в 30 тысяч человек. Резко возражал Пилю депутат Брум: «Вы исключаете из своей среды честных людей и открываете двери бесчестным. Это — лицемерие! Пусть явится сюда еврей и согласится принять эту присягу, которая его исключает из палаты, и его сразу примет с распростертыми объятиями то самое собрание христиан, которое в этот вечер так горячо аплодировало самым антихристианским доктринам и чувствам, какие когда-либо высказывались в цивилизованной стране». Но все доводы были напрасны. Настроение большинства палаты было на этот раз неблагоприятно биллю, и во втором чтении он был отвергнут 228 голосами против 165 (17 мая 1830).
Борцы эмансипации, однако, не опустили рук. Уже одно колебание в вотумах парламента предвещало возможность лучших времен. Политические обстоятельства складывались благоприятнее для дела реформ. В июле 1830 г. умер король Георг IV, и министерство Веллингтона сменилось более либеральным, в которое вошли три сторонника эмансипации: лорд Голланд, Дж. Россель и Брум. В английской печати еврейский вопрос обсуждался с необыкновенной страстностью. Появилось множество полемических брошюр или «памфлетов» за и против эмансипации. Между ними обращали на себя внимание брошюры упомянутого юриста Фрэнсиса Гольдсмида «Замечания о гражданских тяготах британских евреев» (издана дважды, в 1830 и 1833 гг.) и врача Иошуи Ван Овена «Призыв к британской нации в защиту евреев» (1831). Аргументация обоих еврейских публицистов вращается вокруг проблемы религиозной терпимости как центрального пункта спора, но мимоходом затрагивается и национальный вопрос. Гольдсмид отвергает коварный «греческий дар», подносимый противниками эмансипации, которые «навязывают» евреям какую-то «мнимую принадлежность к особой национальности». Без аксиомы ассимиляции самозащита тогда была невозможна... Так подготовлялось общественное мнение Англии к новой парламентской кампании по еврейскому вопросу, открывшейся в 1833 г. В парламент полился поток петиций о еврейском равноправии. 48 петиций от еврейских общин и христианского населения многих городов (Лондон, Ливерпуль, Бристоль, Манчестер и др.) были покрыты 45 000 подписей. Неутомимый Роберт Грант добился внесения в палату общин нового билля об эмансипации. После горячих прений, в которых участвовали прежние и новые ораторы, билль прошел во всех трех чтениях (май—июнь) значительным большинством голосов (в третьем чтении 189 против 52). В меньшинстве голосовал молодой депутат Вильям Гладстон, будущий вождь либералов, тогда тяготевший еще к ториям. Благополучно прошедши через нижнюю палату, билль перешел в верхнюю. Здесь его защищали многие либеральные лорды; из представителей духовенства в пользу билля высказались известный мыслитель, дублинский архиепископ Уэтли (Whately) и епископ честерский, против — архиепископ кентерберийский и епископ лондонский с пояснением, что евреям можно все предоставить, кроме участия в законодательстве, ибо еврей не может давать законы христианам. Свой тяжкий отрицательный вотум бросил на чашу весов и герцог Веллингтон, видевший в билле никому не нужное «изобретение либералов». Палата лордов отвергла билль (104 голоса против 54). Та же история повторилась в следующую сессию 1834 года: нижняя палата почти без прений снова приняла билль, а верхняя снова отвергла, несмотря на представленные ей петиции лондонского христианского купечества (24 000 подписей) и населения Эдинбурга (6200 подписей).
Между тем в разных областях практической жизни стали проявляться результаты того поворота общественного мнения в пользу евреев, который сказался в массовых петициях населения и в ряде вотумов нижней палаты. Были отменены правила, стеснявшие торговлю евреев в лондонском Сити (1831); в 1833 г. совет лондонской адвокатуры принял в свое сословие Фрэнсиса Гольдсмида, разрешив ему присягу в духе иудейской религии; в том же году, в связи с парламентской реформой, было отменено право администрации требовать присяги от избирателей, и таким образом отпало препятствие к осуществлению евреями активного избирательного права. Вместе с тем на поприще гражданской службы стали выдвигаться отдельные заслуженные лица из евреев. В 1835 и 1837 гг. два еврейских нотабля, Давид Саломоне и Моисей Монтефиоре, были избраны в Лондоне на почетнейшие судейские посты шерифов. Но когда вслед за тем тот же Саломоне был избран в муниципальные советники (aidermen) лондонского Сити, христианская формула присяги опять стала на его пути. Началась борьба за допущение евреев на муниципальные должности, продолжавшаяся в первые годы царствования королевы Виктории (с 1837 г.). Только в 1845 г. парламент принял «билль в пользу лиц иудейской религии, избранных на муниципальные должности». Муниципалитет широко открыл двери евреям: в Лондоне, Бирмингеме и других больших городах евреи не только избирались в гласные, но и назначались на ответственные посты по городскому управлению.
От муниципальной эмансипации, казалось, был один шаг до парламентской, но этот шаг длился больше десяти лет. И здесь снова жизнь опередила закон. В 1847 г. во время парламентских выборов был избран в палату общин, среди либеральных кандидатов от лондонского Сити, барон Лионель Ротшильд, сын вышеупомянутого банкира Натан-Мейера. Новый депутат не мог, однако, занять свое место в парламенте, ибо не согласился присягнуть «по истинной вере христианина». Тогда премьер-министр Джон Россель внес предложение, чтобы палата общин вновь обсудила вопрос об устранении тяготеющих еще над евреями ограничений, ссылаясь на то, что выбор еврея в парламент является доказательством отсутствия предубеждения против евреев в английском народе. Предложение министра поддержал, между прочим, и Гладстон, который некогда высказался против эмансипации: он находил, что, коль скоро евреям предоставлены муниципальные права, нет основания не допускать их в парламент, тем более что туда допущены унитариане, близкие к иудейству по отрицанию догмы Троицы. Речь в защиту билля произнес сын еврея, крещенный в детстве Вениамин Дизраэли, тогда уже прославившийся в английской изящной литературе. «Именно как христианин, — воскликнул он, — я не могу взять на себя страшную ответственность: исключить из законодательного собрания людей, исповедующих религию, в которой родился мой Спаситель». Во всех трех чтениях (декабрь 1847 — май 1848) билль о равноправии принимался большинством голосов нижней палаты (в последний раз 234 против 173). Но в верхней палате его ждало поражение: билль был отвергнут 163 голосами против 128. И таким образом, год революции, принесший равноправие большей части западноевропейских евреев, не довершил начатого дела эмансипации в Англии. Для довершения этого дела потребовалось еще десять лет.
Борьба за эмансипацию пробудила английское еврейство от вековой летаргии. Оживилась деятельность «Комитета представителей британских евреев» («Board of Deputies of the British Jews»), учрежденного еще в 1780 г. В течение семидесяти лет этот комитет собирался в чрезвычайных случаях, для возбуждения ходатайств перед правительством или улажения внутренних споров между двумя «нациями», как назывались тогда общины сефардим («португезы») и ашкеназим. Политическое движение 30-х годов объединило представителей обеих групп (Монтефиоре, Гольдсмиды, Ротшильд). В 1835 г. Моисей Монтефиоре был избран президентом преобразованного «Board of Deputies», в который
