Иван Тарасов - Полиция России. История, законы, реформы

49

Комиссия, занимавшаяся приготовительными работами для составления Судебных уставов, руководствовалась при составлении этих статей следующими соображениями: «Имея в виду множества жалоб, которые полиция вызывает своими действиями по судебной части, комиссия сочла долгом обратить внимание на причину этого зла и на средства к его исправлению; из ближайшего соображения практических сведений по этому предмету оказывается, что причина медленности и нерадения полиции заключается преимущественно в безответственности ее, которая происходит главным образом от того, что взысканиям за проступки они подвергаются не иначе, как по усмотрению той административной власти, которой непосредственно подчинены. Такое ненормальное состояние содействия полиции судебному делу комиссия признала необходимым изменить и нашла, что зла этого избежать возможно будет лишь тогда, когда за упущения и противозаконные действия полицейских чинов наложение дисциплинарных взысканий и предание суду будет зависеть непосредственно от власти судебной». Однако вопрос о предании суду решен был иначе, при сохранении прежнего принципа.

В нашем исследовании истории русской полиции указано, между прочим, на положение этого учреждения в общем строе управления и на значение этой задачи в общей сумме задач управления. Когда говорится о полиции как об учреждении, то может быть речь только о полиции в теснейшем смысле, как части администрации, входящей в состав последней, ибо полиция в обширном смысле есть понятие отвлеченное, имеющее в настоящее время исключительно только историческое и теоретическое значение, а отнюдь не практическое. Полиция в обширном смысле немыслима в форме учреждения, и всякая попытка к созданию такого учреждения была бы грубой насмешкой над действительностью и указаниями опыта.

В то же время прокуроры и стряпчие имели еще значение и органов полиции. Им вменено было в обязанность, между прочим, доносить губернскому правлению о нарушении правил благочиния и о всяком соблазне, законопротивном поступке, вине или преступлении, о запрещенной торговле и препятствиях к торговле законной, о нарушении общественной тишины и т. п. Уездный стряпчий должен был, между прочим, смотреть за тем, чтобы «судом опороченные люди, или чести лишенные, или в торговом наказании бывшие, или лишенные общества добрых людей, или те, коих по бесчестному и порочному поведению чуждаться и мерзить должно, нигде в обществе явно терпимы не были, а буде где таковых в многолюдном собрании усмотрят, то имеют право выводить их из общества и отдать под стражу на три дня, дабы добрые и честные люди не были смешаны с порочными и бесчестными».

Порядок этот изменен уставом от 7 августа 1797 г., которым в казенных селениях внутренне управление организовано сходно с порядком, введенным в селениях удельного ведомства 5 апреля того же года.

По положению 3 июля 1811 г. обязанности внутренней стражи относительно губернского начальства состояли, между прочим, в следующем: а) в поимке воров, разбойников и беглых; б) в рассеянии скопищ и усмирении неповиновения и буйства; в) во взятии под стражу и представлении губернскому начальству лиц, настигнутых на месте преступления, или в буйстве, насилии против лиц или имущества, или найденных с окровавленным оружием или платьем.

Жандармское войско имело первоначальное значение исключительно только полиции в армии, понимая полицию в тесном смысле; с этого же времени жандармы делаются военными органами общегражданской полиции, т. е. так называемой общей военной полицией, в отличие от полиции гражданской, не военной.

Отдельный корпус жандармов находился до 1839 г. в непосредственном ведении военного министра. С присоединением этого корпуса к III Отделению в губернских городах учреждены были жандармские полицейские управления; вообще же эта военная полиция, вместе с тайной полицией, с которой она была связана, представляла собой с этого времени совершенно отдельную, обособленную полицию, независимую от общегражданской полиции в Империи и несвязанную с ней.