монополия. А местное обложение! С лошадей, велосипедов, увеселений, дач, трактиров, со скота, пригоняемого на рынок. «Приходится опасаться, что нынешний налоговый режим достиг чрезмерного напряжения». [734]
Все это сотворило чудо.
Чудеса НЭПа
Народ был накормлен уже в 1922 г. Деревенские бунты закончились. В 1926–1927 гг. в промышленном производстве догнали 1913 г. Темпы роста 30–40 % в год. [735] И какая-то новая реальность.
1921 г. «На вокзале, как грязные собачонки, снуют голодные ребятишки: волна голода занесла их в сырой Петроград. „Все для голодного Петрограда“ — еще висят плакаты на стенах. „Все для голодного Поволжья“ — висит свежий плакат рядом на стене». [736]
А это уже ноябрь 1922 г. Вот что пишет Корней Чуковский: «Очень я втянулся в эту странную жизнь и полюбил много и многих… пробегая по улице — к Филиппову за хлебом или в будочку за яблоками, я замечал одно у всех выражение — счастья. Мужчины счастливы, что на свете есть карты, бега, вина и женщины; женщины с сладострастными, пьяными лицами прилипают грудями к оконным стеклам на Кузнецком, где шелка и бриллианты. Красивого женского мяса — целые вагоны на каждом шагу, — любовь к вещам и удовольствиям страшная, — танцы в таком фаворе, что я знаю семейства, где люди сходятся в 7 час. вечера и до 2 часов ночи не успевают чаю напиться, работают ногами без отдыху… Все живут зоологией и физиологией». [737]
Другая жизнь. Дело, конечно, не в танцах и не в шелках с брильянтами. Это мелочи. А в том, что был задуман и совершен невероятный по удачливости переворот, из грязи да в князи. Стоило только приоткрыть дверь свободе — иметь, решать, копить, — и страна, с еще живой деревней, с новой землей, взятой крестьянами, — сразу выкарабкалась. А в ней — бэби-бум. Население России в 1924 г. — 94,4 млн чел., в 1929 г. — 105,7 млн чел. [738] Высочайшая рождаемость (6,8 на одну женщину). В обреченной стране не рожают.
Все было подчинено простым вещам — накормить, одеть, встать на ноги. И да, конечно, удержать власть. Иначе вынесут! Советы без коммунистов! Этот лозунг Кронштадтского мятежа марта 1921 г. исчез из массового сознания.
Да, еще! Темпы роста промышленности в 1922–1926 гг. были гораздо выше 1930-х. И падать стали в 1927–1928 гг. при сворачивании НЭПа. Хотя, конечно, можно спорить до бесконечности — почему. Кризисы, [739] естественное снижение темпов, директивное вмешательство в механизмы рынка или просто бегство частника от неумолимого государства.
Кому завидовать?
Как мало в тысячелетней истории России было идей, так скоро ведущих к всеобщему счастью. Накормить, одеть, обогреть — и все это в считанные годы. Сделать это не столько железной рукой (железа было много), сколько «энергией масс» в терминах большевизма. Сокольников, Юровский, Бухарин, Чаянов, Кондратьев. Зависть берет перед десятками профессоров, работавших в первой половине 1920-х. Тех, кто делал экономическое чудо, когда все растет на глазах. Жить по восходящей, когда в стране беспрецедентный рост. Пасти идеи, усердствовать, не мелочиться. Заблуждаться. Громить друг друга. Их тексты и сегодня у нас на столах.
Большинство этих людей было убито в 1930-х. Им завидовать?
Да, завидовать. Нам не дано чувства макроэкономической удачи. Мы, войдя в 1990-е большим универсальным хозяйством, свинтили его. Мы, возвращаясь к рынку, не сделали еще одного чуда в России. И теперь бессильно наблюдаем, как общество слоится, как много в нем бедности, как пустеют малые и средние поселения.
Конец НЭПа
Он был закономерен. Он вытекал из самого существа большевизма. НЭП — как мягкая перчатка на железной руке. В конце 1920-х банки стягиваются в наиглавнейший Госбанк. Закрываются биржи. Нэпманов душат налогами. Ценные бумаги испаряются. Цены мертвеют, огосударствляются. Рынки — всё тише. Торжественный приход Его Величества прямого распределения продукции на госпредприятиях. Лимиты, задания, план, контроль. Кредиты — на автомате. Финансы — это госбюджет. Не люди — людские ресурсы. Рынка труда больше нет. Безработных быть не может. Биржи труда закрыты (1933). Да, еще банкротства, суды, физическое уничтожение частных предприятий.
В какой день это случилось? В июле или глухим ноябрем? Вчера еще НЭП, рынок, пусть половинчатый, а сегодня — уже административная экономика! Год известен — 1929. Вчера ты еще там, а сегодня — уже здесь, за плотно закрытыми дверями. Хлопок, щелчок, двери закрываются!
Здравствуй, торжество «социалистического уклада»! Удельный вес «соцсектора» в продукции тяжелой промышленности в 1928 г. — 79,5 %, в 1933 г. — 99,5 %, в продукции сельского хозяйства — 1,8 % и 76,1 %, в розничном товарообороте — 75 % и 100 % соответственно. В 1928 г. — 1,1 млн безработных, в 1933 г. их больше нет. Где они — неизвестно. И нет больше «аграрного перенаселения» 1928 г. в 8,5 млн чел. [740] Где эти люди — кто знает?
И НЭПа тоже нет. Он больше не существует. Есть административная экономика. Есть машина, перемалывающая людей. Есть величайшее напряжение сил нации еще на полвека, обернувшееся сумятицей 1990-х — 2010-х.
Под рукой лежит книга 1931 г., тиражом 100 тыс. Темный переплет. И в ней сказано: «Сейчас положение такое, когда против нас обостренное наступление ведут наши враги, когда против нас консолидируются все силы реакции, когда против нас борются и империалистические хищники, и кулацкая агентура, и контрреволюционные организации, и попы всех оттенков исповеданий, когда… все направлено на то, чтобы нанести нам удар» [741]. И дальше — приговоры 14 руководителям из экономических ведомств за «подрыв государственной промышленности, транспорта, торговли, денежного обращения и кредитной системы». Одни из многих.
Это и был конец НЭПа.
И российская история пошла на новый круг. Вопросы все те же: мера свободы, мера принуждения, темпы роста, модернизация и, самое главное, семьи, дети, состоятельность, уникальность каждой жизни. Когда?
1931–1933. Догонять. В обнимку с Западом
Ни одна модернизация в России не проходила без контракта с Западом. От XVII в. до диктатуры пролетариата.
Сталинская модернизация 1930-х запущена в ход массовыми поставками из США и Германии — заводов, технологий, оборудования.
Ее ключевая фигура — Альберт Кан, американец, еврейский эмигрант из Германии. Сын рабби из Пруссии. Поставил на поток более 500 заводов в СССР. Массовое проектирование, массовое обучение советских инженеров, массовое копирование западной техники для производства в СССР. Контракт Кана с СССР на 2 млрд долл. (около 30 млрд долл. по нынешним ценам).
Сделал он это через созданный им в Москве «Госпроектстрой» и его филиалы по всей стране. В «Госпроектстрое» работали больше сотни американских специалистов и 3000 советских (их учили).
Производство заводов он поставил на конвейер. Это и есть основа советской индустриализации 1930-х. Об этой истории масса сведений, она
