село и уничтожить все его население от мала до велика. Отныне это — 1-я Антифашистская партизанская бригада, с успехом воюющая с карателями и даже нанесшая серьезное поражение подразделениям Дирлевангера692.
Те же, кто по тем или иным причинам сохраняет верность оккупантам, не испытывают оптимизма. «Мы знаем, что народ нас ненавидит, что он ждет прихода Красной Армии, — неожиданно говорит на праздничном банкете заместитель начальника полиции одной из брянских волостей. — Так давайте спешить жить, пейте, гуляйте, наслаждайтесь жизнью сегодня, потому что завтра все равно нам поотрывают головы»693.
Из ОКВ приходит грозный приказ:
«Случаи бегства, группового перехода на сторону противника, предательских нападений на свои оперативные пункты, выступления против начальников и т.д., происходящие в национальных восточных соединениях среди добровольцев, заставляют принимать строгие и неотложно действенные меры для подавления подобных явлений и наведения порядка в подразделениях, где они возникают.
Случаи открытого возмущения любого вида немедленно подавлять оружием и в корне пресекать... Части, в которых обнаруживается разложение и ненадежность, необходимо немедленно и безжалостно расформировывать, а личный состав направлять либо в штрафные лагеря для тяжелой работы, либо на работы в Германию, либо зачислять в другие надежные подразделения»694.
Вотще! Насильно мобилизованные солдаты «восточных батальонов» переходят к партизанам, и даже из бригады Каминского, переброшенной в Белоруссию, в леса уходят сотни солдат. Партизаны не дают покоя врагу. Диверсанты соединения Федорова точно рассчитанными ударами блокируют Ковельский железнодорожный узел. Эту операцию спланировал сам полковник Старинов; отныне немцы теряют возможность оперативно перебрасывать войска из Белоруссии в Украину. Соединение Ковпака выходит за советскую границу — в генерал-губернаторстве немецкие чиновники в ужасе читают сообщения о появлении советских партизан. На всей оккупированной советской земле сильнее и сильнее бушует партизанская война; в ответ захватчики усиливают репрессии.
«Я считаю, что мероприятия полиции безопасности, проводимые в больших масштабах за последнее время, — пишет представитель действовавшей на Украине айнзатцгруппы «С», — необходимы по следующим причинам:
1. Положение на фронте в моем секторе стало очень серьезным, так как население, находящееся отчасти под влиянием венгров и итальянцев, которые хаотически отступают, открыто выступает против нас.
2. Усилились налеты партизан, специально пришедших из брянских лесов. Кроме этого, другие партизанские группы, сформированные населением, внезапно появились во всех районах. Снабжение вооружением, очевидно, не представляло трудностей. Было бы неразумным, если бы мы пассивно наблюдали эту деятельность, не принимая никаких мер. Очевидно, что такие меры будут сопровождаться жестокостью.
Я хочу предложить ряд таких жестоких мер:
1. Расстрелы венгерских евреев.
2. Расстрелы агрономов.
3. Расстрелы детей.
4. Сожжение целых деревень.
5. Расстрелы «при попытке к бегству» заключенных полицией безопасности и СД.
Начальник айнзатцгруппы «С» подтвердил еще раз правильность проведенных мер и выразил свое мнение в пользу жестких энергичных действий»695.
Энергичные действия не замедлили себя ждать. Близ украинского города Сумы недавно призванный в вермахт рядовой Иоганн Шмидт стал свидетелем очередной контрпартизанской операции. «Я видел, как действовала против партизан дивизия СС, — вспоминал он. — Я видел, как они окружили населенный пункт, как они открыли бешеный огонь по всему живому в этом населенном пункте, как, наконец, они подожгли его, так что часть гражданского населения погибла в пламени. Я слышал рев горящих животных, а также и вопли несчастных людей...»696
Деревню Пышно под Полоцком каратели взяли, лишь сосредоточив значительные силы. Партизаны, оборонявшие деревню, погибли, прикрывая эвакуацию населения, однако уйти сумели не все. Когда люди вернулись, они увидели пепелище.
«Дошли до середины деревни, — вспоминал один из них, — все тихо. Решили напиться. Подошли к колодцам, смрадный запах сильно ударил, но мы не думали, что это из сруба, заглянули в колодец, а там, почти у поверхности, тело молодой женщины, зверски замученной и брошенной в колодец поверх других тел после глумления над ней. Это немцы, когда взяли Пышно, всех, кто остался из населения, ловили и убивали.
